Федеральный президент Германии не поедет на зимние Олимпийские игры в Сочи. Что бы он там увидел? Уж точно не ту жестокую правду, которую показывают два журналиста из «Проекта Сочи».
Рейнхард Везер
© Rob Hornstra / The Sochi Project. From: An Atlas of War and Tourism in the Caucasus (Aperture, 2013)
Фотографии с выставки: Проект Сочи
Из раздираемого конфликтами региона: полицейский Хамзат Ивлоев бросился на гранату исламистских мятежников, чтобы защитить других. Он потерял обе ноги, руку и зрение. Журналисты Роб Хорнстра и Арнольд ван Бругген показывают такие фотографии из будущего олимпийского города. Россия отказывает им в настоящее время в повторном въезде в страну.
Когда Сочи получил право на проведение зимних Олимпийских игр в 2014 году, город являлся курортом, видевшим лучшие времена. В повседневной жизни города на Черном море отключения электроэнергии играли ведущую роль, в то время как гостиницы даже в лучших местах излучали очарование облезлого соцреализма, включая общий душ в конце коридора. В Советском Союзе поездка в Сочи была мечтой миллионов — будь то в одну из появившихся в семидесятые годы гостиниц или в один из санаториев, которые Сталин распорядился построить для отдыха заслуженных пролетариев и функционеров. Но в годы подъема за счет нефти и газа в первую декаду Путина Сочи утратил свою популярность по сравнению с местами отдыха в Турции и Египте, которые стали доступными для российского среднего класса.
Нельзя сказать, что Сочи застрял в советских временах: пробки на его улицах, созданных не для этого дорожного движения, еще в то время по большей части состояли из подержанных западных автомобилей, а облик города определял типичный для пост-советских городов разнобой из киосков и рынков. Его туристическим аналогом были маленькие частные гостиницы и бистро, предлагавшие кавказские национальные блюда без этнических ограничений, иногда в сомнительных санитарных условиях, но зато домашнего приготовления. Однако те, кто хотел изучить советское понимание сервиса, все еще находили для себя поле деятельности в ресторанах Сочи и почти два десятилетия спустя после кончины Советского Союза. Только город между морем и отвесно поднимающимися Кавказскими горами сразу после моря оставался таким же неизменным, как и его пленяющая красота.
Узкая интерпретация Олимпийской хартии
Изменения, произошедшие с Сочи с тех пор в связи с подготовкой к Олимпийским играм, задокументировали нидерландский фотограф Роб Хорнстра и автор Арнольд ван Бругген в «Проекте Сочи». С марта 2009 года они каждый год по нескольку раз ездили в город и в зоны конфликта, которые окружают Сочи: на Северный Кавказ, где исламистские повстанцы и силы безопасности ведут кровавые боевые действия, и в Абхазию, которая в соответствии с нормами международного права принадлежит Грузии, но была признана Россией отдельным государством после войны в августе 2008 года и остается по-прежнему изолированной от остального мира. Оба они описывают свою работу как «медленный журнализм»: «Некоторые истории узнаешь только тогда, когда поживешь некоторое время в деревне, а не приезжаешь туда просто один раз», — говорит Арнольд ван Бругген. Для него речь идет о том, каким образом сложные истории Кавказа с его запутанными этническими и политическими отношениями и стремительные изменения в Сочи сказываются на повседневной жизни людей.
Сделанная в те дни коллекция фотографий «Атлас войны и туризма на Кавказе» (Aperture, 512 страниц) является чем-то вроде краткого обзора их предшествующей работы, которую они финансировали главным образом посредством Crowdfunding (прямого народного сбора средств — прим. перев.) в Интернете, и часть текста и фотографий которой представлены в свободном доступе по адресу www.thesochiproject.org. Есть опасения, что книга станет финалом, хотя Хорнстра и ван Бругген очень хотели бы продолжить работу: Россия отказывает им во въезде на свою территорию. К тому же запланированная в октябре выставка в известной московской галерее «Винзавод» была отменена по неубедительным причинам. Записанное в Олимпийской хартии обязательство о том, что Олимпийские игры можно свободно освещать, имеет свои ограничения в России, как только это освещение выходит за пределы спорта.
Всем сторонам дается слово
Арнольд ван Бругген предполагает, что причиной для отказа в выдаче визы являются, прежде всего, их поездки по Северному Кавказу. «Сочи нельзя рассматривать вне этого контекста», — говорит он. Однако контраст между российским приютом для бедных (т.е. Северным Кавказом — прим. перев.) и современным, мощным государством, которое Путин хочет представить в Сочи поблизости, не мог бы быть сильнее. На Северном Кавказе элита с благоволения Москвы обогащается на субсидиях для региона, там происходят исчезновения людей из-за действий сил безопасности, а бойцы сопротивления убивают людей, которые не разделяют их представления об «исламском эмирате». Там Россия является несостоявшимся государством.
«Четыре человека из тех, с кем мы там разговаривали, были с тех пор убиты», — говорит Арнольд ван Бругген. В своей книге он и Хорнстра показывают все стороны этого конфликта, дают людям рассказать их истории: женщине, покрытой головным платком, сочувствующей исламистам; ставшему калекой полицейскому; родителям пропавшего человека; адвокату, ведущему безнадежную борьбу на два фронта против исламистов и государственной власти, который пытается и дальше верить в справедливость и закон; деревенским жителям, пытающимся как-то выжить. Тексты и фотографии подчеркнуто сухие — и именно поэтому производят сильное впечатление.
Неопределенные виды на будущее
Это же касается и фотографий из самого Сочи. Хорнстра и ван Бругген документируют превращение субтропической «летней столицы» России, в которой Путин проводит большую часть летних месяцев и часто принимает там важных иностранных гостей, в «зимнюю столицу» с огромными ледовыми стадионами с точки зрения уборщиц в гостиницах, певцов в ночных клубах, поваров и туристов. В то время как на Северном Кавказе мало что изменилось, оба журналиста стали свидетелями «настоящей революции» в Сочи. У этой революции одна цель: две недели в феврале 2014 года. Ради них в Сочи появились новые гостиницы с десятками тысяч кроватей, которые должны отвечать международным стандартам, были построены улицы, железнодорожные и электростанции (транспортный коллапс, конечно, продолжается, и каждый день на целых проспектах отключается электричество). В сонной еще четыре года назад горной деревушке Красная поляна возник новый город со своенравным смешением сталинского барокко и воспроизведением альпийской архитектуры.
В Сочи пришло много денег и то, что кое-что из этого зацепилось, видно в новых торговых центрах. Но что будет после февраля? Кто будет заполнять ледовые дворцы в городе без конькобежных клубов? Кто въедет в тысячи квартир Олимпийской деревни? Окупятся ли когда-нибудь выросшие за пять лет горнолыжные комплексы в Красной поляне? Было бы тоже интересно проследить за этим по фотографиям Роба Хорнстра и текстам Арнольда ван Бругген.
Источник: perevodika.ru
04.01.14.