Война в Горном Бадахшане заставила наблюдателей говорить о возможной дестабилизации ситуации во всем Таджикистане и неизбежном крахе казавшегося вечным режима. Неизбежный крах — эти два слова, как правило, употребляются, когда речь идет о будущем почти любого из режимов на постсоветском пространстве. Говорят лишь о времени — в России его может понадобиться больше, в Таджикистане меньше, в Беларуси все зависит от российских денег и так далее. Но все же почему? Почему эти столь непохожие режимы, столь непохожие люди так одинаковы?
Назарбаев и Каримов правят своими государствами с советских времен, когда они успели даже побывать в последнем Политбюро. Депутат белорусского парламента Лукашенко и лидер парламентской оппозиции в украинской Раде Янукович победили на демократических выборах. Алиев, Путин и Саргсян получили власть из рук предшественников. Директор совхоза Рахмон стал президентом благодаря победе кулябцев и их союзников в гражданской войне в Таджикистане. Разные судьбы, различный политический опыт — никто не скажет, что Рахмону или Януковичу преподнесли власть на блюдечке, и никто не сравнит советские университеты первого секретаря республиканского ЦК Назарбаева с опытом подполковника КГБ Путина.
Почему же тогда Россия так похожа на Казахстан, Украина — на Беларусь, Таджикистан — на Узбекистан? Лидеры постсоветских стран могут ссориться и мириться с друг другом, заключать союзы и даже устраивать войны, но вот только население живет совершенно одинаково — под собою не чуя страны. По всему постсоветскому пространству — полная девальвация каких бы то ни было ценностей, чиновничье засилье, презрение к свободной инициативе и уважение к бандиту в мерседесе. По всему постсоветскому пространству — крах культуры, еще удерживающей последние островки востребованности в столицах с их недобитой интеллигенцией, и торжество шансона, вырывающегося из окон замызганных маршруток от Бреста до Чимкента.
Может быть, большевики были правы? Может быть ежедневное уничтожение свободного духа, начавшееся 7 ноября 1917 года и с тех пор не прекращавшееся ни на один день, действительно породило эту маргинальную общность людей, не желающих ни за что отвечать, — советский народ?
В 1991 году, когда империя распалась, могло показаться, что ее составляющие пойдут каждая своим путем, что мы увидим настоящий парад цивилизаций — настолько разными были бывшие советские республики. Да, там, где общества решились на экономические реформы, на высвобождение инициативы, — там они разные и проблемы у них разные. Не только Грузия непохожа на Латвию, но и Эстония на Литву. А в остальном — а в остальном оказалось, что все несчастливые семьи несчастливы одинаково.
В 1991 году мне казалось, что армяне, столетиями помнившие и мечтавшие о своей государственности и решившиеся на разрыв с Союзом из-за Карабаха, отнесутся к будущему своей страны иначе, чем жители многих других республик, с трудом понимавшие, что такое государство вообще. Армения не могла не отличаться — но не отличается! Разъехавшиеся по миру люди, выживающее население, нувориши в кафе в центре столицы, разбитые дороги, дезориентированный избиратель, оппозиция, которая отбивает своих политзаключенных, но даже и близко не может подойти к тому, чтобы стать властью, склоки среди тех, кто до власти дорвался, отсутствие веры и мечты — такие строки может написать журналист в редакции в центре Еревана. Но и в центре Киева. И в центре Москвы. И в центре Минска.
И разве в самом деле важно, что происходит на вершине этой бессмысленной пирамиды? Ну вот, допустим Назарбаев — крупный политик. А Янукович — не очень. Но разве уровень контроля Януковича отличается от уровня контроля Назарбаева, разве можно стать бизнесменом без согласия «папы», разве можно вынести приговор без согласия «папы», разве можно добиться справедливости без благословения «папы»? Вы можете подставить в этот ребус любые другие две фамилии, но заметьте: Назарбаев правит 22 года, а Янукович — всего два года. А результат — он один и тот же. Папа, папа, папа, папа. Все та же Золотая Орда!
Два десятилетия назад я еще мог написать коллективный политический портрет очень разных лидеров Содружества. Сейчас это будет скучная книга об очень богатых неудачниках. У каждого есть свой скелет в шкафу — свой Ходорковский или своя Тимошенко, свой Андижан или свой Жанаозен. Ни у кого нет ответа на вопрос — что после них. Кажется, они искренне убеждены, что после них и вправду ничего не бывает.
Тут есть от чего впасть в отчаяние: оказалось, что очень просто убить Дракона, но совершенно невозможно избавиться от его зубов, зарытых в украинский чернозем и туркменские пески. Зубы растут, дают всходы, каждый день из них вырастают новые тысячи равнодушных. У того, кто не может жить в этой атмосфере бессмысленной жатвы, простой выбор — уехать или возглавить.
Правда, есть еще и те, кто пытается выполоть эти сорняки, кто выходит на площади, кто не боится сказать своим голым королям, что их время уходит. Но и эти — не такие уж многочисленные пока — люди разобщены и не представляют себе, что будет дальше.
Никто из нас на самом деле еще не жил в мире, где не нужно просить и заискивать, где ничтожество с мигалкой — не царь и бог, а ничтожество с мигалкой. Никто не жил в мире, где презирают льстецов и лжецов, а честных людей уважают и приводят к власти. Никто еще не покинул Советского Союза, хотя его так давно уже нет. И дышать чистым воздухом может оказаться для нас куда труднее, чем имитировать дыхание.