Российская политика в отношении Сирии может показаться последовательной и хорошо спланированной, но у Москвы нет готовых вариантов для розыгрыша эндшпиля в ходе сирийских беспорядков, и она импровизирует по мере развития событий.
Москва явно заинтересована в выживании режима президента Башара Асада, являющегося крупным импортером российского оружия. Согласно имеющейся информации, Сирия покупает 10% от общего российского объема экспорта вооружений на сумму 1 миллиард долларов в год. В Ливии российские производители вооружений с падением режима Каддафи потеряли контрактов на общую сумму около 4 миллиардов долларов. Москва совершенно не хочет, чтобы подобная ситуация повторилась в Сирии.
Но продажа вооружений это не единственный мотив, заставляющий Россию поддерживать Асада. Возможно, Москва опасается, что международная интервенция в Сирии может стать вполне приемлемой моделью на будущее. На тот случай, если русские в массовом порядке выйдут на демонстрации с требованием положить конец многолетнему правлению Владимира Путина, который сегодня борется за третий президентский срок, Кремль хочет иметь возможность задушить любое такое движение, не опасаясь вмешательства ООН с целью защиты протестующих.
Третья причина, по которой Москва выступает против попыток остановить зверства Асада в отношении собственных граждан, может заключаться в том, что Россия считает себя наследницей великой советской империи. После прихода к власти Путина в 2000 году Москва постоянно пытается продемонстрировать свои мускулы во внешней политике.
Такая политика помогла Путину пробудить в стране национал-шовинизм, сплотив россиян вокруг руководства и против воображаемых в основном внешних угроз. Поскольку Сирия это бывшая союзница СССР, и поскольку западные столицы поддерживают противников Асада, Россия могла увидеть в Сирии возможность выступить против «имперских» устремлений Запада, предотвратив крах очередного старого друга Москвы.
4 октября Москва воспользовалась своим правом вето для отмены резолюции Совета Безопасности ООН с осуждением сирийского правительства. Поддержав Асада с самого начала, Москва исходила из того, что его войска быстро покончат с восстанием. Но дни растянулись в недели, недели в месяцы, и Москва могла прийти к выводу, что поставила не на ту лошадь, выступив на защиту Асада. Вполне возможно, что она признала необходимость наладить контакты с его противниками и проявить себя в качестве посредника, стремящегося к примирению сторон.
Таким образом, российская позиция претерпела заметные изменения. В первые недели Россия называла беспорядки внутренним делом Сирии, призывая мир к соблюдению сирийского суверенитета. Но когда количество смертей начало резко расти, достигнув к декабрю 5000, Россия поняла, что так просто сирийский кризис никуда не уйдет.
Москва осознала, что либо она сама найдет решение проблемы и остановит кровопролитие, либо это со временем сделают западные страны, причем силовым путем. Поэтому она поддержала инициативу Лиги арабских государств, призывающую положить конец боевым действиям, вывести сирийские войска из городов, освободить задержанных активистов и пустить на территорию страны арабских наблюдателей и иностранные СМИ, чтобы те контролировали выполнение Асадом взятых на себя обязательств.
Дамаск заявил 2 ноября, что принимает эту инициативу, однако не подписал протокол о ее реализации, вынудив лигу спустя девять дней временно приостановить членство Сирии. Увидев, что ее союзники в Дамаске упускают прекрасный шанс, который позволил бы расстроить планы западного вмешательства, Москва в середине декабря выдвинула в Совете Безопасности проект резолюции в поддержку данной инициативы ЛАГ. Тем самым Россия изменила свою позицию: если вначале она исключала всякую возможность международной интервенции в Сирии, то теперь она пытается склонить такие усилия к собственной выгоде.
Сирийское правительство подписало эту инициативу 19 ноября, но до сих пор препятствует въезду в страну арабских наблюдателей. В сообщениях из Сирии говорится, что войска правящего режима зверски расправляются с армейскими дезертирами и с гражданским населением на севере страны. Признаком роста недовольства Москвы по отношению к Асаду стал новый проект резолюции, представленный Россией 24 декабря на рассмотрение Совета Безопасности. На сей раз в резолюции звучат более резкие выражения в адрес Асада. Почувствовав, что терпение Москвы на исходе, Асад неохотно согласился на прибытие арабской комиссии наблюдателей.
Если арабскую миссию посчитают неудачной, мировое общественное мнение наверняка склонится в пользу интервенции ООН. В этом случае Россия окажется в одиночестве в Организации Объединенных Наций, отражая очередное дипломатическое наступление Запада. Тем временем, многое говорит о том, что власть Асада ослабевает, а его финансы, которые необходимы для поддержания жизнедеятельности сирийской военной машины, постепенно скудеют. Во время второго дипломатического сражения в ООН, которое ожидается в феврале, Россия может отказаться от поддержки Асада и вместо этого прийти вместе с другими мировыми державами к компромиссному решению о его отстранении от власти.
Видимо, осознавая, что позиция Кремля в поддержку Асада может измениться, глава оппозиционного Сирийского национального совета Бурхан Галиун (Burhan Ghalioun) заявил российскому министру иностранных дел Сергею Лаврову во время встречи в Москве в середине ноября, что в случае падения Асада российские интересы в Сирии не пострадают.
Хусейн Абдул-Хусейн- шеф вашингтонского бюро кувейтской газеты Al-Rai.
(«The Daily Star«, Ливан)
11/01/2012