ЧИТАТЬ ВСЕМ, КТО ЗАДАВАЛ ВОПРОС (СЕБЕ И МНЕ, ЗА ОДНО), О РЕФЕРЕНДУМЕ В ЧРИ, ЕГО ЗАКОННОСТИ И ПОСЛЕДУЮЩИХ ВЫВОДАХ.
И я познакомилась с человеком, который разъяснил мне этот вопрос.
Так я записала беседу с простым учителем, военруком, из небольшого села, Хасухой Магамадовым.
Здравствуйте, уважаемый Хасуха. Рада новому другу. В комментарии к моему посту вы начали обсуждение последнего чеченского референдума. Я попросила бы вас ответить на вопрос: когда и для чего проводился этот референдум.
Хасуха Магамадов: — Здравствуйте! Я не однократно поднимал эту тему, и у меня есть несколько текстов об этом. Но каждый раз появляются люди, которые с маниакальным упорством ссылаются на этот псевдореферендум, говорят о его законности.
Для того чтобы понять, что в данном случае о законности тут речи быть не может достаточно почитать, что такое референдум вообще. Тем более что референдум может быть инициирован только легитимной властью в мирное время, а не под бомбежками и перестрелками.
Перед тем как говорить о референдуме надо сначала вспомнить «перепись» населения, которую в оккупированной ЧРИчкерии «провели» оккупационные власти. Не скажу о всей республике, расскажу только о своём родном селе. Я тогда преподавал в школе и мог это наблюдать. То есть видел всё своими глазами. Дело в том, что перепись проводилась в одном из кабинетов школы. Работники сельского совета просто взяли список прописанных в селе людей и составили списки избирателей.
Когда закончили, они отправили списки в район. Там сказали, что мало. И эти работники несколько дней сидели и придумывали фамилии, имена, даты рождения, номера паспортов и адреса мертвых душ. Позже нам заявили о том, что в республике проживают более миллиона избирателей. Учитывая, что это было начало 2003 года такое количество населения было фантастическим. В одной Ингушетии тогда находилось более 200 000 беженцев, не говоря о тех, кто уехал дальше, вплоть до дальнего зарубежья.
Т.Р.: — Для чего проводили этот референдум?
Хасуха Магамадов: — Для создания законности нахождения войск на территории ЧРИ и для того чтобы создать иллюзию, что они находятся на своей территории.
Т.Р.: — Раз провели референдум, не означает ли это признание Ичкерии, как независимой страны?
Хасуха Магамадов: — Тут появляется несколько вопросов и на самом деле юридические коллизии.
1. Как они хотят объяснить, что они делали на этой территории до этого?
2. Как они объясняют первую российско-чеченскую войну?
3. Что делать с их термином » Восстановление конституционного строя»?
Это при условии, что им кто-то эти вопросы будет задавать.
Россия на самом деле признала ЧРИ несколько раз. В первый раз, когда ВС ЧИАССР подписал декларацию о независимости в составе СССР 27 ноября 1990 года. ВС РСФСР этот документ ратифицировал. Тогда это ни у кого не вызвало возмущений и с того самого момента ЧИАССР перестала быть автономией в составе РСФСР и во всех официальных документах республика называлась ЧИР, Чечено-Ингушская республика. И с того самого момента наша республика в политической жизни РСФСР, а позже и РФ никак не участвовала.
К тому же в 20-х числах августа 1991 года ЧИР и СССР должны были подписать союзный договор, но как мы помним, путч этому помешал.
Второй раз Россия нас признала, когда полностью вывела свои войска с территории нашего государства в 1992 году. Это была первая страна на постсоветском пространстве включая страны Варшавского договора, которую полностью покинули войска этого монстра.
Стопроцентным признанием было подписание мирного договора между РФ и ЧРИ в 1997 году. Тогда Ельцин после самого подписания договора заявил, что наконец поставлена жирная точка в четырёхсотой войне между нашими народами. Напомню, что такого договора у России нет даже с Японией.
Я во время проведения референдума преподавал в школе и стал невольным свидетелем того безобразия. На самом деле я этот фарс всерьез не воспринимал, так как не считал это законным мероприятием. Это же очевидно. Людей на «референдум» приходило очень мало. В основном это были родственники тех, кто наконец-то получил власть. Они, в принципе, от школы почти не отходили, каждый раз перед тем как приезжал очередной телеканал они все заходили в школу и создавали видимость толпы.
Мне было смешно на это смотреть, так как раньше я никогда не видел, как снимают кино. Это было именно так. С дублями, с интервью и т.д.. В перерывах между посещениями телевизионщиков, в школе, кроме учителей и военных, которые где-то слонялись, не было людей. Мне стало интересно: кто же голосовал с моей улицы. Тут я увидел адрес дома моего деда, умершего за два года до этих событий, и галочку, что он пришел и проголосовал.
Я разозлился и предъявил это тому, кто был председателем избиркома или как там это называлось. Он сказал, что это ошибка. Позже они с комендантом спросили меня, почему не голосую я. Я ответил, что, во-первых, это всё незаконно, во-вторых, даже если на это закрыть глаза, то я как человек прописанный не в республике не имею права голосовать на мероприятиях местного значения, и то что солдаты российской армии тоже не имеют на это права.
Позже я выкрал бумаги со списками, в которых голосовали, кроме умерших людей еще и те, кого в природе не существовало и попытался передать их одной из телекомпаний. В общем, они меня и сдали. Комендатуре. Они же там до глубокой ночи были. Ну и я вместе с ними. На следующий день меня увезли в район, а оттуда, спустя какое-то время, меня забрали родственники, заплатив выкуп 5000 долларов. Я почти по цене трупа был выкуплен. Там и за трупы тогда деньги брали.
Т.Р.: — Вас пытали? Угрожали?
Хасуха Магамадов: — Пытать не пытали, но издевались. Пару раз к стенке ставили и даже над головой очередь пустили.
Я все-таки их коллега в каком-то роде. Я военрук.
Т.Р.: — Вы служили?
Хасуха Магамадов: — Да. Советский офицер. Запаса.
Т.Р.: — Продолжайте. Что с вами случилось потом? Только поподробнее, пожалуйста.
Хасуха Магамадов: — Ночью везти меня в райцентр не стали, так как тогда по ночам оккупанты за пределы сел не выезжали. Могли и не доехать. Они тогда контролировали села только днем. Ночью все менялось. У них каждое село было в заложниках. Позже, когда огласили результаты «референдума» – все были в шоке. Во-первых, из-за количества избирателей. Во-вторых, из-за количества пришедших. Это было физически невозможно.
Через год я покинул республику и уехал в Европу. Уже почти 15 лет как я нахожусь за пределами оккупированной ЧРИ.
Т.Р.: — Удачи вам и тихой спокойной жизни.
Хасуха Магамадов: — Спасибо.
Chechenews.com
06.03.19.