Путин узнал, что в России есть политзаключенные и вступился за геев

Лидер «Яблока» Сергей Митрохин принес целых шесть папок с документами. А сопредседатель ПАРНАСа Владимир Рыжков выложил на стол увесистый том в твердом красном переплете. В нем, как он позднее пояснил, содержался список 70 политзаключенных с подробными разъяснениями.

Рыжков настаивал на том, что в стране развернулась масштабная репрессивная кампания, под которую попали блогеры, участники акций протеста и экологи и вообще речь идет о гражданской войне. «Чем чаще мы будем обращаться к такой терминологии, тем больше будет проблем у общества, — предупредил его Путин. — Нужно стремиться к тому, чтобы избегать крайних формулировок. Конфликты всегда есть. Конфликтов нет только на кладбище. Вопрос в том, чтобы найти цивилизованные решения того, как выходить из конфликтов, укрепляя государство, а не разрушая его». Но список обещал посмотреть, «причем самым внимательным образом». Напомню, ранее на все вопросы о политзаключенных в стране он сообщал, что в России «политических» нет…

Рыжков, как и на заседании Валдайского клуба, поставил перед Путиным вопрос об амнистии этих несуществующих политзаключенных. «С амнистиями с этими тоже нужно быть очень аккуратными, — заметил в ответ ВВП. — Я думаю, что это востребовано, только нам ни в коем случае нельзя создать в обществе какую-то нервозную обстановку — что завтра на улицы городов выпустят каких-то уголовников». Он отметил, что вопрос об амнистии обсуждался также президентским Советом по правам человека, и «их рекомендации тоже будут учтены».

Митрохин также настаивал на амнистии. Он вообще говорил обо всех темах сразу – от национального вопроса до взаимоотношений членов его партии с властями в отдельно взятых регионах. Минут двадцать – дольше, чем кто-либо из участников встречи. По мере того, как речь Митрохина удлинялась, лидер «Гражданской платформы» Михаил Прохоров делал все более страшные глаза первому замглавы кремлевской администрации Вячеславу Володину, сидевшему напротив. Тот пожимал плечами, мол, «что я могу поделать?».

У Прохорова был свой «политический заключенный» — бывший мэр Ярославля Евгений Урлашов, за которого бизнесмен-политик вновь обещал внести залог. «Когда я участвовал в президентских выборах, мне не было никаких препятствий, — обратился Прохоров к Путину. — Вы не боялись конкуренции, у меня был доступ к СМИ и никто мне не противодействовал. На этих выборах (в региональные органы власти – «МК») «Гражданская платформа» впервые участвовала и в ряде регионов, если бы такие правила игры перенести на президентские выборы, я бы, видимо, точно здесь не сидел бы, а сидел бы в местах не столь отдаленных».

Путин возразил, что правоохранительные органы задерживают не только оппозиционных мэров – мол, мэра Астрахани упекли за взятку, несмотря на то, что «единоросс». Прохоров возразил, что зато экс-главу ярославского избиркома взяли за взятку, но отпустили под залог, в то время, как Урлашов не был пойман с поличным, но уже полгода сидит в «Матросской тишине». «Я стараюсь не вмешиваться в текущую работу, но, тем не менее, обязательно посмотрю, что там происходит. Если там чисто экономическое преступление, надо посмотреть повнимательнее. Согласен», — неожиданно признал Путин.

Президент вообще удивительно внимательным образом отнесся ко всему, что говорил ему Прохоров. Когда тот предложил «дополнить духовные скрепы историческими и вернуть то, что в свое время забрали большевики» в земельном вопросе, Путин рекомендовал ему сформулировать идеи на бумаге. «Это действительно чрезвычайно важный вопрос. Нужно проанализировать ваши предложения и, может быть, действительно использовать в послании», — добавил президент. Так Прохоров стал единственным представителем партий, парламентских и непарламентских, которому Путин прямо обещал включить его идеи в послание.

Все участники встречи в той или иной степени рассуждали о гражданском обществе. Иногда в удивительных формулировках. Председатель «Родины» Алексей Журавлев вообще заявил, что гражданское общество сейчас представляет собой «либо правозащитные организации, либо сообщества извращенцев всех мастей». «Вы знаете, как много критики я выслушал в свой адрес, но все, что мы сделали на правительственном, на законодательном уровне — все это было связано с ограничением пропаганды среди несовершеннолетних, — охладил его пыл Путин. – Но ни по одному принципу мы не должны создавать в обществе такую ксенофобию по отношению к кому бы то ни было, в том числе и в отношении людей нетрадиционной сексуальной ориентации».

Некоторые участники встречи главу государства откровенно веселили (как впрочем, и других участников). Председатель ЦК партии «Коммунисты России» Максим Сурайкин, например, пожаловался Путину, что звание компартии монополизировала КПРФ, хотя настоящие коммунисты – именно в партии Сурайкина.

– Вы считаете, что вы обратились к истокам коммунистического движения в России? – приподнял бровь Путин.

– Да, — не моргнув глазом, сообщил «настоящий коммунист».

В зале послышались смешки со стороны партийцев постарше, которые как раз помнили, что такое коммунистическая идеология по-настоящему.

– Тогда помните, как Владимир Ильич Ленин партию назвал? Если вы считаете, что создали партию, которая обратилась к корням, то РСДРП – подходящее название, — Путин веселился по-своему.

– Исторически это правильно, но, чтобы объединить как можно большее количество людей с коммунистической идеологией, мы назвали партию так, — не понял изощренных шуток Сурайкин.

На идеи русского коммуниста Путин реагировал с такой же шутливой серьезностью. Когда Сурайкин, эмоционально жестикулируя, предложил пустить «маленький нефтяной ручеек в карман каждого пенсионера», президент поддел: «А почему вы на Прохорова показали?». «Куда народное достояние ушло, туда и показал», — решительно сообщил Сурайкин. Прохоров, как и всю остальную встречу, продолжал сидеть с блаженной улыбкой Абрамовича.

К концу встречи большинство принесенных партийцами папок перекочевало к ВВП. Папочка Прохорова выглядела самой тонкой…