6 недель назад события в Западном Бирюлево показали, что быстрорастущий русский этнический национализм уже стал основным фактором политической жизни, а социально-культурный универсализм (четверть века назад еще говорили «интернационализм») в России потерпел полный крах.

Национализму, рьяно отвергающему все «нерусское», отныне противостоит только казенное бормотание о «нерушимом единстве» да угрозы всех посадить за сепаратизм. Интеллигентское блеяние на вечную тему «несть ни эллина, ни иудея, ни скифа» — уже вообще смолкло. Грезы о несостоявшейся гражданской нации «россияне» вызывают беззлобные насмешки. Напыщенные рассуждения о «духовных скрепках» уже не вызывают даже этого.

Последний шанс на сохранение державы — магический обряд с обносом Российской Федерации тысячами олимпийских факелов. Такая инициатива могла возникнуть лишь в стране, где уже на множество ладов повторяется —

72 года назад танки Гудериана были остановлены под Москвой лишь благодаря облету столицы самолетом с иконой.

Но главный показатель краха русской великодержавной идеи — Евромайдан. Уже очевидно, что все призывы Москвы к трехсторонним переговорам о судьбе отношений Украины с ЕС даже при весьма маловероятном их начале будут вестись только по срокам евроинтеграции Украины и по величине отступного, которое Москва хочет получить за уход «матери городов русских» на Запад.

Но симптоматична простодушная идея Кремля еще раз провернуть финт с подзабытой «блестящей дебютной идеей» — «пактом Молотова-Риббентропа».

Удастся ли Путину отложить евроинтеграцию Украины на полгода, год или даже полтора — в масштабах истории фактор ничтожный.

Евроинтеграция и независимость от Москвы во всю мощь проявились как основа украинской национальной идеи. И этой идее, которая является гробовщиком российского великодержавия, Москва не может ничего противопоставить, кроме самого вульгарного экономического шантажа.

Полная идейная нищета.

Жалкая акция протеста против евроинтеграции в Киеве проведена под лозунгом гомофобии. Ибо подоночная подворотная гомофобия — это все, что в современной России и сторонниками современной России в СНГ противополагается Западу. Так нацисты последним доводом против западной демократии использовали антисемитизм. «Еврейство, еврейство, еврейство», — непрерывно неслось из Берлина. «Геи, геи, геи», — несется через 80 лет из Москвы. Милонов — «имя» позднепутинской России, Мизулина — образ позднепутинской России.

Одна эта шизофреническая идея ввести православие в конституцию… В сопоставимых терминах это как если бы группа сенаторов США решила бы предложить конституционную поправку о заслугах белой расы (в американских терминах — кавказской расы). Завздыхали бы: совсем развалил Обама здравоохранение своими реформами — глубоких психов выпускают нелеченными…

Маленькое лирическое отступление. Несколько лет назад в конституционный акт Евросоюза решили записать насчет христианских корней Европы. Потом стало немного стыдно — и добавили «иудео-христианских». Потом стало стыдно много — и добавили про античные корни. Такие вот мы греко-римские еврейские католики. А не всякие там мусульмане. Но вспомнили про то, что Платона и Аристотеля европейцы впервые узнали на арабском. Засмущались и идею с перечислением духовных корней отставили.

В отношениях с Киевом Москва ведет себя как в обличительном романе XIX века — похотливый богатый старец с юной бедной девушкой: уступи — у тебя больной младший брат, зима — холодная, он — кашляет, а уголь для камина дорог. И никаких иных резонов. Правда, может быть и счастливый конец — жених несчастной девушки обломает трость сластолюбивого козла о его же хребет…

Поведение Москвы в конфликте из-за украинской евроинтеграции перечеркнуло все века русской культуры. Ни одного довода о духовном родстве с украинцами, ни одного обращения от интеллигенции к интеллигенции. Да хоть от рабочих к рабочим. Только привычная модель — богатый папик и полуголодная провинциальная девчонка. Вот это и есть полное банкротство «Великой России».

Точно так же поведение москвичей в кризисе с приезжими, эта игра в ку-клукс-клан и негров, показало полное исчерпание адаптивного потенциала русской культуры. Российская держава показала, что способна удерживать народы лишь страхом, а привлекать — лишь подкупом.

Евгений Ихлов