За капитуляцию орденов не дают. Даже если прекращение бессмысленного сопротивления спасает многие тысячи жизней. Когда в январе 1905 года генерал Стессель сдал Порт-Артур, он спас тысячи жизней российских солдат. Но его собирались отдать под трибунал, и только заступничество царя избавило Стесселя от долгих лет крепости. Потому что в тот момент, когда тысячи солдат и матросов отправились из пропитанных кровью и пороховой вонью траншей в чистенькие бараки для военнопленных (откуда по выходным отпускали к китайским проституткам), армия генерала Ноги двинулась под Мукден, похоронив все надежды России на победу. И поэтому падение Порт-Артура стало детонатором первой русской революции.
Можно понять молодую женщину, которая без звука подчинилась насильнику, протянувшему нож к коляске с ее ребенком, — был такой эпизод в криминальной хронике много лет назад, — но медаль за храбрость этой матери (ведь спасшей младенца!) все-таки не положена.
Вот как определил Нобель в своем завещании цели премии мира: «Тому, кто внес наиболее существенный вклад в сплочение наций, уничтожение рабства или снижение численности существующих армий и содействие проведению мирных конгрессов».
Нобелевскую премию мира не дают за контрреволюцию. Дают за вклад в дело мира и за поддержку усилий по торжеству демократии. Дают за демократическую революцию. Как дали Сахарову и Валенсе. Как дали литературную нобелевку Солженицыну, увидев в нем пророка мировой антикоммунистической революции. Горбачеву нобелевку дали за то, что он — в отличие от своих предшественников — не стал давить танками восточноевропейские революции 1989-го. При этом оставили за скобками то, что Горбачев давил танками революционные движения в СССР — в декабре 1988-го — в Армении, в апреле 1989-го — в Тбилиси, в январе 1990-го — в Баку. А затем — уже нобелевским лауреатом — в январе 1991-го в Вильнюсе, а в марте 1991-го оккупировал войсками Москву.
Предложение главреда «Новой газеты» Дмитрия Муратова выдвинуть на Нобелевскую премию Чулпан Хаматову, поддержанное совладельцем газеты Михаилом Горбачевым и рядом старейших авторов, например, Юрием Ростом, — это предложение наградить высшей мировой наградой за капитуляцию перед Путиным. Чулпан Хаматова все ж таки не Мать Тереза. Эта инициатива — ответ на «вражескую вылазку» Ксении Собчак, посмевшей напомнить актрисе, каким путем она заслужила послевыборный поток наград — звание народной артистки России и спецНику.
Хаматова и все ее заступники честно объяснили агитацию за Путина тем, что без поддержки высшей власти ее необычайно важная деятельность по спасению больных детей была бы невозможна. Объяснили так выразительно, что все явственно увидели финку насильника, занесенную над детской коляской. Очень активно порицать Собчак стали те, кто, фигурально выражаясь, разделся бы перед утроенным ВВП и без угрозы жизни, а так — за кило печенья и банку варенья или вовсе за добрый взгляд.
Смысл выдвижения Хаматовой на нобелевку ясен — самое умеренное крыло зимнего протестного движения в лице «Новой газеты» делает знак: мы полноcтью отмежевались от «радикалов» с их планами Марша миллионов. Для нас протесты закончились, и высшей награды достоин тот, кто нашел в себе мудрость принять неизбежное — торжество путинизма. И оставьте ваши попреки — гламурную капитуляцию можно сделать не менее изящной, чем гламурный протест. Хотя более всего демонстративного выдвижения на нобелевку сейчас достоин Олег Шеин. Но его протест пугает. И достойнейшие из людей уже заявили во всеуслышание, что никакие политические идеи не стоят человеческой жизни. Ибо тихий дощатый барак для пленных всегда уютней обстреливаемого бетонного бункера.
http://grani.ru/blogs/free/entries/197149.html
16.04.12.