Единственный человек, оставшийся в живых после событий в Беслане, отбывает сейчас пожизненный срок заключения. На краю земли — в Ямало-Ненецком автономном округе. Как написал он мне в письме: «Летом у нас здесь солнце вообще не заходит, круглые сутки день, а зимой световой день здесь всего 6 часов, так что, Елена, мы живем в сказочной стране, в стране чудес…».
Можно назвать в некотором роде сказкой и всю его историю — только сказкой со страшным концом. Жил в селе Энгеной простой чеченский парень Нур-Паши Кулаев. Как говорят о нем односельчане, по всей округе знали его как очень доброго и отзывчивого человека. У него была семья, большая, как принято это у чеченцев — шесть братьев, из которых Нур-Паши был самым младшим, и пять сестер. Сразу после окончания школы обзавелся собственной семьей. До сих пор в каждом из писем он пишет о горячо любимой жене и детях (дочка родилась уже после Беслана, сын чуть старше), за которых, по его словам, ему не жаль и собственной жизни.
Жизнь Нур-Паши разделили пополам известные всему миру события 1-3 сентября 2004 года. Тогда неизвестными широкой общественности людьми был отдан приказ захватить школу в Беслане. Ответственность за захват школы позже взял на себя Шамиль Басаев — неизвестно, что заставило его это сделать, но можно наверняка утверждать, что к захвату он не был причастен. Чеченцам просто не был нужен этот захват, выставивший их кровожадными монстрами в глазах мирового общественного мнения. Это было выгодно другим — тем, кому понравилось лепить из чеченского народа образ врага, кто в очередной раз под гром орудий и истеричные вопли ура-патриотов обстряпывал свои грязные делишки.
Но помимо абстрактного врага, нужен был еще и враг конкретный, живой. И желательно — в клетке, чьи стальные прутья символизируют победу над врагом и надежность защиты. На эту роль и был «приглашен» Нур-Паши — кстати, братья Кулаевы (старший брат Ханпаш, который и уговорил, а точнее, заставил — на Кавказе старшим возражать не принято — Нур-Паши пойти на его первую в жизни боевую операцию) были чуть ли не единственными чеченцами в отряде, собранном по принципу «с миру по нитке».
Неудивительно, что при таком подходе молодому чеченцу дали не просто высшую, а сверх высшей меры. Как известно, в России действует мораторий на смертную казнь — но однако именно эта кара и значилась в приговоре Нур-Паши. Не так уж часто наши суды выносят смертные приговоры, обычно их суровость не превышает пожизненного заключения (которое, впрочем, в наших условиях равносильно медленной и мучительной казни). А здесь расстарались — ввиду «исключительности» случая. Общество требовало крови — и оно ее получило. Только не думаю, что рыдающих в зале суда бесланских матерей, похоронивших своих детей, можно успокоить, указав пальцем на стрелочника. Чтобы облегчить их горе — а равно и не допустить повторения новых бесланов — нужно назвать имена истинных виновников. Но как раз в этом-то и не заинтересована власть.
Нелегко на самом деле писать статью о том, кто, будучи знакомым тебе лишь по переписке, успел стать по-настоящему близким человеком. Перед тем, как написать первое письмо Нур-Паши, я успела прочесть не один десяток статей о нем — как правило, злобных и издевательских, приписывающих ему все мыслимые и немыслимые пороки. Все эти статьи можно смело выкинуть на помойку. Нур-Паши мне показался одним из самых светлых и чистых душой людей, которых я когда-либо знала. Просто нашей стране всегда нужны козлы отпущения. «Громкое» дело требует громкого процесса. В другой пожизненной тюрьме, в Соликамске, сидят еще двое таких же случайно оказавшихся не в нужное время не в нужном месте, на сей раз по делу о взрывах в Москве и Волгодонске — Юсуф Крымшамхалов и Адам Деккушев. Об истории Заурбека Талхигова, который пошел спасать заложников в «Норд-Осте», а в итоге сам уже седьмой год находится в заложниках у системы российского право- (хотя больше хочется сказать, криво-) судия — уж и не говорю. Так что ничего особенного, все как обычно.
Только вот правды от этого не прибавляется. Стрелочники сидят, а население страны по-прежнему ничего не знает о заказчиках всех этих громких преступлений. Или — не хотят знать?
Нур-Паши Кулаев недавно подал жалобу в Страсбургский суд — на несправедливый приговор. Что ж, остается только помолиться за него и пожелать удачи — если уж нет правды в своем отечестве, будем искать ее в привычном уже месте — на Западе. И хочется верить, что этот совсем еще юный (28 лет) человек, любящий муж и заботливый отец вернется наконец домой, к семье и детям. И конец у сказки про страну чудес и ее без вины виноватого узника окажется все-таки не страшным.
Елена Маглеванная,
Волгоград, апрель 2009 г.
http://slovods.narod.ru/drugie/080914lenam.html
24.10.11.