Были с Лелей на пикете у Госдумы. Накануне, честно говоря, я сомневался. Почитал и посмотрел высказывания этих так называемых депутатов и подумал: “Ну кого там пикетировать?” Но дочь сказала: “У меня нет первой пары, я пойду”. И я решил, не бросать же ее одну в такой мороз.
В метро написали плакаты. Креативить и острить не хотелось, написали просто, как террористам: “Отпустите детей!” на большом и “Руки прочь от детей” на маленьком. Лелька на правах более опытной подпольщицы (я на пикете был первый раз) забрала себе большой, а мне достался маленький. Fair enough.
Приехали, народу очень мало. Впрочем, надо же вставать в 50 метрах друг от друга, так что не очень понятно, как народу может быть много. В основном молодежь и по большей части – девочки. Мне досталось козырное место – рядом со служебным входом, чуть ближе к Дмитровке. То есть все их машины ехали мимо меня, а многие и стояли, потому что пробка. Я встал в пол-оборота, чтобы им было лучше видно.
Некоторые, устав ждать, выскакивали рядом со мной и шли пешком. Первый был с абсолютно гэбистским, холодным и пустым взглядом. «Дети есть?» — спросил он у меня, как у призывника. «Есть», — отвечаю. «Заканчиваем платное мероприятие», — бросил он на ходу.
Следующим был даже не депутат, а скорее пацан такой, на Мерсе. Он выкрутил стекло и крикнул: «Наоборот, молодцы, правильно делают! Американцам, *ля, наших детей отдавать! Не дождетесь, суки!» Потом напротив меня выскочил из машины бодрый седовласый депутат, перед которым я несколько минут держал плакат – прямо рядом с тонированным стеклом, чтобы ему было удобно читать, — и улыбаясь, сказал: «Выше подними, выше!». Потом осведомился: «Тебе хорошо заплатили?» — таким тоном, словно я пленный, и он интересуется, хорошо ли со мной обращаются.
Мимо прошел еще один и поинтересовался: «А за ложь вам приплачивают отдельно?» Вообще, настроение у депутатов после вчерашнего корпоратива было приподнятое, праздничное. Все-таки последний день работы. Мимо шли какие-то ассистенты с подарками. Ребята у служебного входа крикнули им: «Сделайте и нам подарок, не голосуйте за этот закон!» Какие-то два водителя, видимо, прошли мимо, переговариваясь: «Я сейчас возьму икру и все спущу вниз, вместе дотащим». «Хорошая икра?» — спрашиваю. «Суррогатная!» — говорят. Мимо прошла Лахова. Ну или кто-то очень на нее похожий. С брезгливым выражением лица буравила взглядом пустоту, словно кого-то высматривая вдалеке. Ну я крикнул ей: «Позор!».
С огромным чемоданом прошел мимо огромный Коля Валуев. «Николай, — крикнул я, — не позорьте Питер! Не голосуйте за этот закон!» Но на челе его высоком не отразилось ничего. Простояв сорок минут, я закоченел и отдал свой плакат парню, который вызвался меня сменить. Пошел снимать с поста Лельку. Она сказала, что мимо только что прошла женщина и сказала дословно следующее: «Лучше никакой матери, чем американская».
Вообще, от проходивших мимо людей за эти сорок минут я услышал доброе слово один раз (не считая встреченных знакомых): какая-то женщина сказала мне: «Правильно, молодцы». Перед уходом мы решили – хотя это глупость, конечно, но от бессилия – еще потроллить депутатские машины – стояли и кричали им «Позор» в тонированное стекло. К сожалению, депутаты все уже вышли из машин, и там оставались только водители. Один из них открутил стекло и сказал: «Работать иди, тунеядец!» И мы сделали именно то, что он нам посоветовал. Лелка побежала на пару, а я поехал на работу.
Источник: www.publicpost.ru
21.12.12.