Статья Томаса де Ваала «Постсоветский мир глазами классиков» (How Gogol Explains the Post-Soviet World) написана исключительно метафоричным языком с множеством литературных ссылок. Сравнение современной России с гоголевским «Ревизором» чрезвычайно уместно. Эта статья была бы поистине великолепна, если бы в ней уделялось больше внимания реальным деталям, касающимся моей страны Грузии. Де Ваал называет Советский Союз «монолитом», общая история которого распалась на 15 историй, когда он раскололся на 15 отдельных государств. Но это ошибочный взгляд, в центре которого находится Москва. Моя страна, как и другие страны-узницы советской империи, имеет отдельную историю и существует почти три тысячелетия.
Да, у нас были периоды иностранного владычества — последний, когда на нас в 1921 году напали большевики. Однако мы, грузины, при первой возможности выбрали свободу — как и наши собратья по узилищу армяне, азербайджанцы, эстонцы, латыши, литовцы и прочие. Советский Союз можно назвать тюрьмой народов, или их могилой, имея в виду тех, кому повезло меньше. Но это не был монолит. Это подводит автора ко второй ошибке. Пытаясь провести аналогию с Достоевским, он утверждает, что все 15 республик (за исключением России) были «отцеубийцами», которые «убили своего русского отца, чтобы получить свободу». Звучит прекрасно, но это неправда.
Советский Союз убили россиянин Борис Ельцин, украинец Леонид Кравчук и белорус Станислав Шушкевич, подписавшие в декабре 1991 года Беловежское соглашение. А если говорить в целом, то Советский Союз убили его собственные противоречия и некомпетентность, а не грузины или какие-то другие » беспокойные народы», как нас оскорбительно называли в то время. Затем Томас де Ваал утверждает, что грузинская аристократия, церковь и коммунистические лидеры поддерживали тесные связи с Россией, из-за чего отделение было особенно болезненным и трудным. Но в лучшем случае, это только часть всей истории. На самом деле, другим странам по разным причинам было гораздо сложнее, чем нам, создавать прочную государственность. Россия приложила огромные усилия, чтобы сохранить нас в своей сфере влияния (не в последнюю очередь, в ходе войны 2008 года, которая, как заявлял президент Дмитрий Медведев, была нацелена на то, чтобы воспрепятствовать нашему вступлению в НАТО). Однако это отражает российские устремления, а не наши.
В равной степени неправильно заявлять о том, что на протяжении российской и советской истории у Грузии возникли очень тесные связи с Россией. На каждого грузинского аристократа, преуспевавшего в царские времена, приходится 10 репрессированных, включая всю нашу царскую семью. Русские запретили Грузинскую апостольскую православную церковь — одну из старейших автокефальных церквей в мире, которая пережила владычество арабов, монголов, турок и персов. На каждого грузинского коммуниста, служившего в советской иерархии, приходятся десятки тысяч грузин, сгинувших в ГУЛАГе. Тетради со Сталиным Добавить в блогУвеличить плеер Автор также выдвигает затасканную идею о том, что у Грузии есть «комплекс Сталина».
Да, печально известный Иосиф Джугашвили родился в маленьком грузинском городке Гори. Но всю свою взрослую жизнь он посвятил делу большевизма, а не Грузии. С другими народами (в том числе, с грузинским) он обходился крайне сурово. Он всеми силами стремился доказать, что является великороссом (и в определенном смысле шовинистом), преодолевшим свое провинциальное происхождение. Сталин сегодня намного популярнее в России, чем в Грузии. Де Ваал имеет право не соглашаться с политикой грузинского правительства, и я первым подтвержу, что мы открыты для критики по существу дела и по процедуре. Но он принижает значение наших признанных всем миром реформ в сфере борьбы с коррупцией и организованной преступностью, а также в создании первоклассного климата для развития бизнеса с его мерами регулирования и прозрачностью, заявляя, что все это было достигнуто без консенсуса, с чрезмерной уверенностью руководства в собственной правоте.
Могу лишь отметить, что мое правительство пользуется демократическим мандатом все время своего правления. Я не знаю ни одной страны, которая осуществила бы глубокие реформы, пользуясь согласием всего общества. Лидеры моей страны гордятся тем, что стоят в одном ряду с такими людьми как Конрад Аденауэр, Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган, и готовы выслушать приговор истории по поводу тех приоритетов, которым мы следуем. Хотел бы подчеркнуть, что статья Ваала порой увлекательна и информативна. Но нельзя жертвовать фактами в угоду литературному тщеславию.
Георгий Бадридзе, посол Грузии, Лондон, Соединенное Королевство
Ответ Томаса де Ваала
Письмо посла Георгия Бадридзе, которого я давно знаю и уважаю, ставит меня перед дилеммой. Моя статья была посвящена не традиционному политическому анализу; это была попытка литературными средствами изложить некую глубинную истину, касающуюся трех постсоветских обществ. Я мог бы дать детальный ответ с подробным анализом, отметив некоторые далеко не образцовые реалии и порочные результаты реформ современной грузинской элиты. Вопреки утверждениям Бадридзе, я отдаю должное грузинским реформам, особенно тем, что направлены против коррупции. Однако это не соответствовало бы духу моей изначальной статьи.
Позвольте повторить, что противоречия в программе сегодняшней грузинской элиты, которая направлена на осуществление «реформ» в условиях отсутствия соответствующих демократических сдержек и противовесов во имя того, чтобы сделать эти реформы «необратимыми», нашла бы признание у любого уважающего себя русского либо грузинского радикала 19-го века. И произведения Федора Достоевского — наглядный тому пример.
Примерно через год мы лучше поймем, как будет дальше развиваться эта история в Грузии, когда завершится нынешний избирательный цикл. Однако, как я уже писал, сегодня налицо как минимум предостерегающие признаки того, что демократия приносится в жертву утопическим целям. Вот лишь один пример. Непримиримая борьба с преступностью привела к тому, что сегодня грузинские тюрьмы переполнены, причем многих заключенных вообще не следовало бросать за решетку. В прошлом году Грузия обогнала Россию по количеству заключенных на душу населения, заняв четвертое место в мире. Здесь я не могу не согласиться с Достоевским, который писал, что о степени цивилизованности общества можно судить, попав в его тюрьмы.
(«Foreign Policy«, США)
23.04.12.