Сегодня в августовской войне практически не осталось белых пятен. Любой желающий может едва ли не поминутно восстановить хронику первых дней конфликта, другое дело, что каждая сторона интерпретирует события в свою пользу, что абсолютно естественно. Слово «сторона» в данном случае вовсе не тождественно гражданству. Линия разлома в этой войне всегда была не столько этническая, сколько политическая, со временем это становится все более и более очевидным.
Главный вопрос – кто же все-таки начал эту войну. Любимая версия как сторонников нынешнего президента России, так и противников президента Грузии звучит так: войну начал Михаил Саакашвили, поддавшись на провокации со стороны югоосетинских сепаратистов. Красивая формула – в конфликте всегда виноваты обе стороны, позволяет надеть маску объективности при достижении своих политических целей. Версия, конечно, занятная, мол, да, провокации были, но войну на уничтожение начало именно руководство Грузии, за что и поплатилось. Россия просто не могла не вмешаться в конфликт между осетинами и грузинами, и то, что сегодня Кремль признает Абхазию и Южную Осетию в качестве независимых государств, вина грузинских властей. А комиссия Талльявини придумала даже особый термин – активная фаза боевых действий.
Ну да, замечательная формула, а почему бы и нет. Мы все привыкли к тому, что политики плохие по умолчанию, а потому, почему бы не принять эту формулу и спать с чистой совестью, сетуя на несовершенства этого мира. Что ж, в этическом смысле это действительно выход. Интеллигент ненавидит любую власть по определению, любое сотрудничество с властями воспринимается как преступление. Слова о патриотизме, как о последнем прибежище негодяев актуальны, пожалуй, только для больших стран. В небольших странах, подобных Грузии, патриотизм достаточно часто становится прибежищем идиотов. Впрочем, это небольшое лирическое отступление, хотя и имеющее отношение к затрагиваемой здесь теме.
Конечно, в оценках событий августа 2008 года я также не могу претендовать на полную объективность, но игнорировать факты для принятия удобной формулы противно. Итак, начнем с того, что сразу после революции роз грузинские власти начали проводить активную политику, направленную на восстановление территориальной целостности страны. Задача более чем легитимная, учитывая, что в результате действий сепаратистов и их союзников Грузия получила сотни тысяч беженцев, а факты этнических чисток в Абхазии подтверждены многим международными организациями, в том числе и Организацией Объединенных Наций. Основная ошибка грузинских властей была в том, что они, ровно также как и их предшественники полагали, что ключи решения проблемы лежат в Москве. Еще одной ошибкой было предположение о том, что другие мировые державы заинтересованы в решении данной проблемы.
Стратегия решения проблемы с сепаратистскими регионами выглядела тогда следующим образом – при молчаливом согласии России и других мировых держав, обеспечить себе поддержку части сепаратисткой элиты и сменить власть путем бархатной революции. Составными частями по выполнению данного плана должны были стать, экономическая блокада сепаратистов (настоящая, а не ее имитация), давление со стороны международного сообщества, перекрытие всех каналов финансирования режимов (в частности Эргнетского рынка), стратегия вовлечения жителей сепаратистских регионов. Несмотря на то, что военное вмешательство предусматривалось только в крайней случае, наличие у Грузии современной мобильной армии, заточенной под антитеррористические операции, было важным элементом стратегии.
На деле властям Грузии удалось решить только то, что зависело от них, то есть создать мобильную современную армию, которая стала предметом гордости жителей страны. Все остальные задачи решены не были, более того, положение ухудшилось. Сегодня анализируя причины грузино-российского конфликта, многие серьезные аналитики считают, что главной причиной конфликта является столкновение интересов Соединенных Штатов и России на Южном Кавказе, в котором власти Грузии заняли однозначную проамериканскую позицию, что в конечном итоге привело к конфликту и оккупации территорий. И это действительно так, отказ от продажи России магистрального газопровода уже в 2005 году сделал неизбежным резкое ухудшение отношений между Россией и Грузией. Не способствовал потеплению отношений и ускоренный вывод российского военного контингента из Грузии. Сегодня бессмысленно говорить, был ли у руководства Грузии выбор между Москвой и Вашингтоном. Ровно также как и не имеет смысла гадать о том, когда конкретно произошел выбор в пользу Вашингтона – то ли после визита президента Буша в Тбилиси, то ли после неудавшегося штурма Цхинвали, предпринятого тогдашним министром обороны Ираклием Окруашвили. Кстати, по поводу этого самого штурма, на своей первой пресс-конференции в качестве оппозиционера, Ираклий Окруашвили заявил о том, что президент Грузии помешал ему взять Цхинвали, так как считал, что в случае победы, все лавры достанутся министру обороны. Окруашвили неплохой менеджер, но как политик он никакой. Этим заявлением он практически взял на себя ответственность за августовскую авантюру 2004 года, что, скорее всего и соответствовало реальному положению вещей.
Так или иначе, отношения Грузии и России стали катиться по наклонной плоскости со страшной скоростью. Этому способствовали иллюзии как со стороны грузинских, так и со стороны российских властей. Давайте рассмотрим эти иллюзии. У грузинских властей была иллюзия того, что избавившись от необходимости договариваться с Москвой, и даже более того, заняв неуступчиво агрессивную позицию по отношению к Москве, возможно посредством давления международного сообщества вернуть утраченные территории. Вместе с тем грузинские власти не предприняли конкретных шагов по этому направлению. Грузия не вышла из СНГ, что было бы первым шагом к лишению статуса миротворцев Коллективных сил по поддержанию мира СНГ. Кроме того, не был четко поставлен вопрос о замене миротворческого контингента на международные силы под эгидой ООН. Надежда на мировое сообщество и в частности на США оказалась иллюзорной. Более того, когда уже было очевидно, что Российская Федерация готовится к агрессии против Грузии, этот вопрос настойчиво ставился лишь в кулуарах, на неофициальном уровне. Не было широкомасштабной пиар-кампании, иллюстрирующей реальное положение вещей.
У Кремля были иллюзии иного плана. Российское руководство было настолько уверено в тотальной зависимости Грузии от России, что один за другим предпринимало шаги по удушению Грузии.Причем Кремль руководствовался в своих действиях мифами, созданными российской пропагандой. Так отлавливание граждан Грузии, нелегально работающих на территории Российской Федерации, произошло исходя из веры в один миллион грузин, трудящихся в России и критически необходимых для грузинской экономики. Результат – три тысячи депортированных на транспортных самолетах, человеческие жертвы от невыносимых условий во время депортации, серьезно подпорченный имидж страны, преследующей людей по национальному признаку. То же самое произошло и с транспортной блокадой, и с запретом на экспорт сельскохозяйственной продукции, и со взрывом газопровода, подающего газ в Грузию. Результат – потеря практически всех козырей в отношении с одной из бывших союзных республик. Это потом, для того, чтобы оправдать свои провалы в взаимоотношениях с Грузией был создан миф, что мол грузинская экономика выживает исключительно благодаря тотальной помощи от США. Миф для внутреннего употребления, ибо он легко опровергается элементарными цифрами бюджета Грузии. Таким образом, использовав все аргументы в борьбе с грузинскими властями от экономических рычагов до попытки дестабилизации ситуации осенью 2007 года, у Кремля остался только последний довод королей.
Тут необходимо сделать небольшое отступление и задаться простым вопросом – а зачем Кремлю столь необходим контроль над территорией Грузии. Ответ очевиден, если посмотреть на географическую карту. Конечно, ключевой страной в регионе является отнюдь не Грузия, богатый углеводородными ресурсами, выходящий на Каспий, то есть имеющий прямую коммуникацию с Центральной Азией, Азербайджан. Уже в девяностых руководство Азербайджана установило плотные связи с родственной Турцией, а строительство нефтепровода Баку-Джейхан, позволило Азербайджану экспортировать свои углеводородные ресурсы в обход России. Естественно Кремль прекрасно осознавал необходимость возвращения Азербайджана на свою внешнеполитическую орбиту, но сделать это без контроля над Грузией совершенно невозможно. Заперев Баку со стороны Грузии, у Москвы появляются реальные шансы вернуть Азербайджан, бюджет которого во многом зависит от экспорта нефти, на свою внешнеполитическую орбиту. Потеря Россией контроля над Южным Кавказом практически означало потерю ее роли на Ближнем Востоке, что подтвердили последующие события.
Дополнительным катализатором событий стало стремление Грузии и Украины вступить в Североатлантический альянс. Не будем подробно останавливаться на вопросе Украины, вступление которой в НАТО означало бы геополитическую катастрофу для российских властей. В случае с Грузией ситуация была не на много лучше. Получение ПДЧ и последующее членство в НАТО Грузии могло поставить жирный крест на амбициях России вновь стать крупным игроком мировой политики. Чтобы не быт голословными объясним, почему это именно так. Возвращение статуса мировой державы тесно связано с возможностью контроля логистики путей Европа – Китай, а также возможностями проводить активную политику на Ближнем Востоке. С потерей Грузии, а значит и Азербайджана, такие возможности на южном направлении полностью закрывались. И этого Кремль допустить никак не хотел, напомним, что речь идет о периоде взлета путинской власти, когда на фоне высоких цен на нефть и футбольно-музыкальных побед, складывалось впечатление, что Россия способна на прорыв, оставаясь в формате империи.
Итак, после провала переворота в Грузии Кремль начинает активную подготовку к смене власти в Тбилиси путем вооруженной интервенции. Самое время спросить, а что же Запад и в частности США. А ничего, осмелюсь утверждать, что авантюра Кремля полностью входила в интересы западных стран, в том числе и США. Действительно ситуация была беспроигрышная, в случае оккупации Грузии, у Запада появлялся замечательный повод поставить российское руководство в весьма затруднительное положение. Получив, скорее всего на время, контроль над Тбилиси, Москва лишалась всех прав голоса в любом другом международном конфликте. Кто будет считаться со страной, не уважающей международное право, если это не самая сильная страна в мире. То, что позволено Юпитеру, не позволено быку.
В случае, если бы авантюра провалилась, что, в сущности, и произошло, пробка, в виде Грузии предназначенная для Азербайджана, плотно закупоривала Россию. Дальнейшее движение на Кавказе для Москвы становилось невозможным. Это и есть кавказский капкан. По сути, к 2008 году у Москвы уже не было выбора, не начинать войну с Грузией означало согласиться с потерей Южного Кавказа. Начать войну, означало бы рискнуть, но, если бы грузинские власти и армия посыпались, можно было бы привести к власти в Тбилиси лояльных Кремлю людей, ну а действующие власти Грузии обвинить в преступлениях против человечности. Кстати, информационный фон для этого был создан, заявления о двух тысячах погибших мирных граждан в спящем Цхинвале и о геноциде осетинского народа не что иное, как информационное прикрытие силовой смены власти в Тбилиси.
В настоящей статье нет смысла приводить материалы по фактической подготовке российской стороны к агрессии от создания военной базы в Джаве до концентрации войск у Рокского тоннеля сразу после учений Кавказ-2008. Все это можно легко найти в открытом доступе. Поэтому, вернемся к теме начала войны. По информации, добытой сайтом Викиликс тогдашний посол США в Грузии Джон Тефт, ссылаясь на свои источники и оценивая ситуацию в Тбилиси 6, 7 и 8 августа, делает вывод о том, что именно Южная Осетия развязала конфликт, возможно, надеясь привлечь российские войска. По факту оно может быть и верно, но считать, что Москва не контролировала цхинвальские власти, и что не было единого плана, согласно которому грузинскую сторону просто вынудили бы ответить верх наивности.
Однако, возможно, мы не правы в определении целей российской агрессии, может быть, целью было только отторжение Абхазии и Цхинвальского региона, без попыток свергнуть власть в Тбилиси. Да нет, в этом случае, российским войскам достаточно было выйти на административные границы автономий, и не предпринимать марш на Тбилиси, который остановился только 12 августа, то есть сразу после начала военно-гуманитарной операции Соединенных Штатов. К тому времени стало очевидно, власть не посыпалась, более того, грузинская армия была практически сохранена и заняла позиции на подступах в Тбилиси.
О том, что планы Кремля отнюдь не ограничивались Абхазией и Цхинвальским регионом свидетельствует и то обстоятельство, с какой неохотой Москва «признала независимость» с большой неохотой, прекрасно осознавая, что создает прецедент для собственных регионов, причем совсем не обязательно национальных.Кроме того, с военной точки зрения нахождение российских войск в двух изолированных анклавах ничего не давало Москве, кроме создания перманентной угрозы Грузии. Далеко не случайно те же российские военные постоянно говорят о необходимости установления полного контроля над Грузией под самыми фантастическими предлогами, например, под предлогом войны с Ираном.
Саму по себе теорию кавказского капкана любят критиковать как с той, так и с другой стороны. Прокремлевски настроенные аналитики рассуждают в духе – все хорошо, прекрасная маркиза. Мол, Россия в этой войне показала себя защитницей слабых, обрела двух надежных союзников в лице Абхазии и Южной Осетии, достойно подлинно великой державы создала новую геополитическую реальность, пресекла планы грузинской военщины и блока НАТО, и вообще август 2008 года подтвердил статус России на международной арене. С последним утверждением сложно не согласиться. Совсем недавно я столкнулся с несколько странным утверждением о том, что концепция кавказского капкана оправдывает российскую оккупацию. Повторюсь, утверждение действительно странное, но следить за полетами мыслей не в моей компетенции.
Позвольте подвести краткие итоги. Абсолютно очевидно, что к войне готовились обе стороны. Только грузинская сторона готовилась к восстановлению своей территориальной целостности в случае благоприятных обстоятельств, а в августе таких обстоятельств явно не было. Российская сторона готовилась к смене власти в Грузии путем вооруженной интервенции, и в августе 2008 года был наиболее благоприятный момент для такой акции. Именно поэтому войну начала именно российская сторона, в состав вооруженных сил входили комбатанты так называемой Южной Осетии. Которые и начали активные боевые действия, интенсивно обстреливая позиции грузинских миротворцев в конце июля – начале августа 2008 года.
Грузинская сторона оказалась не готовой к войне с Россией, ни в военном, ни в психологическом отношении. Не было планов по организации обороны того же Ахалгорского района и Кодорского ущелья, которые, по мнению многих военных экспертов, в случае оказания сопротивления вполне можно было бы сохранить. Вместе с тем, когда война вступила в критическую для Грузии фазу, властями было принято единственно верное в той ситуации решение – защищать столицу, что позволило выиграть время и показать западным партнерам решимость защищать независимость страны до конца.
По итогам войны российская сторона была вынуждена вывести свои войска с территории Грузии, кроме двух оккупированных регионов, и таким образом оказалась заперта в данных анклавах. Как итог, кипрский вариант. Тупиковая ситуация может быть разрешена только в двух случаях. Или острый политический кризис в России, который вынудит руководство этой страны уйти с Кавказа вообще, причем не только из Грузии и Армении, но и из национальных республик Северного Кавказа, входящих сегодня в состав российской Федерации. Или прекращение существования грузинского государства как такового. Третьего пути просто нет. Любой грузинский политик, заявляющий о возможностях урегулирования отношений с Российской Федерацией без признания «независимости» оккупированных территорий и отказа от западного курса (евроинтеграция, вступление в НАТО и так далее) или крайне некомпетентен, или осознанно лжет.
Что касается возможности новой агрессии, то целью этой агрессии сегодня может быть только раздел Грузии на несколько государств с марионеточными режимами, подчиненными Москве. Простая смена власти не может уже устроить Кремль, так как любая, даже самая прокремлевская власть, не решит главной проблемы – проблемы «признания независимости». Оценивать вероятность подобной войны сродни гаданию на кофейной гуще, однако, то, что Кремль готов к ней не вызывает сомнений. Насколько готова к ней Грузия неизвестно.
Где то так….
Гела Васадзе
08/08/2012