В конце ноября 1943 года главы государств-членов антигитлеровской коалиции собрались на свою первую конференцию. Президент США и советский диктатор обошлись при этом весьма жестко с британским премьером
Мы можем представить себе Климента Ворошилова счастливым человеком. 29 ноября 1943 года ему была предоставлена честь принять подарок от британского короля Георга VI, который тот через премьера Уинстона Черчилля передал советскому диктатору Иосифу Сталину. Тот со слезами на глазах взял в руки МЕЧ с надписью «Железным жителям Сталинграда» и на глазах у всех поцеловал его, а потом передал Ворошилову, который от неожиданности уронил его. В любой другой ситуации взгляд Сталина мог бы повлечь за собой не что иное как смертную казнь.
Но диктатор лишь холодно улыбнулся и заставил героя Гражданской войны и маршала Советского Союза извиниться в ходе последующего ужина перед Черчиллем, что тот, запинаясь, и сделал.
Тегеранская конференция, длившаяся с 28 ноября по 1 декабря 1943 года, стала первой встречей трех больших политиков времен Второй мировой войны. Пока Черчилль и президент США Рузвельт несколько раз встречались в двухстороннем формате (в частности, в январе 1943 года в Касабланке), Сталин оставался как бы в стороне. Так, на встречу в Касабланке он не приехал, сославшись на продолжавшуюся в те дни Сталинградскую битву. Но менее чем через год, после победы в Курской битве и прорыва Красной армии к Днепру он, наконец, почувствовал себя достаточно сильным, чтобы встретиться со своими партнерами из капиталистических стран.
Конференция в иранской столице, которую советские и британские войска в августе 1943 года взяли под своеобразный «охранный арест», считается наиболее близкой встречей трех глав государств-союзников. В своей книге «Сталин. При дворе Красного царя» британский историк Саймон Себаг Монтефьоре очень подробно описал, как проходила конференция.
За порядок отвечали 3 тысячи солдат НКВД
По словам историка, Сталин приехал в Тегеран с довольно немногочисленной делегацией. Кроме Ворошилова и наркома внутренних дел Молотова, его сопровождали только глава НКВД Лаврентий Берия, начальник его личной охраны и личный врач, а также 12 грузинских телохранителей. Впрочем, за порядок в городе отвечали 3 тысячи солдат НКВД. Таким образом, Сталин мог спокойно по нему перемещаться.
Британское посольство в Тегеране располагалось совсем рядом с советским, а вот американская миссия находилась за границей города. Поскольку Сталину было важно разделить американцев и британцев и помешать их возможным интригам против него, он пригласил Рузвельта к себе, и тот, к удивлению советской стороны, приглашение принял. Впрочем, филиппинские посыльные американцев внесли некоторую сумятицу в ряды чекистов Берии.
Сталин основательно подготовился к встрече и даже определил порядок рассадки за столом. Одновременно он приказал сыну Берии Серго и его людям прослушивать комнаты, в которых размещались американцы, и докладывать ему каждое утро об услышанном.
Уже первая встреча показала, что «партнерство между буржуем из Нью-Йорка и грузинским революционером маловероятно», — пишет Монтефьоре. Причиной тому явились язвительные высказывания в адрес отсутствовавшего Черчилля. Рузвельт заявил, что Индия, бывшая «жемчужиной» Британской империи, может начать революцию «снизу», и показал тем самым, что разбирался в индийской кастовой системе не лучше, чем в большевизме. Сталин был хитрее и считал эту систему несколько более сложной. Тем не менее, оба они произвели друг на друга очень хорошее впечатление.
Третейский судья Большого альянса
Что это значило, Черчилль узнал несколькими часами позже, когда все трое встретились в ходе первого раунда переговоров. В то время как Сталин очень конкретно сформулировал свое требование по открытию второго фронта на севере Франции и обращался со своим маршалом Ворошиловым, «как с собакой», Черчилль выступил за активные действия на Средиземноморском фронте. Сталин и Рузвельт были против и в итоге взяли верх. Это стало началом опасного флирта, в результате которого Сталину удалось серьезно укрепить свои позиции в роли третейского судьи Большого альянса.
В ходе последовавшего за переговорами приема в американском посольстве Черчилль заявил, что Бог стоит на стороне союзников. Сталин ответил на это: «А дьявол на моей. Дьявол — коммунист, а Бог — старый консерватор». Рузвельт, испытавший незадолго до этого приступ слабости, в это время успел отойти к барной стойке.
Следующая встреча открылась описанной выше сценой с вручением меча от Георга VI. Впрочем, трогательное поведение Сталина оказалось недостаточным для того, чтобы заставить Черчилля согласиться с открытием второго фронта, на чем настаивали два других участника конференции. Когда диктатор узнал, что его западные союзники еще даже не сумели договориться о назначении командующего, он пригрозил им прекращением переговоров. Однако усилиями Рузвельта он все же остался. Черчиллю же опять не повезло.
Скандалом окончился вечерний прием в советском посольстве. Сталин предложил казнить 100 тысяч немецких офицеров, в ответ на что Черчилль в ярости опрокинул свой бокал с бренди и заявил, что его страна никогда не согласится казнить честных бойцов, воевавших за свою родину. Когда же Рузвельт язвительно добавил, что казнить надо «всего» 49 тысяч немцев, Черчилль в бешенстве покинул помещение. У самой двери Сталин догнал его, чтобы извиниться за устроенное им «представление».
«Ледяная бомба» попала мимо цели
Судьбе было угодно, чтобы британцы 30 ноября, в 69-й день рождения Черчилля, оригинальным образом «отыгрались» за нанесенные им ранее обиды. Когда на десерт подали «ледяную бомбу» (торт из мороженого), она под влиянием собственной массы, а также встроенной в нее зажигалки начала двигаться. Главы делегаций успели попрятаться, а вот сталинскому переводчику Павлову досталось по полной — «бомба» попала в него. «Мимо цели» — так якобы прокомментировал этот эпизод британский маршал Чарльз Портал.
Двумя результатами конференции Сталин вполне мог быть доволен. Во-первых, союзники пообещали ему открыть второй фронт на континентальной стороне Ла-Манша не позднее мая 1944 года. А во-вторых, участники конференции достигли предварительной договоренности о разделе Германии после победы.
А когда Рузвельт заявил, что в тот момент не был готов рассуждать о будущем Польши из-за проблем в американской внутренней политике, советскому диктатору стало к тому же ясно, что США не будут возражать против переноса польских границ на Одер на западе и на линию Керзона на востоке. Для Америки внутренняя политика традиционно была важнее проблем в Восточной Европе. А поскольку Сталин успел продемонстрировать претензии также и на Восточную Пруссию, он выразил готовность вывести советские войска из Финляндии и Ирана.
Из Тегерана Сталин быстро вернулся в Москву, заглянув по дороге в Сталинград. О том, насколько окрыленным чувствовало себя советское руководство после Тегеранской конференции, свидетельствует операция «Длинный прыжок». Это была попытка Гитлера уничтожить своих противников. Операция была поручена офицеру СС Отто Скорцени, который ранее участвовал в освобождении Муссолини из тюрьмы в Абруццо. Этот план описывался в книгах и кино уже после распада Советского Союза.
Западные историки считают эту операцию вымышленной. Если у нее и была реальная основа, то заключалась она в слухах, запущенных в 1943 году Берией с целью вселить неуверенность в западных участников Тегеранской конференции и создать видимость легитимности собственных действий. Берия, этот прожженный чекист, был на такое вполне способен.