Диктаторы катаются на тиграх и боятся с них слезать. Уинстон Черчилль
Москва — Вначале своего второго срока на посту президента России Владимир Путин собрал на своей даче несколько видных экономистов — сторонников свободного рынка, чтобы устроить мозговой штурм. В их числе был Хосе Пиньера (José Piñera), бывший министром в Чили во время 16-летней диктатуры генерала Аугусто Пиночета.
Г-н Пиньера не ограничился экономическими советами и заодно предупредил Путина, что не стоит «слишком долго сохранять слишком большую власть». В дальнейшем в своей статье, вышедшей после встречи в одной из московских газет, он напрямую призвал Путина уйти после двух сроков, процитировав русского поэта Александра Пушкина: «Владыки, вам венец и трон/Дает закон, а не природа».
Тем не менее, г-н Путин продолжал сохранять власть в России – сначала как президент, а потом, как премьер-министр. 59-летний лидер удержался во время масштабных антикремлевских протестов прошлой зимы, выиграл в марте тщательно срежиссированные президентские выборы и должен будет начать в понедельник свой третий президентский срок. Г-н Путин не исключает, что в 2018 году он переизберется снова. В таком случае он будет править 24 года – дольше, чем любой из кремлевских лидеров со времен Иосифа Сталина. Впрочем, он обещает уйти, если утратит народную поддержку.
Однако, на деле, правители, находящиеся в таком положении, как г-н Путин не любят отказываться от власти — не в последнюю очередь потому, что боятся собственных преемников. Если не говорить о монархах, то в новейшей истории останется сравнительно мало примеров вынужденных бороться за власть автократов, у которых получалось мирно умереть на своем посту или спокойно уйти в отставку. Вспомним о злоключениях, которые принесла прошлогодняя Арабская весна египетскому лидеру Хосни Мубараку, отправившемуся в итоге под суд, и ливийскому диктатору Муаммару Каддафи, который в итоге погиб. Стоит отметить, что остальные диктаторы — от Анголы до Сирии — приняли это к сведению и принялись укреплять свою власть.
Начиная с последнего десятилетия холодной войны, я отслеживал упадок автократов в Латинской Америке, Восточной Европе и Северной Африке, поэтому мне знакомы ранние признаки этого процесса. Российская зима гражданского пробуждения очень напоминала первые массовые протесты — со стуком в кастрюли — против генерала Пиночета, которые прошли в 1983 году. Эти протесты стали шумным и однозначным сигналом, продемонстрировавшим, что чилийцы перестали бояться и начали выступать против диктатора, хотя последний после этого продержался еще семь лет.
Противники г-на Путина утверждают, что он также воплощает собой режим, основанный на коррупции и запугивании. Даже некоторые его сторонники сомневаются в том, что опоры режима — манипуляции на выборах, покорные суды, лояльные силовые ведомства — смогут противостоять нарастающим призывам к демократии.
Итак, каковы же его наиболее вероятные стратегии выхода? Когда бы он ни задумался об этом, вариантов у него окажется не слишком много. Исторический опыт демократического строительства показывает, что для автократов не существует безопасных способов ухода на пенсию, которые обеспечивали бы им гарантированное благополучное приземление в случае, если они согласятся уйти.
Тем не менее, приведу короткий список вариантов выбора и автократических ролевых моделей, которыми может воспользоваться г-н Путин:
Вариант 1. Повести свой народ к демократии. Капитан авиации Джерри Джон Роулингс (Jerry John Rawlings), бывший военным диктатором Ганы, резко изменил курс, когда его социалистические преобразования потерпели крах и у режима кончились деньги. Он возродил экономику с помощью либерализации, затем разрешил открытую политическую конкуренцию и был дважды избран президентом на свободных выборах. Поддержав демократию еще до того, как от него это потребовали граждане Ганы, он обрел популярность и снизил риск того, что его призовут к ответу за прошлые жестокости и эксцессы. Капитан Роулингс, проведший у руля 20 лет, спокойно ушел в отставку в 2001 году по окончании второго президентского срока.
Вариант 2. Обезопасить пути отхода. В 1990 году Даниэль Ортега (Daniel Ortega), продержавшийся десять лет сандинистский режим которого был ослаблен вооружавшимся США повстанческим движением, согласился провести в Никарагуа первые свободные выборы – и проиграл их. Перед уходом он заключил соглашение, обязывавшее все стороны воздержаться от мести за прошлое. Оно также предусматривало, что брат г-на Ортеги сохранит командование вооруженными силами. Кроме того, уходящий лидер спешно раздал государственную собственность, стоившую сотни миллионов долларов, своим соратникам-сандинистам (в эту раздачу, получившую название «Пиньята», попали несколько больших домов в квартале, в котором я жил в то время). Это укрепило позиции сандинистов, которые, став оппозиционной партией, остались влиятельными и лояльными г-ну Ортеги и помогли ему вернуться на президентский пост на выборах 2006 и 2011 годов.
Вариант 3. Держаться до последнего. Несмотря на распад экономики и наличие сильной политической оппозиции президент, Роберт Мугабе (Robert Mugabe), похоже, намерен править Зимбабве до кона жизни. Он стоит во главе страны уже 32 года, смешивая ограниченную открытость с популизмом и — когда необходимо — полицейской жестокостью. Его стратегия ухода, по-видимому, заключается в том, чтобы не уходить. Чтобы ослабить давление из-за рубежа, он заключил в 2008 году соглашение о разделе власти со своим основным соперником, но продолжил преследовать и бросать в тюрьмы его соратников. В феврале г-н Мугабе отпраздновал свое 88-летие и заявил, что будет участвовать в следующих выборах. Небольшой секрет этого варианта: прибыли от торговли алмазами помогают обеспечить лояльность силовых ведомств и узкого круга дружков.
Вариант 4. Основать династию или создать однопартийное государство. Монархия – это хороший способ держать страну в ежовых рукавицах, но у некоронованных автократов есть свои возможности. Фидель Кастро передал диктаторскую власть над Кубой своему брату. Гейдар Алиев передал Азербайджан своему сыну. Китайские коммунисты выработали механизм однопартийного правления и смены лидеров, подобный тем, которые десятилетиями работали в Мексике и в Советском Союзе. В последнем случае лидерам приходится мириться с ограничением их личной власти — например, у китайских президентов есть предельный срок правления, — зато это снижает вероятность свержения и осуждения, а также предательства со стороны преемника.
Судный день для г-на Путина, когда ему придется выбирать стратегию эндшпиля, придет еще нескоро — возможно, спустя годы. Сейчас его позиции во многих отношениях сильны. Он вернул большую часть российского нефтяного богатства под контроль государства. Ему верны спецслужбы. Контролируемое Кремлем телевидение изображает г-на Путина славянским мачо — сравните с больным г-ном Мубараком или с опозоренным Слободаном Милошевичем, утратившим контроль над Сербией после поражения в Косово.
Российская оппозиция выглядит намного более слабой и раздробленной, чем мирные движения, которые свергли режим г-на Милошевича в 2000 году и укоренившиеся в Грузии и на Украине режимы несколькими годами позже. В России нет фигур, похожих на Велимира Илича, бесстрашного мэра маленького городка. Этот человек, с которым я общался в Сербии, сумел, благодаря своим связям и контактам с недовольными полицейскими, добиться массового перехода полицейских на сторону народного движения, что стало сильным ударом для режима.
Волнения в такой близости от российских границ испугали г-на Путина и заставили его мобилизовать шайки прокремлевской молодежи для противостояния российской оппозиции и ограничить западное финансирование оппозиционного движения.
«Никто не изучал динамику этих революций тщательнее и внимательнее, чем Путин, стремившийся научиться предотвращать их, — заметил старший научный сотрудник Гуверовского института при Стэнфордском университете Лари Даймонд (Larry Diamond), один из ведущих специалистов по демократическим преобразованиям. — Мне он кажется умелым и гибким автократом».
Уступит ли он общественному давлению и поведет Россию к демократии (вариант 1) или предпочтет жесткий курс (вариант 3)? Один из бывших высокопоставленных кремлевских чиновников назвал г-на Путина сторонником «эволюционного подхода», который будет готов провести либерализацию политики в той мере, в какой народ этого требует.
Однако профессор Нью-йоркского университета Брюс Буэно де Мескита (Bruce Bueno de Mesquita), соавтор «Настольной книги диктатора» («The Dictator’s Handbook»), считает, что у г-на Путина не будет серьезных стимулов смягчать режим, пока нефтяные доходы России достаточно высоки, чтобы вознаграждать некий узкий круг людей.
«Ему не нужна массовая поддержка, — утверждает г-н Буэно де Мескита, известный в академических кругах своими исследованиями техник политического выживания в разных странах. — Однако у него возникнут проблемы, если он перестанет платить армии и спецслужбам».
Другими словами, заключает профессор, скорее всего, г-н Путин возьмет пример с непотопляемого г-на Мугабе. «Из этого можно будет извлечь один урок: цепляться за власть можно исключительно долго».
Впрочем, Глеб Павловский, много лет бывший консультантом Кремля по вопросам имиджа, считает это маловероятным. Рано или поздно, предсказывает он, г-н Путин прибегнет к типичному русскому выходу — выберет двух лояльных сторонников, которые будут готовы прикрыть его от преследований, и организует выборы, на которых, скорее всего, победит один из них. Г-н Путин сам пришел к власти схожим образом — президент Борис Ельцин выбрал его преемником, а он потом простил своему больному патрону его злоупотребления.
Однако здесь есть свои ловушки. Г-н Путин предпочел не создавать правящую партию в китайском стиле, способную обеспечить подобный переход. А, как почувствовал на себе генерал Пиночет, даже самый тщательно разработанный план ухода может пойти под откос.
Чилийский диктатор ушел с президентского поста в 1990 году после того, как избиратели отказали ему в поддержке на референдуме, однако сохранил за собой еще на восемь лет пост командующего армией, а потом стал пожизненным неизбранным сенатором. Это давало ему достаточно власти, чтобы влиять на избираемые правительства и надеяться оставаться над законом.
Но он не учел цепкость иностранных юристов. В 1998 году его арестовали в Британии по ордеру, выданному испанским судьей по обвинениям в геноциде, пытках и похищении людей. В итоге его отправили обратно в Чили, и он провел свои последние годы, отбиваясь от сотен исков, связанных с нарушениями прав человека и личным обогащением.
Интересно, что генерал Пиночет, умерший в 2006 году, фактически предсказал постигшую его заслуженную кару в своем журнальном интервью, данном незадолго до ареста.
«Я много читаю, особенно историческую литературу, — заявил он. — А история учит нас, что диктаторы всегда плохо кончают».
(«The Wall Street Journal«, США)
05.05.12.