Почему бывшим бойцам ОМОНа стыдно за разгоняющих митинги коллег
Информистерики порой либо заглядывают в будущее, тем самым зачастую предлагая твердолобым чиновникам подсказку, либо безобидно опаздывают во времени, констатируя уже состоявшееся. Разговоры о личной гвардии Путина — скорей попытка высосать инфоповод из пальца. Гвардия уже есть. Выделенная и прикормленная. Это ОМОН.
Еще недавно я писал о том, что не надо всех грести под одну гребенку, что омоновцы тоже люди и т. д. Разочароваться в своей уверенности в том, что бойцы еще не превратились в скотов, мне пришлось минимум дважды: после митинга 5 марта на Пушкинской площади и 18 марта возле телецентра «Останкино».
Еще во времена первых перекрытий улиц (это было в конце 90-х) и последующих социальных трясках (при монетизации льгот) мы сидели в автобусе в готовности и решали, что будем делать, если прикажут стрелять по людям. Пришли к выводу, что сдадим оружие командиру и поедем обмывать антикомандирский бунт. Но тогда такого приказа не случилось и бунт распался. Так вот сейчас я не уверен, что в случае получения приказа стрелять по своим гражданам все омоновцы поступят так, как мы решили в конце 90-х.
Дела милицейские
Во время работы в ОМОНе у меня была какая-то гордость. Мы не «таскали пьянь» или деньги из карманов этой пьяни, чем в основном и занимается рядовой ППС, а серьезным делом. Если не брать, конечно, случаи «свободного поиска»: когда ОМОН не был нужен, нас пускали в город на «вольный отстрел». Тогда «зачищались» все городские рынки и прочие места потенциального скопления «лиц кавказской национальности».
Когда же нас использовали по назначению, в основном работали с операми уголовного розыска: брали бандитов, участвовали в разных операциях, в том числе и в Чечне.
И на учениях и ежедневных тренировках в спортзале отрабатывали освобождение заложников, отражение нападения на колонну, уничтожение бандгруппы, зачистку и т. п. Все были уверены, что занимаются тем, чем должна заниматься милиция.
Однако уже с начала 2000-х в наш «рацион» добавились другие «треннинги». Это называлось «пресечение незаконной деятельности в местах проведения массовых мероприятий». Тогда все легенды были такими: футбольные матчи, фанаты разошлись, устроили побоище — наводим порядок. «Драли» мы этих «фанатов», роль которых играли слушатели учебных центров УВД, разными способами. Учения были и на стадионах, и в условиях города. Просто оцепляли часть какой-нибудь площади возле культурного центра, где бескультурно вели себя некие граждане (опять же — слушатели), и мы культурно их винтили…
РазОМОНнная монета
На следующий день после «выборов Путина» на Пушкинской площади прошел митинг «За честные выборы». Это всем известный факт, как и то, что было после акции: «фонтан Удальцова», «ледовое побоище» и другие ставшие уже привычными постмитинговые события. Но мало кому известны ночные зачистки на Пушкинской, прошедшие уже спустя несколько часов после «брендовых» погромов в фонтане.
Вышло так, что в дни выборов в Москве присутствовали мои коллеги-журналисты из Италии Жанкарло, Фабрицио и Светлана. Мы вместе отработали митинг и пошли погреться в кафе «Грабли». Вышли оттуда уже около 22:00 и обнаружили на Пушкинской площади большое количество ОМОНа, «космонавтов» второго оперполка («митинговые») и несколько десятков человек, стоящих возле памятника.
Естественно, включили камеры и ринулись к ним. Оказалось, что, несмотря на все прошедшие «зачистки» и марафон по Тверской с антифа, часть людей, рассредоточившись по переулкам, уходя от полиции во время разгона митинга на Пушкинской, все же вернулась. Они решили вполне законно просто прийти на площадь и стоять молча, без плакатов и лозунгов.
Люди стояли у памятника и обсуждали увиденное во время разгона митинга. Внезапно полиция выстроилась цепью со стороны «Пушкинского» и стала гнать всех к Тверской. Малейшая остановка на пути следования цепи полиции — задержание. Громкий возглас типа: «А что происходит?» — задержание. Вопрос: «А за что вы эту девушку оскорбили и в автозак потащили?» — и вы едете вместе с девушкой в ОВД.
Чтобы не быть задержанным, приходилось молчать, находиться перед цепью минимум в паре метров и еще, как крестом от вампиров, отмахиваться камерой на штативе от приблизившегося полицейского.
Людей задерживали за просто так. Хватали за руки и ноги, несли в автобус. Нас запинали в подземный переход. Простояв в подземелье 15 минут, увидев, что ОМОН отошел от входа, мы снова вышли на улицу и подошли к памятнику. Народу осталось уже совсем мало — человек 20. Журналист «Дождя» в прямом эфире рассказывал, что происходит. Мы никого не трогали и, пожалуй, уже хотели идти домой, как на площади началась новая зачистка. Журналиста «Дождя», кажется, задержали сразу после его выхода из эфира.
Теперь уже все было жестче. Полиция «обиделась», что мы не ушли домой спать. Опять начались задержания, и нас сбили в кучу и стали вбивать в подземный переход. Что-либо у кого-либо спрашивать было бесполезно. На этот раз омоновцы пошли дальше — людей гнали уже по подземному переходу. Итальянские коллеги не совсем понимали, что происходит.
Я успел заснять, как какого-то фотографа двое полицейских швырнули на стеклянную витрину магазина в подземном переходе (хорошо — не разбилась), парню закрутили руки и, взяв за шиворот и нагнув к земле, буквально пинками погнали к дверям входа в метро. Я был на всех митингах с 4 декабря. Но такого еще не видел. Полицейские его не задерживали — они его просто били и гнали, как осужденного террориста.
Парень отчаянно спасал аппаратуру, пытаясь извернуться, чтобы камера не цеплялась за землю. Ко мне подлетел полицейский, схватил за плечо и, видимо, ждал какой-то реакции (кругом же всех метелят, в том числе и журналистов), но я остался спокоен и, посмотрев ему в глаза, сказал: «Я иду». Он меня отпустил.
После, оценивая произошедшее, меня трясло от злости. Что ж вы творите, мои бывшие коллеги! Это же просто люди, они ничего не делали! Это ваши сограждане, которые со своих налогов платят вам зарплату! Вы же присягу давали им служить и их защищать! Служа закону, служить народу! Где ваша присяга? Забыли после поднятия зарплат? А вспомните ли при поднятии цен? Ответ очевиден…Этому скотству ОМОН никто не учил. И не давал команды выкручивать девушкам руки или бить фотографов, выполняющих свою работу. Это инициатива.
После я сидел и матерился, итальянцы совсем смешались. А мне просто было стыдно, что когда-то я сам был бойцом ОМОНа, носящим такую же форму. 10–15 лет назад слово «омоновец» вызывало такие ассоциации: Чечня, война, задержания, перестрелки с бандитами, спецоперации, освобождение заложников… А теперь? Разгон митингов, избиения и оскорбления журналистов и простых граждан, которые требуют соблюдения законов на мирных акциях. Как все поменялось… Пошел бы я в ТАКОЙ ОМОН в конце 90-х? Сомневаюсь.
То, что после произошло на митинге против НТВ у «Останкино», еще больше разозлило. И опять разочаровало. Но это уже другая история…
kasparov.ru
04.04.04.