(посвящается трагической годовщине депортации чеченского народа в Казахстан и Сибирь—23 февраля 1944 года)
Некоторые российские историки пытаются представить чеченский народ (или более общо — вайнахский, т.е.чеченский и ингушский народы), как не имеющий своей истории, культуры, какой-то безродный народ.
Археологические раскопки последних декад проследили происхождение, историю и цивилизацию вайнахов за три тысячелетия до нашей эры, которая восходит к древним Хуррито-Урартинским племенам (Армянское нагорье), завоеванным впоследствие предками современных армян и родственными им народами (македонянами и д.р.). Предки нынешних чеченцев и ингушей прошли через бесчисленные набеги, войны, завоевания – никогда не начинавшиеся с их стороны,- переселения и уничтожения, но Чечня возраждалась, как птица Феникс.
Любопытно вспомнить здесь характеристику народа, данную Солженицыным при описании советского ГУЛАГа: «Только одна нация не сдалась, не приняла ментальность рабов,- и не только на индивидуальном уровне, но вся нация целиком. Это были чеченцы». Это свойство чеченцев дано им вместе с их историей. Их сопротивление ассимиляциям, их яростная борьба за сохранение своей независимости позволяет считать чеченцев по меньшей мере частично выходцами из народов, которые уже в начале первого тысячелетия до нашей эры умели ковать и выделывать железо (Кобанская и Хаякент-Харочоевская культура).
Пожалуй, самое страшное разорение чеченскому народу и чеченской земле уже в обозримое время принесли нашествия монголов и вслед за ними Тамерлана в 14-15 веках нашей эры. Вот как описывают историки эти события. «Физический, материальный и культурный ущерб вайнахов был столь велик, что историческая связь времен и культур была разoрвана.
Скученность населения и отсутствие плодоносных земель [часть нации, оставшаяся в живых после нашествия Тамерлана, ушла глубоко в горы и ютилась в пещерах и на скалистых склонах, не пригодных для замледелия—В.П] заставили чеченцев изобретать различные методы, чтобы приспособиться к новым условиям жизни, и в частности, выдалбливать в скалах террасы и покрывать их землей», — Amjad Daimukha, The Chechens, 2005.
Возвращаясь к теме, обозначенной в заглавии, и пропуская вторую часть – один из самых мрачных периодов чеческой истории, — войны с царской Россией, — я коснусь события, уже из новейшей истории, а именно из Советского периода, — сталинская депортация 23 –28 февраля 1944 года, которую пожалуй можно сравнить с нашествием Тамерлана: и по числу лет сопротивления и по разрушительной силе.
Сопротивление чеченцев (вайнахов) азиатским ордам в одном из эпизодов длительных войн, длилось 12 лет — в несколько раз больше, чем завоевание всех других народов. Столько же лет длилась уничтожение народа с начала депортации, — 23 февраля,- и того момента, когда чеченский народ был реабилитирован Хрущевым в 1956 году.
После нескольких тяжелейших лет в Казахстане и Сибире чеченцы стали приспосабливаться к новой ситуации. Вместо изобретения террас, они стали создавать колхозы, не сталинские подневольные, а настоящие — чтобы выжить. Я вспоминаю беседу с Виктором Снитковским, который несколько лет провел в Казахстане и изучал архивы того времени.
В то время колхозы были созданы многими ссыльными народами, в том числе корейцами и немцами. И банды русских и казахов часто делали налеты на корейские колхозы и отбирали часть урожая. Я спросила про чеченские колхозы. Ответом было: «За километр не приближались» Это и было отчасти то стремление к независимости и сопротивление к любой форме насилия и порабощения, о котором я уже говорила раньше и которое было свойственно чеченцам с самого начала их истории.
В период депортации и как ее следствие погибло около 50% чеченского народа, ровно тот же процент, что еврейского населения, погибшего во время Холокоста.
Вот одна из «картинок» того, что происходило в то время, присланная мне 82-х летней чеченской женщиной Зулай Ч., пережившей депортацию. Я скажу о ней еще несколько слов ниже. «В вагоне началась какая-то брюшная болезнь, после того как нам дали поесть, — почти трое суток мы были без еды, — желтую жидкую непонятно из чего кашу.
Люди кричали от боли. Начался понос. В переполненном вагоне, где были вместе мужчины, женщины и дети, — это было страшно. Мы стучали в закрытые двери и стены, чтобы остановили поезд. Наконец, дверь приоткрылась и в дверях показался красноармеец с винтовкой. Здоровый, розовощекий парень в теплой ушанке гаркнул — будете кричать, перестреляю. И дверь закрылась. Люди, буквально обезумели. Они стали кричать – стреляй!
Поезд в конце концов остановился. Люди вываливались из вагонов, но нельзя было отходить больше, чем на 5 метров. Около поезда — белая пустыня, ни кустика – все на виду. Через 5 минут свисток. Поезд трогается. Люди, не успевшие вскочить в поезд во-время, бежали за ним, цеплялись за протянутые руки. Отставших стреляли наповал. 5-6 трупов остались лежать на снегу. Так было на каждой остановке…»
Виктория Пупко, Бостон, США
Chechenews.com
18.02.17.