По материалам отчета членов ОНК Москвы Александра Куликовского и Елены Масюк о посещении СИЗО № 2 «Лефортово»)
В других СИЗО уже давно вовсю переделывают санузлы — строят перегородки до потолка, делают двери… Одним словом, обеспечивают приватность. В «Лефортово» переоборудованием приватных мест заниматься и не собираются. Хотя отсутствие приватности является нарушением приказа директора ФСИН России № 13-3729-01 от 09.03.2011 «О выполнении рекомендаций Европейского суда по правам человека».
Вода в камерах — только холодная. Но разрешают пользоваться электрочайником или кипятильником. Многие и стирают в камере, подогревая воду.
Баня один раз в неделю. Платного душа, в отличие от других СИЗО, здесь нет. Но зато в «Лефортово», в отличие от других изоляторов, из трех стандартных тонких матрасов местные умельцы делают один. Матрасы, так же как и кровати, сделанные из металлических пластин с зазорами между ними по 10—12 см, абсолютно неприемлемы для нормального сна.
Саид Амиров
Саид Амиров, экс-мэр Махачкалы (обвиняется в терроризме и незаконном обороте оружия), сидит в двухместной камере. Он в инвалидном кресле. Возможно, от громоздкого кресла-коляски, а может, и в действительности камера кажется еще меньше по размеру, чем другие. Амиров все время повторяет: это место не для меня. За время ареста похудел на 15 кг. Из-за болезни есть может не все, что дают в СИЗО. Передачи от родственников получает, а свиданий не было ни одного. Следователь семь раз отказывал, ссылаясь на следственные мероприятия. По телефону с родственниками говорить тоже не разрешают.
Саиду Джафаровичу во всем помогает его сокамерник. Раньше в изоляторе лестницы не были оборудованы пандусами для инвалидов-колясочников. С появлением Амирова в СИЗО решили их сделать. «Он не первый и не последний, а на руках носить тяжело», — говорят сотрудники.
Амирову нравится строгость «Лефортово». «Раз сказал начальник, подчиненные это делают. Я люблю порядок. У нас в Дагестане такого нет. На сотрудников жаловаться грех, — говорит Амиров, добавляя: — Я сам виноват, что пришел сюда. Раз попал, будем оправдываться в суде».
Следственные действия были всего 2—3 раза. «В самом начале мне следователь сказал: дай признательные показания, тебе будет легче». Я сказал: «Какие признательные показания? Иди и не предлагай мне». Больше не предлагал», — говорит Саид Амиров.
Саид Джафарович уже знакомится с делом. Хочет быстрее закончить ознакомление, чтобы дело передали в суд. Но быстро не получается. Тома дела приносят ему не раньше 15—16 часов дня. Два часа почитает и уже уносят — рабочий день закончился. Просит руководство СИЗО наладить этот процесс: ровно в 13 часов — обед, потом прогулка (ее Амирову увеличили до полутора часов) и сразу, не затягивая, — читать дело.
Еще просьба, чтобы парикмахер пришел, подстричься надо. Пообещали после новогодних праздников.
Никита Тихонов
Никита Тихонов в 2011 году приговорен к пожизненному заключению за убийство адвоката Станислава Маркелова и журналиста Анастасии Бабуровой. Отбывал наказание на Ямале в поселке Харп, в лагере для пожизненно осужденных «Полярная сова». Сейчас — главный свидетель обвинения по делу Ильи Горячева (см. ниже). В «Лефортово» с октября прошлого года. Тихонов в камере один. Это называется «строгие условия содержания». Перемещается со спецконвоем. Недавно была очная ставка с Ильей Горячевым. Немногословен, даже молчалив. Спрашиваю, не применялись ли к нему пытки в колонии. Пауза, в глазах испуг… «Нет-нет, ничего не было». (Весной этого года выяснилось, что по указанию сотрудника колонии в Харпе из пожизненно осужденных выбивались признательные показания по уголовным делам, к которым эти осужденные не имели отношения.)
На условия содержания Тихонов не жалуется, передачи от родственников получает, в том числе и витамины.
Илья Горячев
Илья Горячев обвиняется в организации экстремистского сообщества БОРН (Боевая организация русских националистов), создании банды, убийстве, незаконном обороте оружия. В ноябре этого года экстрадирован из Сербии.
Илья улыбается, шутит, старается держаться, что называется, «на позитиве». После допроса в середине ноября, когда он не признал обвинение, месяц с ним никаких следственных действий не проводилось. В декабре была очная ставка с Никитой Тихоновым. Везли их в одном автобусе. Илья вспоминает эту встречу в красках.
Пока был в Сербии, усовершенствовал свой сербский. Кандидатская диссертация, что писал Илья, тоже была по истории Балкан.
На содержание никаких жалоб нет. Адвокаты Полозов и Фейгин приходят регулярно. Передачи от родственников получает. Удивляется дешевизне продуктов в магазине СИЗО. В Сербии, говорит, дороже.
Зикрула Рахмонхаджаев
Сосед Ильи Зикрула Рахмонхаджаев, член Хизб ут-Тахрир аль-Ислами. На территории России эта организация признана экстремистской. Зикрула называет Хизб ут-Тахрир аль-Ислами партией, а то, что она не зарегистрована, объясняет просто: «Методы идейно-политической борьбы России не дают возможности регистрации». Зикрула из Таджикистана, из Ходжента, бывшего Ленинабада.
Обвиняется в насильственном захвате власти и в возбуждении ненависти и вражды. Спрашиваю, где насильственно власть захватывал? Отвечает: в Москве.
На еду в изоляторе не жалуется. Мясо, что здесь дают, по религиозным соображениям не ест. Только рыбу и каши. Четыре раза в неделю бывает рыбный суп. Рыбу дают и на второе. В СИЗО уже больше года, и за это время ни разу не ел мяса. Просит, чтобы в магазине продавалась халяльная еда, в том числе и мясо. «Если, — говорит, — сказать об этом в мечети, то люди принесут оттуда бесплатно». И еще просит, чтобы в магазине продавалось растворимое картофельное пюре.
Пять раз в день — намаз. Под кроватью — саджада (молитвенный коврик).
Константин Лебедев
Константин Лебедев в апреле этого года приговорен к двум с половиной годам лишения свободы в колонии общего режима за организацию массовых беспорядков на Болотной площади. Во время следствия полностью признал свою вину, и дело было рассмотрено в особом порядке.
Лебедев сидит в светлой большой двухместной камере один. На соседней пустующей кровати газеты, книги, вещи. Рядом с кроватью две сумки-баула… Одним словом — «творческий» беспорядок.
Лебедев в прекрасном настроении, после новогодних праздников будет подавать на УДО. Рассчитывает к середине февраля освободиться. Никаких замечаний в СИЗО не получал, поэтому верит в успех. Адвоката пока нет, но хочет взять своего старого адвоката, что вел его дело. Его работой он доволен.
Выписывает «Коммерсантъ», «Известия», «Ведомости» и «Новую газету». Родственники заказывают книги через «ОЗОН» или «Библио-Глобус». Читает Сунь-Цзы «Искусство войны», «В поисках памяти» Эрика Кандела, «Большевики у власти» Александра Рабиновича и «Небо обреченных» Ивана Миронова. Любит смотреть мультфильмы по «2х2». Ему нравится анимационный ситком о неблагополучной семейке Гриффинов.
Очень доволен содержанием в изоляторе. Почта приходит регулярно, раз в 10 дней. Также регулярно получает передачи от родственников. Свидание с родителями — раз в два месяца. Звонить им не хочет, все больше пишет.
Константин Лебедев сейчас ключевой свидетель обвинения по делу Удальцова и Развозжаева, поэтому его и оставили отбывать срок в СИЗО. Поскольку свидетель, то к хозработам в изоляторе не привлекается. «Я ожидал, ой-ой-ой, что буду жить во вшивом бараке…» — рассказывает Константин. Единственная жалоба — от войлочного одеяла летит пыль. Но к этому уже привык.
Тяжело было на карантине в общей камере. Рад, что сидит один. В какой-то книге по психологии прочитал, что психика адаптируется быстрее у того, кто считает место отсидки своим домом. «Не чувствую сенсорного голода и не чувствую одиночества», — говорит Лебедев. Учит испанский, но жалуется, что не хватает практики, фонетика страдает. Когда выйдет, как и планировал, поедет путешествовать в Латинскую Америку. Спрашиваю, откуда деньги возьмет. Дорого ведь. «Деньги не проблема. Деньги есть», —отвечает Константин Лебедев.
«Амнистия меня обошла», — с грустью говорит Константин. И еще: «Неправда, что про меня пишут. Будем на свободе разбираться. Я выйду и многое чего наговорю. Я лишнего ничего не говорил. Я сказал правду. Все, что хотели, я им (следствию. — Е. М.) выдал. Мне так было удобней. Все будет на суде сказано. Вы же знаете, какое у нас правосудие!»
Еще из жалоб на содержание — не разрешают передать ему маникюрные ножницы или кусачки для ногтей.
Юлай Давлетбаев
Юлай Давлетбаев задержан 6 июня этого года, обвиняется в организации терактов в Москве. Сам Давлетбаев говорит, что его обвиняют по пяти статьям — и все «мусульманские». Предполагается, что члены руководимой Давлетбаевым группировки входили в Исламскую партию Туркестана, крупнейшую религиозную организацию на территории бывших среднеазиатских республик СССР. В России Исламская партия Туркестана признана экстремистской.
Юлай сидит в двухместной камере. Никаких следственных действий с ним не проводится. Считает, что следователи специально затягивают дело, чтобы премии получать и звездочки на погонах.
Молится пять раз в день. Тоже просит халяльную еду и еще Коран на арабском. Ему из дома (Башкирии) прислали, но цензура не разрешила. Книги в СИЗО разрешается передавать только через книжные сети. Пока читает Коран на русском в переводе Кулиева. Говорит, самый лучший перевод.
Еще из жалоб: стоящий рядом авиационный институт время от времени проводит какие-то испытания, и тогда весь день стоит сильный гул в камере. Все трясется. Тяжело тогда, говорит Юлай Давлетбаев.
P.S. На прошлой неделе в статье «Как сидят «болотные» (№ 143 от 20.12.2013) я писала о проблеме с коленом у обвиняемого по «болотному делу» Александра Марголина. По словам зампредседателя ОНК Москвы Валерия Борщева, ему пообещали во ФСИН, что после новогодних праздников Александр будет направлен в больницу СИЗО «Матросская Тишина», а затем на МРТ в больницу № 20.
Источник: www.novayagazeta.ru
26.12.13.