«Превентивные» похищения и убийства с целью предотвращения риска терактов во время Олимпиады стали обычной практикой в Дагестане, утверждает Марк Франкетти в статье, опубликованной в газете La Stampa.
«Свидетель, подвергая себя риску, из окна квартиры в Махачкале снял на видео леденящий душу момент задержания силами безопасности Дагестана Сохраба Абахар-Гаджиева, — говорится в статье. — Восемь человек в белых рубашках и черных подшлемниках вытаскивают из автомобиля свою жертву, заталкивают 23-летнего молодого человека в «Ладу» без номеров и уезжают прочь. Почти полгода о Сохрабе ничего не слышно. Его семья опасается, что его уже нет в живых. Отец похищенного говорит: «Нет сомнения в том, что его увезла полиция. Если он все еще жив, для меня невыносима мысль, в каком ужасном состоянии он находится после стольких месяцев пыток».
«Всего за 90 дней до зимней Олимпиады в Сочи Кремль начал жесткую кампанию по обеспечению безопасности в Дагестане — колыбели исламского терроризма в тысяче километров от Москвы, — пишет Франкетти. — Доку Умаров, самый разыскиваемый террорист в России, располагающий в республике — соседке Чечни — разветвленной подпольной сетью, потребовал от боевиков саботировать Игры. Силы безопасности ответили на это тайными похищениями, пытками и целевыми убийствами предполагаемых боевиков».
Страх перед терактами настолько велик, что полиция заставляет наиболее религиозно настроенных женщин сдавать тесты ДНК — для идентификации в случае, если они станут террористками-смертницами, сообщает корреспондент. «Теперь, когда Игры уже не за горами, мы становимся свидетелями активного закручивания гаек, — говорит активист-правозащитник. — Возросло число похищений. Молиться пять раз в день и отращивать бороду — достаточные основания для того, чтобы вызвать подозрения у силовиков. Кто-то появляется после нескольких месяцев пыток в удручающем состоянии, других находят мертвыми, третьи исчезают без следа. Мы оказались в центре грязной секретной войны».
«Дагестан с 3 млн жителей стал линией фронта в войне Кремля против исламского терроризма. Не проходит и дня без теракта, бомб, убийств или перестрелок между боевиками и силами безопасности. Тамерлан Царнаев, один из братьев, устроивших теракт во время Бостонского марафона в апреле этого года, провел в 2012 году 6 месяцев в Дагестане, и ФБР подозревает, что за это время он стал радикальным исламистом», — напоминает автор статьи.
«Кремль обеспокоен угрозой распространения исламистского насилия за пределы Дагестана. Этот страх оказался обоснованным, когда несколько недель назад 30-летняя Наида Асиялова, уроженка Дагестана, подорвала себя в автобусе в Волгограде, — продолжает Франкетти. — Многочисленные женщины-камикадзе приезжают из Дагестана. Все это усиливает страх перед возможными терактами на Играх, которые президент Владимир Путин рассматривает как уникальную возможность укрепить имидж страны на международной арене». Корреспондент передает, что министр внутренних дел Владимир Колокольцев недавно заявил в парламенте, что получает «тревожную информацию» и работает над устранением лидеров экстремистов и их последователей. «Просто нет иного способа для борьбы с этими бесчеловечными монстрами», — заявил он.
Путин недавно подписал закон, который делает семьи террористов ответственными за моральный и материальный ущерб, нанесенный терактами. Многие критики, однако, утверждают, что подобная жесткость лишь раскрутит спираль насилия и укрепит ряды экстремистов, заключает автор статьи.