Самый последний негодяй имеет право на защиту от предъявленного ему обвинения (статьи 7, 10, 11 «Всеобщей декларации прав человека»). Даже в самых отсталых туземных племенах Африки существуют определенные правила, традиции и процедура, по которым обвиняемый подвергается соответствующему наказанию.
Но это не распространялось на чеченских пленных, как военных из Чеченской армии или народного ополчения, так и заложников из числа мирного населения. Политические руководители России позволили своим солдатам поступать с ними так, как захочется. А Ельцин лишь подчеркивал, что он в курсе всего, что происходит в Чечне, и, мол, без его ведома там вообще ничего не происходит.
С чеченцами, поэтому и поступали так, как позволяло садистское воспитание предназначенных для таких целей особых отрядов Вооружённых сил России. С пленными и заложниками можно было делать все что угодно: издеваться, пытать, отрезать уши, нос, другие части тела, сбрасывать живых с вертолётов, стрелять в затылок, перерезать горло, сажать на электрический стул, а когда скучно, то просто упражняться в стрельбе по «бегущей живой мишени».
Опасный бандит, прежде чем он будет наказан, имеет право на адвокатскую защиту и судебное разбирательство, на котором ему предоставляется возможность опровергнуть предъявленное обвинение. Чеченцам отказано во всем. Они не защищены ни Международным правом, ни законодательством Российской Федерации. Жить по законам собственной страны, чеченцам также отказано.
Плененный чеченец даже не объявляется в качестве пленного только потому, что Чечня и ее народ не признаны в качестве воюющей стороны, ибо в этом случае они превращаются в субъект Международного права, хотя и не в качестве суверенного государства. Тогда чеченцы имели бы возможность отстаивать свои национальные интересы перед Международным судом и перед другими международными политическими организациями.
За чеченцев-узников российских концлагерей никто в мире не заступается. Многие тысячи уже бесследно исчезли. За зверства над ними никто не несёт ни политической, ни юридической ответственности. Такая дикость стала нормой в этой войне. «Я был во многих горячих точках земли, — сказал по этому поводу чиновник американского государственного департамента. — Но я нигде не встречал такого разгула безнаказанных убийств и лжи, как в Чечне», (см. статью «Судьба американца на Кавказе» в «Московских новостях», №11 от 17 — 24 марта 1996 г., стр. 8) Газета приводит там же и признание без вести пропавшего в Чечне представителя фонда Сороса Фреда Кюни, который побывал за четверть века на 30 войнах, но не видел такого кошмара. «Это самое страшное из мест, где я бывал, — писал Кюни. -Здесь нет вообще никаких правил.
Идёт тотальная война: все против всех. Сараево по сравнению с ней — воскресная прогулка. По ужасу, террору и непредсказуемости войну в Чечне не с чем сравнить». О чудовищной ситуации, где царствуют безответственность и безнаказанность, пишет в книге «Война в Чечне. Международный трибунал» (М., 1995) на стр.16 и представитель «Human Rights Watch/Helsinki А. Петров:»…невозможно примириться с тем, что, скажем, в Ростовской области и Ставропольском крае людей судят за обычное преступление, а в двухстах километрах к югу убийство десятков тысяч людей — намеренное убийство — преступлением не является».
Истребление людей по национальному признаку, а также создание жизненных условий, рассчитанных на полное или частичное их уничтожение (реализованное против чеченцев в чрезмерно очевидной степени), в Международном праве считается тягчайшим преступлением против человечества и называется геноцидом. В том, что над чеченским народом осуществлен геноцид, признался в январе 1994 г. и сам Президент России Б. Ельцин. Обвинил он в этом, правда, не себя и даже не Грачева или Степашина, а… Д. Дудаева (?!) За то, что тот организовал сопротивление.
Нет предела тому цинизму, который отмечался в высказываниях Кремля и его западных сообщников. Такие понятия, как «свобода», «демократия», «права человека» исчезли из их лексикона, как только вопрос коснулся Чечни, жертвы их общей политики. Всё это они называли «политикой контроля». Полюбившиеся формулировки выглядят примерно так:
1. Борьбу народа за освобождение от колониализма называют «сепаратизмом».
2. Когда хотят подавить свободолюбие, то такие слова, как «свобода» и «независимость» подменяются терминами «анархия» и «хаос».
3. Политику геноцида называют «борьбой за единство России» или «наведением конституционного порядка».
4. Изгнание чеченцев из своих населенных пунктов или, иначе говоря, «этническую чистку «подменяют словом «освобождение».
Chechenews.com
06.03.17.