Майами — Каддафи прекратил свою ядерную программу. Бомбила бы его страну НАТО, если бы он этого не сделал? Теперь Иран смотрит, как вторгаются в безъядерные государства, а к ядерным относятся благосклонно.
Из всех уроков, которые можно извлечь из бесславного конца жестокого режима Муаммара Каддафи в Ливии, урок, связанный с распространением ядерного оружия, возможно, отнюдь не первый, который приходит на ум.
Но будьте уверены, что этот момент не упустили страны, которые чувствуют себя уязвимыми, включая Иран. И ради глобальной безопасности международное сообщество должно изучить, каково это быть на их месте.
А урок элементарный. Восемь лет назад Ливия согласилась свернуть свою едва начатую ядерную программу. Более пяти месяцев назад НАТО начала устанавливать бесполетную зону в поддержку ливийских повстанцев. Начала бы НАТО кампанию бомбардировок Ливии, если бы непредсказуемый г-н Каддафи обладал бы ядерным оружием?
Принудительное ниспровержение Каддафи сделает задачу приобретения ядерного оружия и подавно оправданной для государств, которые чувствуют, что им угрожают извне. В свою очередь, это подорвет то видение идеи нераспространения, которое сложилось в мире в эпоху после холодной войны.
Цель полного избавления мира от ядерного оружия, продвигаемая президентом Обамой, подкрепляется предположением, что обладание ядерным оружием ради безопасности — это уже устаревший посыл — как и биполярный мир холодной войны.
В действительности же причина, по которой страны стремятся заполучить ядерное оружие, настолько же тверда, решительна и оправдана сейчас, как и была в годы холодной войны.
Динамика холодной войны, наблюдающаяся сегодня
С 1945 до 1991 года самым главным и выдающимся источником безопасности в международных делах была атомная бомба. Избранные страны, которые открыто говорили о том, что у них есть и средства доставки этого оружия — Соединенные Штаты, СССР, Великобритания, Франция и Китай — успешно сдерживали физическую агрессию других государств против себя.
Их коллективный опыт и воспринимаемые слабости тех стран, которые не обладали бомбой, в конце концов создали следующий посыл: ядерное оружие обеспечивает государствам безопасность, в то время как отсутствие оного оставляет страну уязвимой.
Из этой установки родились две диаметрально противоположные тенденции. Первой придерживались государства, которые рассматривали свои обстоятельства как настолько опасные, что единственным фактором облегчения для них было бы заполучить бомбу. А второй тенденции придерживались те государства, у которых уже было ядерное оружие, или которые чувствовали себя основательно защищенными в рамках крупной организации безопасности (т.е. НАТО) — и они стремились предотвратить распространение ядерного оружия по миру.
Чтобы минимизировать разрыв между теми, у кого безопасность есть, и теми, у кого ее нет, родился Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) — в 1970 году. Он побуждал ядерные странные обеспечить безопасность стран, не обладавших ядерным оружием, при помощи опыта и инфраструктуры для использования мирных ядерных технологий. Окончательной целью было полное разоружение для всех. Но страны, обладающие ядерным оружием, так никогда и не разоружились, да и обстоятельства безопасности для неядерных стран тоже сохранились. Небольшая группа стран — Израиль, Индия и Пакистан — решили остаться за рамками ДНЯО и сами разрабатывать свои программы вооружений. Другие решили позаигрывать с «ядерной латентностью» — имея все необходимые ингредиенты и инфраструктуру для создания ядерного оружия, но не обладая им самим.
После распада Советского Союза перспектива ядерного разоружения стала более обнадеживающей. Украина, Казахстан и постапартеидная Южная Африка интеллектуально оспорили роль ядерного оружия в плане сдерживания. С новой силой был сделан акцент на международном законодательстве, с тем, чтобы оно стало окончательным и законным арбитром в вопросах государственной безопасности. Ядерные и неядерные государства сделали амбициозные, но расплывчатые обещания достичь-таки цели ДНЯО в виде разоружения. Последующие соглашения по контролю над вооружениями между Россией и Америкой и создание зон, свободных от ядерного оружия, в Южной Америке и в Африке внесли свой вклад в этот новый дух сотрудничества.
И все же под тенденцией к «постядерному миру» проползали поведенческие противоречия, инициированные высокоиндустриализированными странами. Их действия, возможно непреднамеренно, но постепенно ослабляли цель нераспространения.
По разным причинам эти страны атаковали бывшую Югославию, Ирак и Ливию. Эта агрессия частично, если не полностью, материализовалась по причине отсутствия у целей ядерного оружия как средства сдерживания. В то же самое время причиняющие беспокойство страны, обладающие ядерным оружием, такие как Северная Корея или Пакистан, не подвергались нападению с тех пор, как у них появилась бомба. Они также смогли воспользоваться многоплановыми выгодами, предоставленными международным сообществом.
Сравните Ливию и Пакистан. В 2003 году Триполи согласился свернуть свою зарождавшуюся ядерную программу, отказаться от своих запасов химического и бактериологического оружия и прекратить поддержку терроризма. В обмен он был реинтегрирован в глобальную экономическую политику. И тем не менее, он все-таки был атакован — таким оказался результат жестокого подавления режимом восставшего народа.
С другой стороны, обладающий ядерным оружием Пакистан скрывал у себя самого разыскиваемого террориста в мире приблизительно десять лет, одновременно поддерживая различные вооруженные группировки и оказывая помощь талибам. И для этой страны в связи с этим не проявилось фактически никаких последствий в виде действий со стороны ведущих держав мира, наоборот, она вовсю пользуется американской экономической и военной помощью.
Несмотря на западные заверения по поводу нераспространения, непреложным фактом остается то, что страны, которые чувствуют в своем отношении угрозу, будут, как минимум, рассматривать вариант превращения в ядерно-латентные страны, если не в государства, прямо обладающие ядерным оружием.
И это не тот вопрос, который решать будет исключительно элита страны или ее лидеры. Чем больше США угрожают Ирану военной риторикой и вводят санкции, тем сильнее иранский народ вступает за программу обогащения урана, и в последние годы, за разработку ядерного оружия.
США в своем обзоре ядерной политики и ядерного потенциала (Nuclear Posture Review ) 2010 года исключили возможность ядерной атаки против всех безъядерных государств, при единственном исключении — этим исключением стал Иран. В декабре 2010 года организация Charney Research с Международным институтом проблем мира (International Peace Institute) в Нью-Йорке выяснили, что 71% иранцев хотят обладать ядерным оружием, в то время как аналогичный опрос 2007 года показывал, что таковых было всего 52%.
Нынешняя тенденция в геополитике не предвещает ничего хорошего для усилий в области нераспространения. Если государства, которые уже чувствуют себя уязвимыми — подумайте, например, о Саудовской Аравии или Венесуэле? — также столкнутся с санкциями или угрозами войны, они могут быть вынуждены нарушить ядерное табу.
Военные атаки на безъядерные государства
Государства, находящиеся под давлением, такие как Иран, наблюдают. Будучи свидетелями атак на Ливию, Ирак и Сербию, в то время как имеющие ядерное оружие страны остаются в безопасности, они никак не могут не тяготеть к подобному варианту сдерживания — хотя агрессивность Ирана усугубляет региональную напряженности. Эта динамика является еще более глубокой и основательной, принимая во внимание то, что ядерные технологии доступны многим разнообразным странам и регионам.
США и другие страны, которые хотят двигаться вперед в области нераспространения, должны понять, почему многие государства хотят иметь бомбу. Если ими движет страх, а очевидные свидетельства заставляют предполагать именно это, то именно с этими страхами и надо работать. («Christian Science Monitor«, США)
Угроза реальности военного вторжения против безъядерных государств (подумайте также о Сирии), временами используемая для того, чтобы отговорить их от стремления обладать ядерным оружием, может привести к самосбывающемуся пророчеству.
Усилия, направленные на диалог, сотрудничество в сфере безопасности, а также подтверждение приверженности разоружению для всех будут иметь большое значение для возрождения аргумента в пользу нераспространения. В ином случае эти слова просто устареют, возможно, введя мир в состояние возобновившейся гонки вооружений, ведущейся более глубоким и взрывоопасным способом.
Реза Санати (Reza Sanati) — научный сотрудник Центра ближневосточных исследований (Middle East Studies Center) и обладатель кандидатской степени в Школе международных дел и связей с общественностью в Международном университете Флориды (Florida International University).
(«Christian Science Monitor«, США)
01/09/2011