Может, вы что-то пропустили, но Киев в последние дни просто взорвался. В выходные дни сотни тысяч людей вышли на улицы Киева и других городов Украины, протестуя против принятого в последнюю минуту решения президента Виктора Януковича отказаться от подписания соглашения с неясными формулировками, которое помогло бы втянуть эту страну на европейскую орбиту, выведя ее с российской. Милиция не в состоянии очистить улицы. Протестующие захватили мэрию и некоторые другие здания, а также вынудили уйти в отставку некоторых высокопоставленных начальников из-за жестоких действий милиции. Они также вызвали раскол в Партии регионов Януковича и заставили его вернуться за стол переговоров с европейцами. (Теперь демонстранты требуют отставки президента, так что обойтись малой ценой ему вряд ли удастся.)
Есть вполне обоснованные вопросы относительно того, целесообразно ли для Украины движение в сторону Европы. Здесь много составляющих, от состояния украинской экономики до отчуждения России, которая слишком мстительна и слишком близка. Есть также вопрос о том, не переоценивают ли украинцы то, что они получат от пакта с ЕС.
Но настройтесь на реакцию Москвы, и вы почти ничего об этом не услышите. А услышите вы, как Москва говорит главным образом … о себе самой.
Ровно два года тому назад после фальсификации результатов парламентских выборов на улицы Москвы вышли тысячи людей. Но прошла наполненная эйфорией зима и весна, и протесты утихли, а их участники не добились реальных уступок от Кремля. Путин сохранил власть, система осталась, и они совместными усилиями, с удвоенной энергией и жестокостью навалились на оппозицию. Московская революция умерла.
Теперь либеральные москвичи наблюдают за событиями на Украине с радостью и восхищением, а также с завистью. Еще одна славянская нация, несшая тяжкий крест советской истории, выступает против своего бандитствующего руководителя (а также против Путина) и бросается в объятия цивилизованной Европы. Киевляне в массовом порядке вышли на демонстрации протеста, и их намного больше, чем москвичей на пике неудавшейся российской революции. Они, в отличие от москвичей, не ушли, когда прибыла полиция. Они начали размахивать цепями, бросать коктейли Молотова и возводить на улицах баррикады. Они захватили муниципальные здания. Они едва не свалили главный памятник Ленину. Они пели национальный гимн и скандировали: «Революция!»
Иными словами, они делали все то, чего не делали москвичи.
Российские социальные сети в эти дни ожили. «Завидую», — написал один московский редактор по поводу того, что численность толпы в Киеве составляет миллион — а «не 40 000 и даже не 100 000», как в Москве два года тому назад. Один отправившийся в Киев московский журналист написал на своей страничке в Facebook: «За вашу и нашу свободу», процитировав лозунг, часто звучавший во время протестов в Москве. Другие в своих мучительных — и мучительно длинных — постах в Facebook размышляли о том, почему киевляне добиваются успеха, а москвичи нет.
«Сколько национальных флагов вы видели в окнах российских домов и на автомашинах?» — язвительно спросил один российский журналист, отвечая на вопрос, который на устах у каждого — «Почему это не у нас?» «Мы скорее нарисуем член на заборе, чем триколор на щеке», — сделал он свой вывод.
Хотя многие москвичи выдвигают аргумент о том, что таков уж русский «менталитет», мешающий россиянам свалить Путина, я бы сказала, что есть гораздо больше ответов на вопрос о том, почему не Москва.
Россия — это полицейское государство, а Украина … не совсем. Как сообщает Bloomberg, Россия — это самая охраняемая полицией страна в мире, а Украина в этом списке находится на 12-м месте. (США на 32-м.) Более того, в России службы безопасности обладают гораздо большей политической властью, чем на Украине. Отчасти именно по этой причине подал в отставку руководитель киевской милиции, когда раздались крики о ее жестокости (правда, отставка пока не принята). Когда то же самое произошло в мае 2012 года в Москве, раненых полицейских наградили за их страдания квартирами. А нападавших на них безоружных демонстрантов арестовали и привлекли к суду.
На Украине настоящая политическая система, хотя зачастую вздорная и плохо функционирующая. В России такой системы нет. В обеих странах официально существует многопартийная система, однако на Украине партии конкурируют и борются между собой. Иными словами, недовольным на улицах есть к кому обратиться. Есть организованные и влиятельные силы, с которыми недовольные могут заключить союз. В Киеве появились сообщения о том, что протестующие присоединяются к существующим партиям, которые находятся в оппозиции к Януковичу, у которых есть деньги и организации в масштабах всей страны, действующие весьма эффективно. В Москве, если не считать троих-четверых депутатов, вышедших на демонстрации протеста (причем один из них оказался подсадной уткой Кремля), существующая политическая система оказалась закрытой для протестующих. Естественно, протесты дальше улиц не продвинулись.
Фраза «лидеры оппозиции» звучит буквально в каждом сообщении из Киева. В Москве она полностью отсутствовала. В Киеве есть боксер-тяжеловес и чемпион Виталий Кличко, есть националист Олег Тягнибок, есть другие. Это центр притяжения протестов, их организующая и сплачивающая сила, их руководство. А в Москве не было никого, пока не стало слишком поздно. И потом был один только Алексей Навальный, тащивший всех на своем горбу.
Экономическая элита Украины дерется между собой, пытаясь поставить у власти своего политика. В России она служит одному лидеру — и боится его. На Украине это можно назвать конкурентной олигархией, но украинские олигархи борются за власть — против Януковича или за него. Они поддерживают те или иные партии. В России олигархи по-прежнему могут сохранить свое состояние только в том случае, если ими доволен Путин — и поэтому они действуют по его указке, финансируя национальные проекты типа Олимпиады или фиктивно баллотируясь в президенты. Они борются друг с другом за экономические выгоды и влияние, а Путин выступает в качестве арбитра, но не игрока. Он стоит над этой схваткой, и олигархи нуждаются в нем. То, что они по-прежнему опасаются поддержать своим весом и влиянием ту или иную оппозиционную группу, делает уличную борьбу оппозиции в Москве чрезвычайно затруднительной.
А на Украине такое происходит не впервые. Люди борются с Януковичем на улицах сейчас, и люди боролись с ним в 2004-2005 годах в ходе так называемой оранжевой революции. Эти протесты, в ходе которых украинцы разбивали палаточные городки под дождем и снегом, пока не добились проведения честных выборов и отмены давших победу Януковичу сфальсифицированных результатов голосования, оказались плодотворными. Они изменили политический порядок на Украине и возвестили новую эру состязательной политики. Это создало условия, которые помогают вышедшим сегодня на улицы Киева. Когда москвичи вышли два года тому назад на демонстрации, для них это было впервые. Они обнаружили, что их много, что они не одиноки, что политические перемены приходят в результате медленной и кропотливой работы, такой как наблюдение за выборами. Но этого оказалось недостаточно, чтобы свергнуть путинский режим. Наверное, это к лучшему. В последний раз, когда пала верхушка (а было это в 1991 году), остальная система и менталитет остались такими же, и они дали России Путина. Может, лет через десять Москва тоже будет готова к штурму своей мэрии.
Но здесь есть одна серьезная проблема, с которой сталкиваются мои московские друзья. Во многом строгость и вертикальность российской политической системы является прямым следствием оранжевой революции на Украине. Придя в ужас от того, что толпа с палатками может свергнуть и его тоже, Путин с советниками всерьез начал проводить кампанию по переманиванию на свою сторону политической оппозиции, по разрушению гражданского общества и по зачистке политического игрового поля от реальной конкурентной альтернативы. Путин и его советник Владислав Сурков также состряпали термин «суверенная демократия». Это такая урезанная и управляемая демократия, которая якобы нужна россиянам в качестве тренировочной подпорки. Они также создали злобную прокремлевскую молодежную организацию «Наши».
Иными словами, причина огромного удивления россиян, узнавших в 2011 году о том, что они не одиноки, причина, по которой их раздробили и изолировали друг от друга, имеет прямое отношение к киевской революции 2004 года.
К счастью, и «Наши», и суверенная демократия в основном ушли в прошлое. Но путинская администрация сегодня деятельно затягивает гайки после того испуга, который она пережила два года назад во время протестов в Москве. Что будет она делать теперь, когда на Украину снова пришла революция? Наверное, зависть в Москве — это правильная эмоция: ведь революция в Киеве обычно серьезно затрудняет проведение революции в Москве.