По мнению известного профессора Нью-Йоркского университета Стивена Холмса (Stephen Holmes), Маркс был неправ, утверждая, что вся история человечества — это история классовой борьбы. На самом деле, считает Холмс, это история борьбы элит. А Платон предположил, что, когда политические элиты сплочены и едины, низы никогда не смогут их преодолеть. У оппозиции есть шанс только в том случае, если правящая группа разрознена.
Чтобы объяснить массовые протесты против Путина и демонстрации, в которых участвовали обеспеченные и элитные слои населения, нужно понимать структуры российских элит и того, как тандем Путина-Медведева повлиял на них. Ведь протесты имели место на фоне стабильно высоких рейтингов тандема, которые демонстрировали доверие более 60% населения, и которым позавидовало бы подавляющее большинство лидеров в странах с западным типом демократии. В то время как в общественной сфере трудно разглядеть явный раскол в политической или экономической элите, факт остается фактом: многие из сегодняшних слоганов и требований, которые до недавних пор были свойственны, скорее, маргинальной оппозиции, постепенно, под видом заботы о стране, стали требованиями большинства. А Медведев использовал эти требования в своих интересах.
Еще по теме: Оппозиция хочет говорить с Кремлем
Многие известные личности участвовали в развенчании существующей социально-политической системы и ее «главного архитектора», Путина. Эта обширная кампания включала в себя множество докладов Института Современного развития, который возглавляет Медведев, речи членов правления, таких как Игорь Юргенс и Евгений Гонтмахер, аналитиков и политиков Кремля, советника Медведева по экономике Аркадия Дворковича, бывшего политического советника Глеба Павловского, и других, кто хочет переизбрания Медведева на второй срок. Они планируют не допустить возможности возвращения Путина к власти в 2012 г. В российской прессе и элитных кругах посыл ясен: возвращение Путина означает стагнацию; это брежневский режим «дубль два» во главе со старым склеротичным лидером; это будет означать рост коррупции и конфронтацию с Западом. Эта идея особенно забавляла организаторов промедведевского форума в Ярославле, в том числе, экономиста и писателя Владислава Иноземцева, а также Юргенса, Павловского и их окружение. В конце концов, в элитных кругах и СМИ образовалось некое ядро людей, которые работали против возвращения Путина и которые распространили требования радикальной оппозиции, как будто их «горести» были обоснованными и отражали мнения части истеблишмента.
Часть элиты не могла не подумать, что эта кампания, если она и не была инициирована на высшем уровне в Кремле, то, по крайней мере, косвенно поддерживалась им. Для некоторых в экспертных и журналистских кругах ее начало прозвучало как сигнал для атаки. Если высокий уровень доверия населения прежде делал Путина недосягаемым для критики журналистов и экспертов, то это табу теперь ушло, снятое либо самим Кремлем, либо сегментом прокремлевских политиков, аналитиков и журналистов.
Однако возможно было нанести «ответный удар» антипутинской кампании, развязав мощную кампанию в СМИ против Медведева, которая бы представила его слабым лидером, не способным взять дело в свои руки, и, таким образом, подготовить элиту и общество к возвращению Путина в качестве президента. Этого также не произошло. Возможных причины две: Медведева выбрал сам Путин, который не хотел признавать, что совершил ошибку; или, что более вероятно, он не хотел, чтобы массированная атака СМИ на действующего президента запятнала «священную сущность» самого института власти. Путин отлично осознает, насколько важно президентство для стабильности политической системы в целом и не позволит опорочить президентское кресло, даже для того, чтобы защититься от сторонников второго срока для Медведева.
Еще по теме: Кремль смягчает тон в отношении оппозиции
В российском обществе сформировалась большая коалиция против возвращения Путина к власти. Она включает в себя представителей радикальной оппозиции и некоторых членов истеблишмента, к которым присоединилась часть молодежи и мелкие и средние предприниматели, которым Медведев позиционировался кремлевской пропагандой в качестве лидера. СМИ также поработали над созданием образа Медведева как либерального лидера молодежи, сторонника модернизации в экономике и политической системе и президента, способного к устранению коррупции в высших эшелонах власти (то есть способного противостоять группам олигархов, которые предотвратили формирование честной рыночной конкуренции). Он также был представлен как некий полководец, который мог бы ликвидировать структуры власти, вросшие в бизнес и душащие его рэкетом, отчего собственники мелких и средних предприятий стали особенно уязвимыми. Эти люди присоединились к протестующим на Болотной площади и проспекте Сахарова.
Крупные бизнесмены и некоторые олигархи двойственно относятся к возвращению Путина в президентское кресло в 2012, особенно те, кто нажил богатство в 1990-ых. Для них ситуация в середине и конце 1990-ых была гораздо более благоприятная: правительство было слабым как институт и не обладало способностью координировать свои действия, что давало им возможность подкупать любого чиновника и устранять любые проблемы на своем пути, а также контролировать СМИ с целью политического и экономического шантажа. Для этой части элиты трещина в тандеме Путин-Медведев — наихудший вариант, т. к. вынуждает их занять позицию «за» или «против» и, таким образом, рисковать своими миллиардами. Однако очевидно, что сильная власть также им неудобна, также как и харизматичный и популярный Владимир Путин в качестве лидера. Так что неудивительно, что некоторые из них захотят подорвать легитимность Путина и ослабить власть правительства над крупным бизнесом. Телеведущая Ксения Собчак удачно описала многих митингующих на Болотной площади и проспекте Сахарова как представителей «норковой революции»: многие из мужчин приезжали на демонстрацию на «Мерседесах», а женщины были одеты в норковые шубы.
Читайте еще: Российскому среднему классу надоел Путин
Еще одно обстоятельство сподвигло общественность на протесты: состояние информационной сферы. Объективный анализ показывает, что контроль Путина над СМИ — миф. Особенно это касается телевидения. Влиятельная в элитных кругах печатная пресса вела антипутинскую кампанию годами с различной степенью интенсивности и критики. К их числу относятся «Новая газета», газета «Коммерсант» и журнал «Коммерсант-Власть», а также принадлежащий этому же издательскому дому журнал «Огонек»; журнал «New Times» и другие. Особенно успешны в этой кампании две газеты, издающиеся в России иностранцами: «Ведомости» на русском и «The Moscow Times» на английском. Газета «Московский Комсомолец» и влиятельные политические радиостанции «Эхо Москвы» и «Свобода» также принадлежат к этой категории. Нет ни одного печатного издания, радио или телепрограммы, которые бы вели интеллектуальную «наступательную» кампанию, последовательно защищающую действия премьер-министра.
Предполагаемый контроль Кремля над средствами массовой информации, очевидно, выражается только в стоп-листе, который действует против некоторых политиков и экспертов оппозиции. Практически все политические программы на всех ТВ-каналах, с редкими исключениями, демонстрируют негативное отношение к властям или настолько очевидно прорежимны, что не воспринимаются аудиторией.
Возьмем канал MSNBC в США. Все ведущие и аналитики на этом канале агрессивно поддерживают Обаму и его политику. Среди них слепо приверженные ему Крис Маттьюс (Chris Matthews), Лоренс О’Доннел (Lawrence O’Donnell), Рейчел Мэддоу (Rachel Maddow) и десятки других. С другой стороны, на Fox News работают такие люди, как Билл О’Рилли (Bill O’Reilly), Шон Ханнити (Sean Hannity), Грета Ван Састерен (Greta Van Susteren), Лора Ингрэм (Laura Ingraham) и до недавних пор Гленн Бек (Glenn Beck), все они поддерживают республиканскую партию. В российских СМИ много журналистов и аналитиков, которые готовы до онемения критиковать Путина и его сторонников, однако нет печатного издания или телеканала, который бы по всем пунктам его защищал, даже среди проправительственных СМИ.
Андраник Мигранян — директор Института демократии и сотрудничества в Нью-Йорке. Он также профессор в Институте международных отношений в Москве, бывший член Общественной палаты и бывший член российского Совета при президенте.
(«The National Interest«, США)
10/01/2012