Прошло 13 лет после начала задумки этой работы мыслещяйся мне автору как продолжение труда «Бай-Тогхе: уроки истории». Были объективные причины столь долгому инкубационному периоду его созревания. И вот к концу этого 2020 года я все же решился приступить к его завершению. А сегодня хочу ознакомить своих читателей с вступительной частью к этой работе название которой «Тури-Да: уроки политики» не раз упоминалось в моих статьях за минувшие 13 лет как незавершенный проект.
Итак, приятного ознакомление со вступительной статьей к работе которую я намерен завершить к декабрю этого года.
Тури-Да: уроки политики.
Бисмил-Лахир-Рохманир-Рохим!
Во имя Аллаха – Милостивого, Милосердного!
Хвала Аллаху – Господу Миров, мир и восхваление его посланникам и последнему из них нашему пророку Мухаммаду!
* * *
Предисловие.
Я не раз за минувшие 13 лет намеревался начать и после первых же строк откладывал в сторону эту работу «Тури-Да: уроки политики», задуманную еще в 2007 году как продолжение или дополнение к вышедшей в тот год и написанной на одном дыхании работе «Бай-Тогхе: уроки истории». Эта работа была навеяна не просто сильнейшим эмоциональным переживанием чередой гибели трех президентов ЧРИ, начавшейся в 2004 году с идеолога-основоположника независимости Чечни, близкого моему сердцу друга Зелимхи Яндарбиева. Не простым пониманием того, что гибелью Аслана Масхадова в 2005 году, с которым я также был в хороших личных отношениях, Россия намеренно оборвала последнюю возможность договориться с чеченцами. И не просто потерей друга юности Абдул-Халима Садулаева в 2006 году.
Она была написана не просто как надежда в период горечи утрат и поражений, а как острое ощущении исторического момента. Как ясное осознание того, что уходящая славная эпоха ичкерийских героев не крах идеи независимости, а закономерная смена стадий этногенеза, протекающего через века. Как убежденность что уходящая эпоха в недалеком будущем будет иметь колоссальное воздействие на грядущую эпоху куда более грандиозных свершений чеченского народа. Написана как осмысление уходящей исторической вехи окончательным становлением чеченской политической нации и того, что чеченский народ как никогда ранее близок к завершению этого важного этапа этногенетического процесса.
Но в момент написания книги «Бай-тогхе…» во мне еще жила надежда на перелом прежде всего в сознании нашего сопротивления, а следом перелом военный и политический. Несмотря на то, что умонастроения в рядах сопротивления в силу чванливо-непричастного отношения мира к чеченской трагедии все больше доходили до крайних воззрений, хотелось верить, что с трудом достигнутая независимость не сорвется в пучину безрассудства и будущее мы будем строить с позиций удавшегося отстоять государства. К сожалению оказалось, что в год написания «Бай-тогхе…» между настоящим и будущим, к которому она устремляла читателей лежала пропасть утери политических ориентиров и беспросветного уныния всех патриотов.
После гибели А. Масхадова было ясно что движение сопротивления неуклонно сползает к абречеству. Партизанская война может быть эффективной и измотать противника только при моральном превосходстве над оккупантами. А этому препятствовало наличие коллаборационистского движения Кадырова, переводящее войну во внутричеченский конфликт. Для перелома хода войны нужно было кардинально менять подходы к ней и отходить от упертого следования методам Первой Российско-Чеченской войны, когда моральное преимущество было на чеченской стороне и потому успешной для нее.
У преемников А.Масхадова было всего два пути. Первый. Затаиться на время, намеренно снизив накал сопротивления, чтобы позволить подрывающим корни сопротивления коллаборационистам обнаружить народу свое истинное лицо скинув маски его спасателей. В то же время сделать акцент на пропаганду против российской агрессии с одновременной активацией дипломатических усилий на международном уровне.
Второй. Продолжить акцентировать внимание на военных действиях, все время стараясь повысить их интенсивность вытягиванием в горы и сжиганием пассионарного потенциала народа пока он в итоге окажется не способным его восполнять тем самым обрекая сопротивление на мучительное и медленное затухание. За этим неминуемо последует эпоха морального опустошения народа из-за осознания невозможности что-либо изменить и разочарование борьбой. Третий возможный путь – капитуляцию я, разумеется, не рассматривал как противоречащий чеченскому мировоззрению, народа с сильными воинскими традициями.
В сложившейся ситуации просто необходимо было сделать тактическое отступление для накопления сил к стратегическому контрнаступлению. В силу отсутствия у чеченцев глубоких тылов это могло означать лишь сведение на предельный минимум диверсионных действий на достаточно долгий период с переносом акцента на политическую составляющую сопротивления, намеренно уклоняющегося от боестолкновений. Это могло позволить изменить расстановку наиболее важных в этой войне пропагандистских акцентов, выйти из-под обвинений в терроризме, не компрометируя себя какими-либо отчаянными действиями и предоставляя это делать марионеточному и оккупационному режимам, что было неизбежно при их активных действиях без видимого врага.
Нужно было готовиться к затяжному идейному противостоянию путинской политике и кадыровской пропаганде в борьбе за сердца чеченцев и имидж перед мировым сообществом. А без ясности политической направленности при идейной маяте в рядах сопротивления, активные боевые действия только подливали масло в огонь, пожирающий чеченскую независимость. Не выиграв фронт народной поддержки и сочувствия мирового сообщества, партизанская война лишалась перспектив успешного ведения затяжных боевых действий, которые измотали бы Россию и вновь заставили покинуть Чечню. Ее просто необходимо было лишить статуса борца с терроризмом чтобы вернуть в морально ущербное, но истинное положение оккупанта.
Я ознакомил в письмах с своим видением преемника А. Масхадова А.-Х. Сайдулаева. Не знаю как он отнесся к моему плану в целом, век его был недолог, но факт, резких движений в политике он себе не позволил. К сожалению, его преемник Докку Умаров, пусть Аллах примет шахаду всех чеченских лидеров, с подачи братьев И.Умарова и М.Удугова избрал тот второй губительный и тупиковый путь. К концу 2007 года, несмотря на увещевания многих ветеранов чеченской государственности и исламского джамаата Чечни стало ясно что вектор развития второго пути при активной пропаганде эмиссаров крайних религиозно-политических воззрений укоренился повсеместно в рядах сопротивления, за редким исключением.
Неэффективность и даже пагубность попыток наращивания военного сопротивления без изменения имиджа сопротивления было очевидным. При наглухо закрытой границе с Грузией сопротивление лишилось тыловой базы и не могло собрать в кулак сил достаточных для нанесения чувствительных ударов по оккупантам. А из-за действий коллаборантов не могло изматывать врага мелкими, но эффективными частыми нападениями. Находясь в таком положении, они подвергались планомерному уничтожением посредством авиационных и артиллерийских ударов, травлей еды, от голода, болезней и ранений лечить которые не было никакой возможности.
Основные силы в этих условиях тратились на выживание, а не нанесение урона врагу. Удивительно что муджахиды даже в этих условиях умудрялись проводить хоть какие-то боевые операции. Поэтому участились меры отчаяния подобные самоподрывам среди коллаборационистов, которые часто затрагивали мирное население и еще больше роняли престиж муджахидов перед простым народом.
К 2010 году казалось, что все молодые соки чеченской пассионарности уже высосаны в условную зону планомерного уничтожения тем самым пресекая накопление в народе потенциальных сил для перелома в войне. Так произведя эффект приоткрытого клапана, народ зачищенный от пассионариев стал легко управляем. Все было настолько плохо что сомневаюсь было бы эффективным на тот момент даже осознание руководством сопротивления ошибки и возврата к первому мною предложенному плану, это я говорю понимая, что не было даже какой-то организованной силы способной продвигать его. Точка невозврата была пройдена.
Камень нашей независимости окончательно сорвался в пропасть и теперь уже было ясно что он несмотря ни на что будет стремиться достичь дна, а когда достигнет наступит время опустошения сердец. Было очевидно, что для будущих свершений придется ждать пока народ не устанет от этого состояния. Придется ждать неизвестно сколько повторного накопления пассионарного потенциала в народе, появления новой идейно-политической силы готовой терпеливо и упорно поднимать со дна идею независимости пока она вновь не овладеет общественным сознанием. И тем не менее, в то время я все еще надеялся, что к руководству муджахидов может прийти осознание состояния нахождения на дне и появится хотя бы возможность ведения конструктивного диалога. Но оказалось, что это было еще не дно.
С 2011 года поддавшись очередной идеологической диверсии умонастроения бойцов чеченского и всего кавказского подполья, а также потенциальной молодежи в Европе переключились на сирийский конфликт. Я всевозможными увещевания старался остановить всех, кто обращался ко мне по поводу участия в этом конфликте, но отклика в их сердцах не находил, центробежные силы все еще устремляли наш народ на дно. И так в этом далеком и вредном для нас в нашем состоянии конфликте мы потеряли еще несколько тысяч пассионарных парней, а также тысячу их малолетних детей и жен, по сей день томящихся в плену. Так были высосаны остатки пассионарных соков чеченского народа, чем Россия обезопасила себя на некоторое время вперед от волнений в Чечне и Кавказского региона в целом.
В этой ситуации у меня просто рука отказывалась учить народ каким-то урокам политики. Попытки начать задуманную работу из раза в раз заканчивались неудачей несмотря на то что я не прекращал заниматься просветительской публицистикой. Народ был в отчаянии и не мог вообразить будущего восхождения, увидеть его предпосылки в дни упадка сил. Удел не многих понимать этапность протяженного через века и поколения исторического процесса, когда перед глазами кажется происходит конец истории. История, как и всякое грандиозное явление обозревается лишь на отдалении и потому этим 13 годам суждено было пройти не зря. Чеченцы все еще ощущают горечь трагедии минувших лет.
Народ переживает период мрака в общественном сознании, а выжившие герои не до конца растратившие свой потенциал период беспросветного прозябания. В такой ситуации бесполезно было говорить о будущих победах и условиях их достижения. Для преодоления упадничества в обществе, перешедшего точку невозврата, необходимо бывает, чтобы коллективный ум достиг нулевой отметки, когда все варианты исправления уже ставшей неисправимой ситуации исчерпаны и все вопросы, лихорадившие ум, отпали сами собой. Лишь тогда общественному сознанию открываются горизонты будущего.
* * *
Сулейманов Джамбулат
01.11.2020
(Продолжение следует)
Chechenews.com
19.11.2020.