Чеченский феномен: Неистребимая страсть к свободе гл. 20
Музей изобразительных искусств грабили трижды. Похищены были ценные картины всемирно известных художников. Трижды возбуждались уголовные дела. Работники следственного комитета, к которым я обращалась за разъяснениями, заявляли, что ограбления в двух случаях совершены без взлома. А в третьем – взлом в хранилище был сымитирован.
Оригинальностью отличалось и ограбление краеведческого музея. Оно было совершено средь бела дня, в воскресенье, когда все служащие отсутствовали. Сторожа, пожилую женщину, оглушили ударом по голове, сзади. Было похищено огромное количество ценных старинных музейных экспонатов червоного золота. Среди украденного – золотые, с инкрустированными драгоценными камнями рукоятками, кинжалы, сабли и другие виды холодного оружия, хранившиеся в подвалах музея.
Странность заключалась в том, что во время ограбления ни разу не залаяла большая чёрная собака, постоянно находившаяся во дворе музея. У неё была здесь будка, но на привязи её держали редко. Завидя чужого, она поднимала оглушительный лай и кидалась на посетителей, которым бывало необходимо пройти в служебные кабинеты через двор. Я не раз делала замечания по этому поводу директору музея Зареме Мусаевой, с которой дружила много лет.
Мой дом был расположен буквально в нескольких метрах от музея, и эта чёрная собака была серьёзным препятствием на пути к подруге. В её кабинет можно было пройти только в сопровождении кого-то из сотрудников. Поэтому мне приходилось предварительно звонить, чтобы меня встретили. Советы Заремы приучить «собачку» к себе оказались нереализуемыми.
Я добросовестно пыталась задобрить её всевозможными угощениями, но они отвлекали животное ровно на столько, сколько требовалось, чтобы заглотить пищу. За это время я должна была успеть пулей проскочить в помещение. Но на выходе неблагодарная псина делала вид, что впервые меня видит, и кидалась на меня с прежним энтузиазмом.
Когда я узнала об ограблении, моим первым вопросом был : «А как же собака?»
Обстановка в республике становилась с каждым днём всё напряжённее и наконец накалилась до предела 31 марта 1992 г.
В этот день, около 9 часов утра, по дороге на студию, я встретила двух сотрудниц, также направлявшихся на работу. Мы, о чём-то разговаривая, приближались к мосту через реку Сунжу, на противоположном берегу которой располагалось здание Телецентра, и увидели столпотворение.
Молодые люди, на мой вопрос, что они здесь делают, заулыбались, тогда как другие, стоявшие поодаль, менее дружелюбно сообщили, что им велено в студию никого не пропускать. Только тогда мы поняли, что студия захвачена так называемой «оппозицией».
Те сотрудники, что ходили на работу через парк, были остановлены у входа в здание. Как выяснилось, оно было захвачено ночью. Один из бывших сотрудников телевидения провёл вооружённую группу людей через подземный ход.
Ничего не подозревавшие ребята из национальной гвардии, охранявшие студию, были захвачены врасплох. Двое из них погибли в результате вооружённого столкновения. Это был первый кровавый прецедент, произошедший в результате внутреннего политического противостояния.
Узнав о случившемся, к телевидению двинулись съехавшиеся со всех концов республики местные жители, надеясь уговорить вооружённую группировку покинуть здание. Те ответили огнём. Погиб семидесятилетний старик, а несколько человек получили ранения. Освободили телевидение силами национальной гвардии, вооружённым путём.
Были выбиты все стёкла окон от первого до третьего этажа.
На стенах – пробоины от пуль, кругом — перевёрнутые вверх дном столы. Такая картина предстала перед сотрудниками телевидения на следующее утро. Две сумки с масками были найдены в реке Сунжа, в нескольких метрах от студии. Выброшенные, по всей видимости, впопыхах, они не достигли течения и были прибиты к берегу.
Интересно, что кадры боя между захватившей студию оппозиционной группировкой и национальной гвардией снимал изнутри оператор телевидения Владимир Бельфер. Сотрудники не раз задавались вопросом, за что ему было оказано такое доверие. Кадры этой съёмки неоднократно демонстрировались на республиканских экранах, как неопровержимое доказательство вооружённого захвата.
Вскоре произошло ещё одно событие, связанное с телевидением. На сей раз был взорван ретранслятор, располагавшийся в Октябрьском районе. Нападение произошло после 12-ти ночи. Убито три человека: сторож-чеченец и дежурившие в ту ночь двое техников – молодой человек-чеченец и девушка, русская.
Ретранслятор восстановили за два дня. Этот двухдневный простой в работе телевидения стоил трёх человеческих жизней. Это была не единственная попытка воспрепятствовать нашей работе. Взрывы ретранслятора повторялись ещё и ещё. Неоднократно обстреливалось здание студии. А в 1993 г. его подожгли изнутри. Полностью сгорела аппаратная. Работа, однако, продолжалась из малой студии, в необычайно тяжёлых условиях. Позже началось расхищение техники. Сотрудники работали в холодных кабинетах, не снимая верхней одежды, зимой и изнывали от жары летом, так как кондиционеры, за редким исключением, тоже были расхищены. Не хватало видеокамер.
Настоящим яблоком раздора стала монтажная. Единственный сохранившийся комплект аппаратуры не удовлетворял потребностей всех редакций, которым отводилось очень ограниченное время для монтажа. Не укладываясь в отпущенный отрезок времени, журналисты «наступали друг другу на пятки», что порождало постоянные конфликты.
Напряжённые моменты в монтажной бывали и в более стабильные времена. Однако редакция информационных программ всегда находилась в привилегированном положении, и одна из монтажных была придана ей полностью. Хотя параллельно использовалась и вторая монтажная, так как подготовкой информационных программ занималось одновременно несколько журналистов. Отраслевые же редакции могли воспользоваться услугами монтажёров согласно графику, до или после информационной редакции.
Президентский Дворец кишит, как улей. Кого здесь только не увидишь. Кроме учёных и журналистов, действительно интересующихся происходящими событиями, немало всякого рода авантюристов – политических, экономических, просто аферистов из ближнего и дальнего зарубежья, несмотря на то, что Президентский Дворец охраняется вооружённой охраной и функционирует бюро пропусков, где разовый пропуск получить не так-то просто. Мысленно ловлю себя на том, что я и сама не раз способствовала различным «заморским гостям» в получении аудиенции у Президента, не подозревая о том, что эти люди преследуют исключительно корыстные цели, ведь угодить гостю для чеченца является делом чести.
Особенно многолюдно в кабинетах агентства «Чечен-пресс», находящегося на четвёртом этаже Президентского Дворца. Никому не запрещается говорить по международной связи. Правда, сокрушался иногда при виде астрономических телефонных счетов директор агентства Хамид Хатуев, но тем не менее в этой «мелочи» не отказывалось никому.
Встреча визитёров с высокопоставленными должностными лицами и Президентом зависела от того, кто эту встречу организовывал.
Не всем удавалось встретиться с Д.Дудаевым. Иные, в том числе журналисты, ждали днями и даже неделями, и порой уезжали, так и не добившись приёма, тогда как очень часто встречи с Президентом сравнительно легко удавалось добиться совершенно случайным людям. В этом, разумеется, не было вины Джохара – он был открыт для всех.
На ловлю счастья и чинов, т.е. за прибыльными должностями, потянулись «соплеменники» из бывшего Союза и дальнего зарубежья.
«Таланты, способные вывести республику из экономического и духовного тупика, робко выжидают, в то время, как стервятники слетелись на лёгкую добычу», — писала газета «Голос Чечено-Ингушетии» в те дни.
Многие из тех, кто вернулся в суверенную Чечению с чистыми помыслами, доказали свою искренность ценою жизни, тогда, как те, кто был движим корыстью изначально, разбежались после первого же сигнала тревоги в места прежнего проживания – кто в Россию, кто в Турцию, кто в Иорданию, кто – в республики бывшего СССР. Я встречалась с отдельными людьми в Турции и Иордании, которые проявляли немалую изобретательность, чтобы получить полномочия для представления интересов Чечении в своих странах.
Эти письменные «поручения», в которых выдававшее их должностное лицо обращается к общественным и прочим организациям с просьбой оказывать содействие предъявителю, никого ни к чему не обязывали. Но люди, получившие их, объявляли себя в странах проживания кто – министром, кто – консулом, кто – советником Президента и т.д.
На одном общественном мероприятии в Стамбуле, в 1995 г., ко мне подошли несколько человек, которых я знала по Грозному. Памятуя о том, что я освещала работу Кабинета Министров, выдавая еженедельные репортажи с его заседаний, спросили, указывая на одного присутствовавшего там человека, правда ли, что тот является министром Чеченской Республики, забывая о том, что вряд ли возможно, проживая в одной, исполнять обязанности министра другой страны. Я этого человека видела впервые. Звали его Беркан Яшар. Позднее, после обеих войн, он выступил с заялением, что все эти годы являлся агентом ЦРУ.
Когда вновь избранный Президент Чеченской Республики Аслан Масхадов прибыл в Турцию в 1997 г., его встречала чуть ли не вся диаспора, демонстрируя одно из самых прекрасных качеств вайнахов – гостеприимство. Но ложка дёгтя для бочки мёда не заставила себя ждать.
Стамбульский адвокат, Муктедир Ильхан, упорно настаивал на встрече с А.Масхадовым, говоря, что располагает важным сообщением для него. А поскольку желающих встретиться с Президентом было очень много, добиться для него приёма удалось только на третий день. Так как адвокат знал только турецкий, на чеченский сказанное им переводила я. Всё его «важное» сообщение сводилось к тому, что он, якобы, собрал досье на каждого чеченца, нога которого ступала на землю Турции. И что он готов передать эти сведения. Президент был очень удивлён подобным предложением, но, чтобы не обидеть отказом от такого «щедрого дара», сослался на нехватку времени в связи с предстоящей поездкой в Америку.
Когда я сообщила, наконец, то и дело интересовавшемуся датой возвращения Президента адвокату, что тот прибывает на следующий день, и он сможет передать ему обещанную информацию, он ошарашил меня вопросом: «А полномочия?» ( “Ya gorev?”)
Оказалось, что он собирался передать результаты своей шпионской деятельности в обмен на полномочия, которые, очевидно, сулили ему определённые блага. За несколько месяцев до этого одна из турецких газет опубликовала статью, где адвокат обвинялся в том, что с его личного счёта исчезла крупная сумма денег, предназначавшаяся в помощь Чеченской Республике. Но тогда, в беседе на эту тему, он категорически отверг обвинения в свой адрес. Главу же ливийского государства, утверждавшего, что 10 миллионов долларов, направленных им в помощь Чечении, исчезли со счёта в Турции, он попросту назвал сумасшедшим.
Наряду с претендентами на высокие должности, в республику с первых дней объявления независимости хлынул целый поток представителей с поручительствами от разнообразных фирм с ограниченной ответственностью (LTD), которые потом не раз нарушали принятые обязательства. Эта «ограниченная ответственность» оборачивалась в большинстве случаев большой безответственностью, и Джохар Дудаев не раз предостерегал на заседаниях Кабинета Министров от сотрудничества с ними.
Вместе с тем, возвращались на родину и серьёзные деловые люди. Было их, правда, не очень много. Но среди них, а также среди тех, кто уже занимался предпринимательской деятельностью в республике, было много альтруистов. Они обеспечивали, каждый в силу своих возможностей, продуктами питания и другим необходимым наиболее нуждающихся. Давали бесплатные обеды и ужины в ресторанах и кафе.
Посетив несколько точек, я отметила высокое качество блюд, а также то, что большинство посетителей составляли русские, которые особенно нуждались в этой благотворительности. Но меня интересовал и другой вопрос, а именно — не делается ли всё это в целях саморекламы, и я была удовлетворена, когда один из организаторов категорически отказался от телеинтервью, а другой убедительно просил меня не упоминать его имени в связи с этой информацией.
Молодой бизнесмен Муса Вокуев закупил для инвалидов республики 50 автомобилей «Запорожец». Он также считал своим долгом ежедневно раздавать по одной-две машины хлеба, а в определённые дни – сахар, масло и другие продукты питания. Искренне сочувствовал всем, кто оказался в нужде, поскольку, очень рано лишившись отца, с лихвой хлебнул её сам.
Война, начавшаяся в 1994 г., смела не одну многообещающую перспективу, разрушив до основания не только то, что успел за короткое время сделать М.Вокуев, но и всё, что было создано в республике до него, разметав в разные концы света талантливых предпринимателей, которыми могло бы гордиться любое цивилизованное государство.
Но наряду с теми, кто занимался созидательной деятельностью, были и те, кто ловко использовал момент. Занимая ключевые позиции в разных отраслях хозяйства республики, эти люди заботились лишь о личном благополучии. Из Чечении вывозили нефтепродукты, металл, а также лес, бессистемная вырубка которого была чревата оползнями, нередким явлением в последние годы. Чаще всего страдало население горных селений Веденского и Ножай-юртовского районов, хотя крупные оползни имели место и в Шелковском.
Закон о приватизации, грозивший, как это случилось в России, пустить с молотка достояние республики, был приостановлен. В самом деле, любой руководитель государственного учреждения – ректор вуза, начальник департамента – мог продать частному лицу любое помещение или здание, начиная от столовой вуза до Дома культуры. Необходимо было положить конец подобной практике. В связи с этим был создан Департамент по Инвентаризации и Контролю за недвижимостью, который возглавил твердый и решительный Лечи Баталов, неустанно сражавшийся против злоупотреблений. Он был убит из засады летом 1999 г.
Все важнейшие вопросы республики выносились на обсуждение Кабинета Министров. Регулярно заслушивались отчёты министров отраслей и сфер обслуживания о проделанной за определённый период работе. Но одно дело зачитать подготовленный доклад и ответить на вопросы, если они возникнут, и другое – подтвердить сказанное. Разумеется, в своих отчётах руководители акцентировали внимание на положительных моментах, говоря походя об имеющихся недостатках или опуская их вообще. А побывав на месте, я не раз отмечала, что всё не так идеально, как прозвучало в докладе.
Теперь же, в телевизионном варианте, выступление докладчика дополнялось видеокадрами, снятыми накануне отчёта во вверенной ему сфере или отрасли, подтверждая или опровергая сказанное. По этим кадрам зритель мог судить о том, насколько правдивым был отчёт того или иного руководителя. Уличённому в очковтирательстве было не позавидовать. Джохар так распекал одного проштрафившегося, что мне даже стало жаль его и мучили угрызения совести – ведь я, вроде как, подставила беднягу.
Казалось, ни один критический материал не оставался вне поля зрения Президента. Ссылаясь на эти материалы, он устраивал разносы на заседаниях Кабинета Министров и даже воспроизводил отдельные фрагменты сюжетов. Меня удивляла его информированность при таком плотном рабочем режиме. Свет в его рабочем кабинете в Президентском Дворце редко гас раньше трёх-четырех часов ночи.
Посещение Президентом предприятий и учреждений, изучение их состояния на местах вошли в систему. И глубоко заблуждались те, кто надеялся, что он не вникнет в суть.
Однажды Джохар посетил известное в республике ещё с советских времён мебельное предприятие «Терек». Сопровождаемый огромной свитой, он ходил из зала в зал, рассматривая разнообразные образцы продукции. Гидом на сей раз был министр лесного хозяйства Хасан Хазуев, в чьё ведомство входило это предприятие. В одном из залов
Джохар остановился, заинтересованный процессом производства. Стоявший рядом владелец фирмы с готовностью бросился объяснять. Джохар вдруг осознал, что вся представленная здесь мебель принадлежит частным производителям и его пытаются ввести в заблуждение, и страшно разгневался.
Я сама узнала об этом только пару часов назад, когда приехала сюда с необходимым запасом времени до прибытия Президента, но никак не предполагала, что об этом не осведомлён он.
«Предприниматель должен начинать производство с нуля. Построй себе фабрику, закупи оборудование. А тут на всём готовом: государственное предприятие, государственное оборудование и – частная продукция! Хорошо устроились», — бушевал Джохар. «Вы занимаетесь очковтирательством», — оборвал он начавшего было оправдываться Х.Хазуева.
***
Из ряда вон выходящей была история, связанная с министром иностранных дел Шамседдином Юсефом.
Всё началось с того, что Департамент, возглавлявшийся Исмаилом Дадалаевым, начал работу по проверке финансовой деятельности министерств и ведомств, во исполнение распоряжения Президента. Проверяющие приступили к тщательному изучению финансовых дел на местах. Дошла очередь и до Министерства Иностранных Дел.
Члены комиссии были немало удивлены, когда главный бухгалтер наотрез отказалась представить им документы, сославшись на распоряжение министра. Сам же Шамседдин Юсеф категорически отказался принять сотрудников департамента, которые намеревались разобраться в происходящем, встретившись с ним лично. Более того, он отдал команду вообще не пропускать их в помещение МИД. Повестки же с приглашением явиться в департамент он демонстративно рвал и бросал в мусорную корзину в присутствии нарочных.
Шамседдин Юсеф занял этот пост после ушедшего в отставку Шамиля Бено. В отличие от своего молодого предшественника, он не был человеком образованным, а в Чеченскую Республику приехал из Иордании, где, по рассказам чеченской диаспоры, занимался оснащением домов тепловыми системами. Это был энергичный человек за пятьдесят, владевший, кроме чеченского, английским и арабским, но не знавший русского.
Он гордился своим дедом-шейхом, который при жизни был весьма почитаем чеченцами. Именно благодаря этому родству (по рассказам близких к нему людей) Шамседдин Юсеф удостоился чести занять высокий пост. Люди из его окружения признавались, что немало потрудились для организации сторонников этого назначения. Не последнюю роль сыграло и его умение убеждать.
Ему удалось наладить и постоянно поддерживать связи с нужными людьми в других государствах. К тому предрасполагал его живой деятельный характер и знание иностранных языков. Но его природный дар не ограничивался этими способностями. Он мог запросто оговорить человека, не задумываясь о последствиях; сплести интригу так, что будь он учеником Макиавелли, тому не пришлось бы краснеть за своего воспитанника. Нередко вылетал за рубеж — как единолично, так и сопровождая Президента. Однако на мои вопросы, чего удалось достичь на той или иной встрече, отвечал уклончиво, дескать, это – государственная тайна, но неизменно подчёркивал, что оценивает результаты поездки очень высоко.
Юсеф был человеком твёрдым и решительным. Возможно, именно эти качества и столкнули его с другим, не менее решительным человеком. Что называется, нашла коса на камень. Исмаил Дадалаев решил проучить спесивца. Он приказал своим подчинённым доставить Шамседдина Юсефа в порядке привода. Приказ был прилежно исполнен. Направлявшийся на службу министр был задержан на улице. А так как он оказал сопротивление, к нему была применена сила, и Ш.Юсеф был доставлен в департамент со скрученными руками.
Когда спустя полчаса в кабинете И.Дадалаева раздался звонок, напротив него уже сидел и отвечал на задаваемые вопросы министр иностранных дел. На другом конце провода был помощник Президента М.Саламов. Оказалось, что в Президентском Дворце было уже известно о задержании Ш.Юсефа.
— Где Юсеф? – спросил Мовлен.
— Сидит напротив меня, — отвечал Исмаил и тут же добавил, что действует по правилам, согласно которым лиц, неподчинившихся правоохранительным органам, доставляют силой. А в разговоре с Президентом он напомнил, что приводит в исполнение его же распоряжение о проверке финансовой деятельности всех министерств и ведомств без исключения.
Необходимо отметить, что департамент, возглавлявшийся И.Дадалаевым, пользовался в республике хорошей репутацией. Внутренний двор Министерства Безопасности время от времени заполнялся десятками иномарок, оказавшимися в республике без соответствующих документов, которые изымались департаментом с заведением уголовных дел на «владельцев». Предположительно ворованные машины демонстрировались по телевидению с сообщением о том, где и при каких обстоятельствах они были приобретены новыми хозяевами. Было проведено немало других удачных операций по пресечению организованной преступности.
Несмотря на то, что случай с приводом Ш.Юсефа не совсем вписывался в табель о рангах, у населения он вызвал горячее одобрение. Министра недолюбливали, как человека со стороны, незаслуженно оказавшегося на столь высоком посту. Многие видели в нём ловца удачи, которого мало волнует судьба Чечении.
Бислан Гантамиров был избран мэром г.Грозного большинством голосов с большим отрывом от двух конкурентов. Он вызывал симпатии окружающих. Смущался, отвечая на вопросы тележурналистов в своих первых интервью. «Слишком молодой, потихоньку освоится», — говорила моя политизированная соседка Света Кахраманова. Бислан освоился очень быстро….
Независимые мероприятия столичной мэрии, часто выходившие за рамки обычного управления городом, стали вскоре предметом обсуждения в Парламенте и Правительстве республики. Создание при мэрии новых, параллельных уже существующим республиканским, структур расценивалось, как попытка анклавного правления. Городское управление торговли, торговая инспекция, силовая структура, городская автоинспекция – это лишь часть учреждений, созданных городской мэрией за короткий срок.
Особенно много разговоров было вокруг автоинспекции, которая привлекала внимание своей многочисленностью и униформой, выполненной в одной из прибалтийских стран. За большое сходство с немецкими офицерскими мундирами времён II мировой войны автоинспекторов в народе прозвали «шульцами». Среди них, судя по впечатлениям водителей, встречались порой совершенно некомпетентные люди.
Один из автоинспекторов проявил такие усердие и бдительность при проверке документов, что уличил водителя в отсутствии фотографии в техпаспорте его личной машины. Этот случай стал поводом для издёвок. Возглавлявшие автоинспекцию опытные сотрудники старой школы провели за короткий срок обучение личного состава и назначили экзамены, к которым экзаменуемые отнеслись весьма серьёзно.
В создании дополнительной муниципальной автоинспекции, казалось бы, не было ничего предосудительного – повышенный контроль за транспортным движением предполагал высокий порядок. Однако события развивались по иной схеме и завершились попыткой захвата здания республиканского ГАИ. Последней каплей в противостоянии мэрии и республиканских властей явился изданный мэрией документ о неподчинении указам президента. Близилась неизбежная развязка.
При штурме зданий мэрии и муниципальной полиции было убито двое и ранено несколько бойцов из правительственных формирований. Со стороны гантамировцев погибло 10, а арестовано было 80 человек.
Продолжение следует …….
Chechenews.com
07.05.20.