Что происходит с мемориальным комплексом памяти жертв сталинской депортации в Грозном?
Демонтаж мемориального комплекса памяти жертв депортации вайнахов, расположенного на улице Али Митаева в центре Грозного, стал главной новостью последних дней для жителей Чечни.
Между тем, как выяснил КАВПОЛИТ, в эти же дни чеченская столица «потеряла» еще один памятник, связанный с выселением чеченцев и ингушей. С территории грозненского мемориального комплекса «Аллея славы» исчез установленный здесь несколько лет назад и огороженный колючей проволокой вагон-«теплушка» с надписью «1944 – 1957». В таких вагонах в феврале 1944 года сотни тысяч вайнахов вывозились из тогдашней ЧИАССР в Казахстан и Среднюю Азию.
Так что же происходит с памятниками в Грозном?
Пятнадцатое февраля, 17.00. Напротив мечети «Сердце Чечни», на том месте, где некогда стоял памятник Ахмату-Хаджи Кадырову, а теперь возвышаются гранитные плиты с выбитыми именами погибших сотрудников органов власти и правопорядка, с десяток рабочих полукругом устанавливают обломки чуртов – надмогильных стел, привезенных с территории мемориального комплекса в начале улицы Митаева. Тут же дежурят два сотрудника ДПС. Время от времени, то группами в два-три человека, то поодиночке, подходят люди, смотрят, что и как делается, и молча удаляются…
Со стороны проспекта Путина участок, где ведутся работы, огорожен тентами. С другой стороны – глухой забор, за которым на сотни метров простирается пустырь вдоль реки Сунжа. В дальнем конце его недавно введенный в строй «Многофункциональный центр».
Территория мемориального комплекса на улице Митаева закрыта двухметровой высоты забором. У ворот – два человека в камуфляжной форме, и у них, по их словам, приказ никого не пропускать.
Проспект Путина в дальнем от мечети «Сердце Чечни» конце «упирается» в Мемориал Славы. В центре его – двухуровневый музей Ахмата-Хаджи Кадырова с 39-метровой башней-стелой. Перед музеем – памятник Герою Советского Союза Мовлиду Висаитову, по бокам – «полуторка», танк Т-34, три пушки времен Великой Отечественной войны…
Территория мемориального комплекса на улице Митаева закрыта двухметровой высоты забором. У ворот – два человека в камуфляжной форме, и у них, по их словам, приказ никого не пропускать
Все – как и месяц, и полгода назад. Нет на привычном месте лишь вагона-«теплушки» с надписью «1944 – 1957». На вопрос, куда она подевалась, охранник бросает: «Не знаю». Те, кто обязаны знать, или трубку не берут, или советуют: «Позвоните через несколько дней».
Памятники жертвам политических репрессий
По данным Сахаровского центра, в странах-бывших республиках СССР установлены 1214 памятников и памятных знаков жертвам политических репрессий. В Азербайджане их 2, Армении – 3, Беларуси – 43, Грузии – 2, Казахстане – 30, Кыргызстане -1, Латвии -219, Литве – 6, Молдове – 2, России — 714, Узбекистане – 2, Украине – 181, Эстонии – 9.
В некоторых российских регионах мемориалов десятки. Например, по спискам Центра, в маленькой Карачаево-Черкесии семь памятников и памятных знаков жертвам политических репрессий.
Первые памятники жертвам депортации вайнахи начали устанавливать в конце 80-х – начале 90-х годов прошлого века. Почти одновременно воздвигли их, например, жители г. Урус-Мартан и чеченцы-ауховцы в Новолакском районе Дагестана. А вот памятник в липовом парке в центре Ведено появился значительно позже.
В Казахстане, в городе Караганда, Памятный знак вайнахам, погибшим в годы сталинской депортации, открыли в мае 2011 года. Он стал двадцатым по счету монументом, построенным в Спасском мемориальном комплексе в поселке Долинск – месте, где находились главные лагеря Казахстана и где возведены памятные стелы корейскому, немецкому, еврейскому и другим народам – жертвам советского тоталитарного режима.
Мемориальный комплекс в Грозном возвели в 1992 году. Появление каждого нового памятника или памятного знака – чаще всего результат народного движения, но никак не инициатива властей. Мемориал в столице Чечни – итог совместных усилий большой группы общественно-политических, культурно-просветительских движений, Народного фронта, «зеленых».
Проекты памятников также заказывались не «сверху», а предлагались «снизу». Появление каждого нового памятника или памятного знака – чаще всего результат народного движения, но никак не инициатива властей
Место памяти
У любого мемориала одно предназначение – сохранить память, закрепить ее в историческом плане на очень длительный период. Поэтому каждый такой объект должен быть выразительным, создавать понятный и близкий многим зрительный образ. В то же время он должен быть постоянно в поле зрения как можно большего числа людей. Лучше всего – в центре поселений, в культурных, административных центрах.
Место под мемориальный комплекс в Грозном выбиралось с учетом множества факторов. Во внимание взяли даже то, что именно там, на углу улицы Первомайская (ныне – Митаева), в подвалах отведенного позднее под кинотеатр «Челюскинцев» здания НКВД долгие годы пытали и расстреливали людей, а в нескольких сотнях метров, на берегу Сунжи, находилась тюрьма, из которой мало кто выходил живым. Попав в нее, человек пропадал бесследно. По городу ходили слухи, что трупы в тюрьме перемалываются, а «фарш» по подземным трубам сбрасывается в Сунжу.
На берегу Сунжи находилась тюрьма, из которой мало кто выходил живым. По городу ходили слухи, что трупы в тюрьме перемалываются, а «фарш» по подземным трубам сбрасывается в Сунжу
Восставшие из пепла
Мемориальный комплекс памяти жертв депортации строили в 1992 году по проекту заслуженного художника России Дарчи Хасаханова. Джохару Дудаеву приписывается авторство надписи на задней стене памятника: «Духур дац! Доьлхур дац! Диц дийр дац!» — «Не сломимся! Не взрыдаем! Не забудем!» Эти слова, по мнению целого ряда исследователей, точно отражают характер народа «с его умением стиснуть зубы, чтобы преодолеть тяжелый период истории».
Что касается ставших составной частью мемориала чуртов, то сотрудник «Мемориала» Усам Байсаев в журнале «Дош» («Слово») напоминает: «Те, кто тогда (в советские годы – ред.) осмеливался извлекать надмогильные камни из тротуаров, фундаментов жилых и хозяйственных строений, рисковали навлечь на себя гнев советских и партийных органов, могли лишиться работы… Чурты привозили из разных населенных пунктов. Местом же сбора стала улица Первомайская: на всем ее протяжении бордюры тротуаров и дороги были устланы ими. Памятник был заложен на месте снесенного к тому времени кинотеатра имени Челюскинцев… Такова история памятника, сама по себе глубоко волнующая, незаурядная».
По мнению Байсаева, с грозненским мемориальным комплексом «по силе воздействия также мало что сравнится», ибо авторам проекта «удалось передать жестокость и коварство тогдашних правителей Страны Советов, выселивших в неизвестность, вычеркнувших, как им тогда казалось, навечно из истории целый народ».
«Мемориал, – пишет автор, – символ того, что мы выжили, вернулись и обязательно возродимся, потому что наши корни – наши отцы и матери – в нашей, а не в чужой земле! …Вырастающая из земли рука выражает именно эту мысль: мы вышли из уготованной нам могилы, восстав, как мифическая птица Феникс, из праха. Кинжал, который является частью национального костюма, здесь не столько даже оружие (на это зря напирают противники мемориала из властных структур), сколько символ верности традициям и мужества тех, кто сумел все вынести, не уронив достоинства…»
Вырастающая из земли рука выражает именно эту мысль: мы вышли из уготованной нам могилы, восстав, как мифическая птица Феникс, из праха
Те, кому за 40, на всю жизнь запомнили: старики, едва ступив на территорию мемориала, поднимали руки к груди, совершая дуа, и в глазах у них стояли слезы. Они, старики, молились за всех тех, кто умер в изгнании от голода и холода, в тоске по родине.
Война
Две войны превратили в руины все здания в округе, в том числе корпуса нефтяного института и республиканской больницы, жилые дома. Мемориал был поврежден, но не разрушен. Несмотря на ожесточение, у воюющих, казалось, хватило лучших человеческих качеств, чтобы не сбросить на комплекс одну-две бомбы, не обстрелять из минометов или танков…
Казалось также, что именно с мемориала начнется восстановление Грозного. Потянулись годы ожидания, не оправдавшие ни одной из надежд. Затем, с 2008 года, начался период тревог.
В мае того года Рамзан Кадыров поддержал решение администрации столицы Чечни о переносе мемориального комплекса памяти жертв депортации 1944 года из центральной части Грозного на окраину города. «С самого начала, – сказал резидент ЧР, – этот комплекс был построен в неудобном месте – на участке транспортной развязки, где нельзя даже поставить машину и посетить комплекс, совершить религиозные обряды в день памяти жертв геноцида. Даже элементарно провести экскурсии было невозможно». «Поэтому комплекс должен быть грандиозным, со всеми удобствами для совершения религиозных обрядов, экскурсий и других мероприятий», – уточнил он свою позицию.
Затем выяснилось, что окраина, куда городской администрацией планируется перенести комплекс, – это пустырь рядом со свалкой. Мэру Грозного тогда открытым письмом напомнили: «на окраину города то, что дорого человечеству, не выкидывают», а «уступить воле своего народа – не есть слабость, а есть мудрость и сила».
В мае того года Рамзан Кадыров поддержал решение администрации столицы о переносе мемориального комплекса из центральной части Грозного на окраину города. Затем выяснилось, что окраина, куда планируется перенести комплекс, — это пустырь рядом со свалкой
За граждан вступились правозащитники. Председатель Совета ПЦ «Мемориал» Олег Орлов увидел в решении чеченских властей «избирательное отношение к памятникам». По мнению правозащитника, «памятник стоял в центре Грозного, он очень хорошо вписался в городской ансамбль прежнего, неразрушенного Грозного. Он был доступен для всех, виден сразу, гости города Грозного не могли его не заметить».
Новый план
Тем временем Госкомитет ЧР по архитектуре и градостроительству сообщил, что им определена площадка для размещения будущего мемориального комплекса. И под него отведен земельный участок в два гектара. Архитектурный отдел городской администрации «расписал» эскиз нового мемориального комплекса: «В центре архитектурно-художественной композиции – главный элемент мемориала – скульптурное изображение руки с обнаженным клинком, на заднем плане – три стилизованные вайнахские башни. Занимаемая площадь дугообразной формы, на которой располагаются надмогильные камни – чурты. Предусмотрено строительство площадки для зикра, комнаты для омовения и намаза. В структуре памятника – музей…»
По словам Усамы Байсаева, «с правозащитниками дважды встречался Дукваха Абдурахманов». «Спикер республиканского парламента сказал, что не знал о планах мэрии по переносу чуртов туда, где сейчас находится мусорная свалка, и что для мемориала первоначально был отведен другой участок. Это первое. Второе, и наиболее, как мне кажется, важное: памятник из центра Грозного убирать не будут. Просто, по словам Дуквахи Абдурахманова, построят еще один, более внушительный и более приспособленный для проведения массовых траурных мероприятий. Располагаться он будет в другом месте, на свободной от застройки земле».
Спикер республиканского парламента сказал, что не знал о планах мэрии по переносу чуртов туда, где сейчас находится мусорная свалка, и что для мемориала первоначально был отведен другой участок
И лет на пять наступило затишье. В публичном официальном пространстве, в прессе – ни заявлений, ни обсуждений, ни предложений. Изменение за эти годы – одно: власти «перенесли» День памяти и скорби с 23 февраля на 10 мая.
В результате дня 23 февраля 1944 года как бы и не было в истории чеченского народа. В республике отмечают любые круглые и не самые круглые исторические даты. К каждой из них формируется оргкомитет, планируются и готовятся различные мероприятия. Это – многолетнее «правило, традиция, закон». Но в том, что касается приближающегося 70-летия депортации вайнахов, эти обязательные для всех других праздников и траурных дат «нормы» не действуют. В Чечне – тишина…
Вопросы без ответа
Так что будет с мемориальным комплексом памяти жертв сталинских репрессий в Грозном? Дело ограничится простым переносом чуртов с одного места на другое? Или будет реализован тот «эскиз», который пять с лишним лет назад описал архитектурный отдел городской администрации, и мы рано или поздно увидим памятник – «руку с кинжалом с острием в небо» в окружении чуртов и стилизованных вайнахских башен? Переносятся ли чурты на тот свободный от застройки участок, о котором говорил Дукуваха Абдурахманов?
В послевоенные годы рядом с мемориалом построено здание отделения Пенсионного фонда РФ по ЧР. Почему, выделяя земельный участок под строительство, мэрия «отрезала» его впритык к территории мемориального комплекса, не отодвинула на необходимое для расширения комплекса количество метров?
Что будет с вагоном с надписью «1944-1957»? Почему демонтаж чуртов начат в преддверии 70-летия выселения?..
Вопросов много. Ответов ждут все. Депортация – общая боль. Жертвы депортации – десятки тысяч детей, стариков, мужчин и женщин, единственная «вина» которых перед большевистским режимом состояла в том, что они родились чеченцами. Вправе ли мы не помнить о них?