Почему люди покидают Российскую Федерацию, оставляют своих родных и дома? Почему в Чеченской Республике до сих пор продолжается война — с декорациями красиво отстроенных зданий и звонких фонтанов? Жертва политического режима, человек вынужденный бежать из родного края, согласился рассказать свою историю. Его имя Шамиль М. Его история похожа на сотни таких же историй. Но часто жертвы молчат. Важно говорить о нарушениях прав человека в России. Шамиль М. — говорит.
— Расскажите, пожалуйста, с чего все началось. Как вы жили? Что привело вас в Европу и заставило просить убежища?
— Я родился и вырос в Грозном. В первую чеченскую войну в 1996 году, когда убили моего отца, мне было всего четырнадцать лет.
21 октября 1999 года ракетный удар по мирному Центральному рынку в Грозном забрал жизнь моей матери. Моя мать была русская. Отец – чеченец. Когда мамы не стало, мне было семнадцать. Я остался круглым сиротой. Мой дядя (брат отца) принял меня в свою семью.
А в 2002 году во время «зачистки» военные меня забрали, избили, но отпустили живым. «Зачистка» — это когда военные хаотично хватают подвернувшихся граждан. К сожалению, в Чечне это дело обычное.
После этого случая приехал мой двоюродный брат и помог мне уехать в Норвегию. В Норвегии я прожил около года и думал, что весь кошмар позади. Но там на меня вышли российские спецслужбы и предложили мне сотрудничать с ними, стучать на других беженцев из Чечни, давать им информацию о них. Мы с братом обратились за помощью к главе чеченской диаспоры в Скандинавии. Однако выяснилось, что он сам сотрудничал с российскими спецслужбами. Поэтому я был вынужден покинуть Норвегию. Я не был согласен участвовать в подобных грязных делах.
— Так вы вернулись в Чеченскую Республику? Как она встретила вас? Ведь официально там уже был мир.
— Да, в марте 2004 года я вернулся домой в Чечню. Через две недели в наш дом ворвались люди в масках. Это были чеченцы. Они забрали меня.
Я сидел в холодном и сыром подвале три года и три месяца. Вначале меня пытали, хотели узнать информацию, о которой меня спрашивали в Норвегии: знаю ли я каких-либо боевиков?
Когда они поняли, что я ничего не знаю, просто издевались. Избивали. Морили голодом. Меня держали в темном подвальном помещении. В издевательствах и унижениях я провел три года своей жизни!
Я не надеялся выйти оттуда живым и порой сам хотел умереть. Меня сдерживала моя вера. В исламе запрещено самоубийство. Аллах велит выдержать все испытания.
— Три года… Как вы пережили это? Как вам удалось вырваться?
— По милости Всевышнего через три года и три месяца, в июне 2007 года, меня освободили за крупную сумму денег. Деньги собирали все родственники и друзья. В нашей семье не было таких денег, сколько запросили на взятку.
В течение этих трех лет мои родственники считали меня умершим, пропащим без вести. Ведь официально я нигде не числился. Меня нельзя было отыскать — ни в тюрьме, ни в морге. Есть места типа тайных тюрем, где охрана Кадырова и спецслужбы пытают и держат людей, не предъявляя обвинений. Когда нужно показать раскрываемость терроризма, этих несчастных одевают в военную форму и убивают. Затем говорят, что обезврежена очередная банда боевиков. Таким образом спецслужбы «воюют с преступностью», на деле похищая и убивая мирных жителей, выдавая их за бандформирование. А родные не могут найти даже тел. Иногда тела продают. Редко кого отпускают живым.
Кадыровцы сами вышли на связь с моим дядей. Хотели получить деньги за мою жизнь. Поняли, что я им бесполезен, и за большую сумму денег согласились меня отпустить.
Первые полгода после моего освобождения я не выходил, не хотел контактировать с людьми. Состояния здоровья было крайне тяжелое, меня часто посещал врач. Я очень сильно похудел за эти годы, был белым с лица. Три года я не видел солнца. Не мог ходить, долго стоять, все время лежал. Зрение заметно ухудшилось, не мог смотреть на свет. И много других проблем со здоровьем было и есть. Родственники не навещали на меня без слез.
К январю 2008 года более-менее восстановился, надо было на что-то жить. Я уехал в Грозный на стройку. Устроился помощником строителя. Все время работал. Выживал.
— Казалось, что жизнь продолжается. Вы нашли работу. В республике официально все спокойно. Но что там творилось на самом деле?
— 5 сентября 2009 года была очередная «зачистка». Меня безо всяких причин забрали военные, ударили несколько раз ножом и выкинули на трассе в другом районе Чеченской Республики. Какие-то добрые люди подобрали меня на трассе и отвезли в Центральную больницу. Там в травмпункте обработали мои ножевые ранения, и в тот же день я познакомился со своей будущей женой. Она работала в этой больнице. В мае 2010 года мы поженились и уехали в село.
Но военные никак не оставляли мирных жителей в покое. Устраивали «зачистки»: хватали, утаскивали… Когда меня в очередной раз увели, моя жена на третьем месяце беременности потеряла ребенка на нервной почве. После этого мы вынуждены были переехать к родителям моей жены в другой район. Я с отцом жены уехал работать в Южную Осетию. Периодически приезжал домой.
— Что заставило вас покинуть родину и просить убежища в Европе еще раз?
— В последний раз кадыровцы забрали меня в ноябре 2011 года. Они предлагали мне сотрудничать с ними и угрожали в случае отказа расправиться с женой. Угрожали похитить ее и пытать. Что же нам оставалось делать? Мы решили в последний раз попробовать спасти свою жизнь. Мы вышли из дома в декабре 2011 года. Мира нет. Там, на нашей родине, царит ужас. Смерть и хаос. Мы не можем вернуться назад – это самоубийство. Мы просим убежища в Европе. Это единственная надежда выжить! На все воля Аллаха.
— Я желаю вам скорее получить убежище!
Полина Жеребцова
http://grani.ru/blogs/free/entries/198010.html
28.05.12.