Секретная стратегия России, которая обеспечила ей лидерство на Ближнем Востоке

«(…) Как объяснить то, что в течение семи лет страна с ВВП ниже, чем у Италии, с недостаточно оснащенной армией и убыточной экономикой, сумела стать распорядителем игры на Ближнем Востоке, в то время как Европа и Соединенные Штаты с их гораздо лучшими экономическими или военными средствами оказались неспособны сделать это?» — задумывается «Феникс», писатель, специалист по войне в Сирии, военному делу и разведке, в своем блоге в издании Le Huffington Post.

«(…) У Москвы нет одной стратегической цели в ближневосточном регионе, у нее их несколько. Во-первых, это утверждение и демонстрация российской власти после исторического унижения, коим явился распад Советского Союза. Говорят, что Путин, вернувшись в Санкт-Петербург после многих лет пребывания в Восточной Германиив качестве агента КГБ, в 1990 году работал таксистом. Он уже пережил конец света, обрел власть и поставил перед собой задачу снова сделать страну мировой державой», — пишет автор статьи.

«Но для этого России придется противостоять американской гегемонии. В Москве убеждены, что, если американцам попустительствовать, то они свергнут всех неподходящих для них лидеров и без колебаний перекроят карты тех стран, в которые они вторглись. Значит, их совершенно необходимо сдерживать. И лучший способ сделать это — сорвать их планы, занять их чем-то, отвлечь их, дабы позволить «новому царю» восстановить свою историческую зону влияния в славянской Европе ( …), в Центральной Азии и на Кавказе. А что может быть лучше, чем занять место американцев на Ближнем и Среднем Востоке, где они увязают уже в течение двадцати лет?» — задается вопросом эксперт.

«Далее следует получение доступа к южным морям. Здесь Путин является частью исторической преемственности. В XVII веке Петр Великий противился контролю Османской империи над Черным морем, Николай II начал Первую мировую войну в надежде получить доступ к проливам Босфор и Дарданеллы, советский режим заключал союзы в Египте и Сирии, обеспечивающие стратегический доступ к восточному Средиземноморью. Россияне, пережившие опыт войн в Чечне, также стремятся бороться против терроризма, когда он оказывается слишком близко к их границам (как известно, тысячи чеченских боевиков и представителей кавказских республик вступили в ряды ИГИЛ (эта террористическая группировка запрещена в РФ — Прим. ред.)», — рассуждает Феникс.

«Наконец, у Москвы также имеется иная карта энергетического мира. В отличие от Соединенных Штатов, ее геополитика не сосредоточена вокруг нефти. Если американцы стремятся, прежде всего, обеспечить свои поставки (хотя это тоже меняется), русские становятся богаче, когда нефтяные баррели пылают. Какой-нибудь циник даже мог бы утверждать, что интерес России заключается в поддержании нестабильного равновесия в арабском мире. Выразимся более прозаически — когда взрывается саудовский нефтеперерабатывающий завод, то курс рубля взлетает. Таким образом, Москва не стремится контролировать нефтяные государства и отказываться от других. Кремлевская игра намного тоньше», — считает автор публикации.

«Обретя болезненный опыт в Афганистане, Россия осознала, что альянсы на Ближнем и Среднем Востоке и в Центральной Азии всегда текучие и временные. У России нет ни врагов, ни нерушимых союзников. Она разговаривает со всеми, расшифровывает их мотивы и принимает сторону то одних, то других, в соответствии со своими собственными интересами», — анализирует эксперт.

«На самом деле, кремлевский лидер отнюдь не великий шахматист, а обладатель черного пояса дзюдо. А чему учит дзюдо? Использовать в своих интересах силу противника, удивлять, смущать. Говорят, что основатель дзюдо Дзигоро Кано вдохновлялся при виде ветвей вишни, которые ломались под снегом, в то время как тростник складывался и поднимался. Для Владимира Путина Ближний Восток — это додзё (место, где занимаются дзюдо).

Надо иметь четкое представление о своих целях (спасти Асада, использовать Сирию в качестве эпицентра своих ближневосточных усилий, сохранить ее территориальную целостность и укрепиться там с наименьшими затратами), изучить противника (турок, американцев…), чтобы извлечь пользу из его распрей (турок, американцев и европейцев), быть рациональным (ждать, пока Асад ослабнет, чтобы навязать свои условия, но вмешаться, пока не стало слишком поздно), всегда иметь что-то для обмена (поддержать курдов, когда Эрдоган входит в Сирию, чтобы подтолкнуть его к переговорам…), нанести молниеносный удар противнику (вмешательство в сентябре 2015 года)», — размышляет Феникс.

«И так же, как дзюдо не является командным видом спорта, Россия является партнером для всех (Иран, Сирия, Ирак, Израиль, Саудовская Аравия), но не является союзником ни для кого. При такой ее реальной политике в духе XIX века нам остается лишь привыкать слушать Прокофьева или Бородина на берегах Евфрата», — резюмирует автор статьи.