Сочи, где в 2014 году пройдет зимняя Олимпиада, оказался тем местом, откуда русские 150 лет назад выгнали целый народ. Потомки выживших называют это геноцидом — и требуют справедливости.
Наверное, Владимир Путин считает, что ему хватает проблем на московских улицах, и что беспокоиться о демонстрантах за пределами страны ему не следует. Если так, то пусть подумает еще раз. На этой неделе протестующие в Стамбуле, Нью-Йорке, Брюсселе и других городах мира взяли в перекрестье прицела его вожделенный проект: зимнюю Олимпиаду 2014 года. Хотя спортивные объекты в горах Кавказа и в курортном городе Сочи уже заслужили громкие похвалы со стороны приезжающих туда горнолыжников, тысячи разгневанных активистов твердо намерены испортить Путину праздник.
Протестуют черкесы, потомки народа, у которого когда-то была собственная страна на черноморском побережье между Крымом и сегодняшней Грузией. Они потеряли ее полтора столетия назад в результате жестокой военной кампании имперской российской армии, которая захватила весь кавказский регион. Черкесы оказывали сопротивление на протяжении сорока лет до 21 мая 1864 года, когда они, наконец, сдались и были изгнаны с земель своих отцов. До недавнего времени их потомки отмечали эту дату лишь тихими церемониями памяти. Но в 2007 году Международный олимпийский комитет принял заявку России на проведение Игр 2014 года в Сочи — как раз в том месте, где в 1864 году сдались черкесы. С тех пор 21 мая стало днем гнева.
«Как бы ощущали себя вы — как бы ощущали себя русские, если бы атлеты со всего мира катались на коньках и на лыжах прямо на могилах ваших предков, даже не имея об этом никакого представления?» — спрашивает Даньял Мерза. 21 мая прошлого года этот 29-летний телефонный техник вместе с двумя своими друзьями-черкесами Кларой и Аланом Кадкой приехали из родного для них Нью-Джерси в Турцию, где сегодня проживает большая часть черкесской диаспоры. Человеческая волна с антисочинскими плакатами над головами прошла по стамбульской улице Истикляль, прорвавшись через тройную линию оцепления полиции, стоявшей с дубинками и слезоточивым газом возле российского консульства.
Говоря в мегафон, Мерза расправил плечи и начал выкрикивать требования своей группы на английском языке: никакой Олимпиады в Сочи, признание геноцида черкесов, право вернуться на родину, которую русские отняли у них полтора века назад. Слушатели одобрительно закричали на турецком, и их голоса гулким эхом раздались на улице: «Мы не хотим Олимпиаду в Сочи!» Алан сжал руку в кулак и начал кричать вместе с остальными. «Я впервые скандировал, не зная, что означают произносимые мною слова», — сказал он мне позднее. Его жена была воодушевлена точно так же. «Я такого ощущения не могла даже представить себе, — сказала она. — Мы не говорим по-турецки, но все мы заявляем одно и то же на разных языках».
Проведение Олимпиады-2014 стало для Путина личным триумфом. Сочи, где лесистые Кавказские горы круто обрываются в Черное море, и где утром можно плавать, а после обеда кататься на лыжах, было идеальным местом для демонстрации всему миру того факта, что Россия переболела и исцелилась от своих постсоветских проблем. Если и существует какая-то угроза Олимпиаде в Сочи, заявляли эксперты по вопросам безопасности, то исходит она с противоположного конца Кавказских гор, из Чечни. Поэтому, когда протестующие черкесы появились в 2010 году на Олимпиаде в Ванкувере, размахивая зелено-золотыми флагами и требуя переноса Олимпиады из Сочи, большинство комментаторов были озадачены. Черкесы? Кто они такие?
А еще полтора века тому назад таких вопросов не возникало. Черкесы были любимцами всего мира, борцами за свободу, баловнями западных дипломатов, которые считали российскую экспансию угрозой общемировой стабильности. Они сражались за свою родину, несмотря ни на что, продержавшись даже на пять лет дольше чеченцев. И их разгром стал катастрофой. Изгнанные из своих домов, черкесы бежали через Черное море в Турцию на опасно перегруженных судах. Счет жертвам не вел никто, но согласно оценкам одного современного историка, 400000 человек погибли, и почти полмиллиона были депортированы. Лишь немногим разрешили остаться в России. И хотя их исход широко освещался на страницах западной прессы, вскоре черкесы исчезли из истории — и если их когда-то и вспоминали, то лишь как источник поставки наложниц для гарема султана. Насколько мне известно, я единственный представитель нечеркесской национальности, написавший об их трагедии книгу, которая вышла лишь в 2010 году.
Документы того времени повествуют о том, как русские грузили на корабли сотни тысяч черкесов, а их дома отдавали ударным войскам империи — казакам. В одном из военных докладов говорится об оставленном в полях урожае, чтобы казаки могли его убрать и пользоваться им. В результате поиска в британских архивах я обнаружил письма, в которых описываются ужасающие условия черкесских беженцев. «Повсюду встречаются больные, умирающие и мертвые: на порогах лавок, посреди улиц, на площадях, в садах, возле деревьев», — писал инспектор по здравоохранению Османской империи из города Самсун, где в 1864 году ежедневно умирали 200 черкесов, о чем свидетельствуют письма русского консула того времени.
С окончанием холодной войны и появлением интернета черкесы начали складывать свою историю воедино. В 2005 году черкесский активист и владелец магазина Мурат Берзегов обратился в российский парламент с просьбой признать уничтожение его нации геноцидом. Эта просьба казалась вполне разумной: ранее законодатели признали в качестве геноцида сталинские депортации, когда со своих мест высылались целые народы — чеченцы, крымские татары, поволжские немцы и многие другие. А трагедия черкесов была не менее ужасной. Однако российский парламент голосовал по этому вопросу в то время, когда среди его депутатов были диссиденты советской эпохи. Но к 2005 году этих борцов за справедливость в составе Думы давно уже не было, их сменили партийные наймиты в дорогих костюмах, и петиция Берзегова не дала ему ничего, кроме угроз и преследований.
Однако его пример воодушевил других черкесов, которые начали протестовать все громче. Когда МОК в 2007 году выбрал Сочи, черкесы всего мира оспорили данное решение, однако пересматривать его олимпийский комитет отказался. Когда его руководство попросили объясниться, директор МОК по связям со СМИ ответил журналу Newsweek в электронном письме: «Наш подход заключается в том, что проведение Олимпийских игр помогает развитию позитивных событий в странах-организаторах, а также является катализатором конструктивного диалога. Роль МОК состоит в обеспечении проведения Олимпийских игр отличного качества, сохраняя их актуальность и делая так, чтобы они оставляли городам-организаторам долговременное наследие. Мы считаем, что можем многого достичь через спорт, но не в состоянии решить все те проблемы, с которыми сталкивается страна-хозяйка».
Тем не менее, сочинские Игры дали черкесам уникальный шанс мобилизовать свой разбросанный по всему свету народ. «Мы, чьи отцы подвергались геноциду, еще раз подчеркиваем, что решительно осуждаем решение МОК», — говорится в заявлении черкесской организации «Нет Сочи-2014». В состав этой организации входят активисты из Израиля, Турции, Иордании, Германии, Франции и Бельгии, а также из Соединенных Штатов. «Не отдавайте душительнице свобод России факел, зажженный в горах Кавказа свободолюбивым Прометеем», — отмечается далее в заявлении.
Когда это движение начало набирать силу, российское государство нанесло контрудар. Атаку возглавила одна из самых надежных кремлевских политтехнологов Маргарита Симоньян, работающая главным редактором англоязычного государственного телеканала Russia Today. В своем телешоу «Что происходит», которое показали в апреле прошлого года, она высмеяла эти общественные протесты. Симоньян перечислила настоящие проблемы Сочи, назвав дорожное движение и неочищенные сточные воды. Затем она показала график, якобы доказывающий, что Олимпийские игры проводить вообще нельзя, поскольку войны шли по всему миру. После этого она связалась через спутник с американским аналитиком по внешней политике — чтобы допросить его с пристрастием о погоде в Вашингтоне.
После своего выступления она написала возмущенное сообщение в одном из блогов. Противники сочинских Игр виновны в «явной, преднамеренной и хорошо продуманной антироссийской деятельности», написала она. «Мы говорим о международном лицемерии, об отвратительных попытках раскачать сначала одну, а потом другую этническую лодку России под маской обеспокоенности судьбой малых народов. Мне не нравится, когда бывшие агенты ЦРУ с опечаленными лицами повествуют о судьбе народа, название которого они услышали лишь за день до этого».
Нападки Симоньян лишь укрепили оппонентов Олимпиады. Видеозапись ее выступления распространили по всей черкесской общине, что вызвало шквал возмущения и неверия. На волне произведенного фурора нижняя палата российского парламента Государственная Дума согласилась, наконец, встретиться с тщательно отобранной группой черкесских активистов, а накануне прошлогодних протестов 21 мая небольшая группа депутатов официально приняла перечень черкесских требований. Участники кампании вновь призвали российские власти признать события 1864 года геноцидом. Более того, они потребовали отменить все законы, мешающие этническим черкесам возвращаться на земли своих предков, а также заявили российским властям, что те должны прекратить вмешательство в дела черкесских организаций. Должно быть, все причастные к этому делу поняли: встреча была пустой формальностью.
Беседуя со мной после встречи, думский депутат и историк Сергей Марков с готовностью признал, что «массовые убийства» гражданского черкесского населения имели место. Он рассказал мне, что изучил немало книг о их истории. И тем не менее, по его словам, любой верящий в геноцид черкесов либо безграмотен, либо является участником антироссийского заговора. «Этот вопрос поднимают те, кто хочет ослабить Россию, — заявил он. — Они хотят, чтобы Россия постоянно воевала на Кавказе, хотят взорвать черкесскую бомбу». Марков давно уже выслеживает и разоблачает антироссийские заговоры. Когда в 2008 году шла война между Грузией и Россией, он утверждал, что ее заказал Дик Чейни, дабы помочь Джону Маккейну в его президентской кампании.
На самом деле, черкесы уже находят союзников среди тех, у кого есть повод для недовольства Москвой. Год назад грузинский парламент единогласно признал захват Черкесии геноцидом. Грузия стала первой в мире страной, сделавшей это. В нынешнем году 21 мая грузины сделали еще один шаг в этом направлении, открыв мемориал геноцида черкесов в городе Анаклия, находящемся в 200 километрах южнее Сочи рядом с самопровозглашенной и пользующейся поддержкой Кремля Абхазией, что не случайно. А протесты самих черкесов усиливаются с каждым годом. «Многие наши друзья говорят, что прошло уже 150 лет, и что надо жить дальше, — сказал мне Алан. — Но они не понимают. Для нас это как вчера».
«Я это поддерживаю», — заявил Даньял.
«Я тоже», — сказала Клара.
Пусть им и не удастся остановить сочинскую Олимпиаду, но эти люди намерены воспользоваться данным случаем и рассказать всему миру историю своего народа. И тогда впервые за последние полтора века черкесы снова попадут на первые страницы газет.
(«The Daily Beast«, США)
21.05.12.