«Это про 23-е февраля», — сказал однажды дедушка, вслушавшись в голос Цоя из моего кассетника. И лицо у него стало — жесткое, нехорошее.
Прочтя эту фразу, вы, конечно, представили себе злого старого абрека. А мой дедушка был добрым, мягким человеком, почти никогда ни с кем не ссорился и всю жизнь честно работал.
Но все, что связано с этой датой — светлая грусть пополам с темной злобой, в каждом из нас.
Дедушка воевал под Сталинградом. Три дня, говорил, лежали в грязи, головы было не поднять — такой был обстрел.
Мне это врезалось в память на всю жизнь, потому что три часа под обстрелом — это вообще не страшно, страшно только до и после. Но трое суток в состоянии боя… Наверное, просто спали там в грязи, ничего не слыша и не чувствуя.
После ранения дедушка, не долечившись, сбежал из госпиталя и вернулся в свою часть. Его ближайший друг еще какое-то время таскал на себе свои и половину дедушкиных вещей.
Потом друг погиб. А дедушку под конвоем отправили в ссылку — прямо с фронта.
Он искал свою семью по всей Карагандинской области. Жену нашел. А мать и двое детей умерли. Потому что была зима, а им не дали жилья.
Зиму и весну доживали в бараке, голодали. Весной разбили огород, за лето построили что-то вроде дома, и к следующей зиме стало уже полегче.
У дедушки были золотые руки. Он умел делать вообще все. Так и выжили.
Местные, рассказывал дедушка, постепенно разобрались, что мы не преступники, перестали нас избегать и бояться.
Другие в это время возвращались с фронта героями.
Как всякий фронтовик, дедушка ненавидел Гитлера и фашистов, но советскую власть ненавидел не меньше. «Лучше бы я в горы ушел», — сказал как-то.
Пришло время, и трое его внуков ушли в горы. Мстили, как умели.
Вчера я стояла у импровизированной мемориальной стены памяти Небесной Сотни — так здесь назвали погибших в боях за Майдан. Люди тысячами приходят туда со свечами, лампадками, преклоняют колено, плачут.
В Чечении сейчас траура нет, потому что оркестр продолжает играть туш («На верхней палубе играет оркестр, и пары танцуют фокстрот» (с) — это из песни про «Титаник»). День защитника отечества, закрытие олимпиады, общие праздники для всей России, все такое.
День Возрождения чеченской нации, который ввел Джохар, не хотевший, чтобы мы были скорбящими жертвами — не отмечается тем более.
А в Украине траур. По нашим погибшим — тоже. По всем убитым агонизирующей империей.
И начало возрождения, Дала мукълахь.
18-20 февраля 2014 года в Киеве на Майдане родилась украинская нация. Та самая, которую столько лет славили националисты, но которой не было и в помине. Теперь она есть. Нации и государства строятся на крови, все остальное — непрочные временные конструкции, здания без фундамента, дома на песке, не сцементированном кровью…
Это одна и та же война, которая все эти годы не заканчивалась. Это наша война. Кто не верит — посмотрите, как беснуются сейчас имперцы в рунете.
Мы еще раз отомстили. В том числе и за моего дедушку, погибшего под обстрелом через много десятилетий после Сталинграда.
Мы добились еще одной победы. Завтра ко мне приезжает мой ребенок.
Источник: zulikhan.livejournal.com
24.02.14.