Кто убил имама?

Спустя две недели после убийства заместителя североосетинского муфтия Ибрагима Дударова в Северной Осетии по-прежнему нет однозначного ответа, кто стоит за этим преступлением.

26 декабря ночью по дороге в селение Чми на Военно-Грузинской дороге был расстрелян заместитель муфтия Северной Осетии, 34-летний Ибрагим Дударов. Тело религиозного деятеля обнаружили позже с многочисленными ранениями в грудь и голову в салоне собственной машины ГАЗ-31029. Стреляли из автоматического оружия.

По факту убийства заместителя муфтия республики было возбуждено уголовное дело по признакам преступлений – убийство и незаконный оборот оружия и боеприпасов.

Версий убийства религиозного деятеля несколько, но основных две – профессиональная деятельность и бытовой конфликт, считают в Следственном комитете республики. О каких-либо предварительных итогах расследования пока не известно, по крайней мере, широкой аудитории.

Ибрагим Дударов происходил из старинного осетинского аристократического рода Дударовых, чьи имения располагались в Дарьяльском ущелье. В Чми находится его родовое гнездо, где и был похоронен Ибрагим. Школьные годы его прошли в Беслане, где семья Дударова имела заметное влияние и авторитет. Ибрагим Дударов в 90-е выехал на учёбу на Ближний Восток, получил высшее духовное образование – он выпускник международного университета в Эр-Рияде, Саудовская Аравия. В России получал образование в Российской Академии государственной службы при Президенте РФ, был имамом суннитской мечети во Владикавказе, возглавлял Управление духовного образования ДУМ Северной Осетии, в апреле 2011 года был избран председателем Исполкома ДУМ, курировал образовательные проекты, взаимоотношения с госструктурами и был членом Совета при МВД и УФСИН республики.

Как рассказывают прихожане  Соборной (суннитской)  мечети Владикавказа, этот год у Ибрагима Дударова был насыщенным событийно. Несчастье в дом Дударовых постучалось, когда скончался его отец, а затем заболела мама. В родовом селении Дударова Чми он унаследовал дом, ремонтом которого и занимался. Произошли в его жизни и радостные события: стал в четвёртый раз отцом и, как сообщается, с позволения первой  жены недавно заключил никях, женился во второй раз на прихожанке мечети. В последнее время  Дударов занимался сугубо личными, семейными делами, восстанавливал свой дом в Чми. Вел очень скромный образ жизни. Он становился тем лидером, вокруг которого объединялись и молодые последователи ислама, и старшее поколение мусульманской общины республики.

Ибрагима Дударова вспоминают как  молодого перспективного человека, отличавшегося от своих сверстников глубокими знаниями ислама. Некоторые связывали с ним даже надежды, что в перспективе он возглавит муфтият. Однако на это Ибрагим отвечал вежливым отказом.

Версии

В первые дни после трагедии  прошла неофициальная  информация, что якобы Дударову угрожали, и он якобы обращался в полицию, но члены мусульманской общины в разговоре со мной опровергли  эту  информацию, пояснив,  что если бы Ибрагиму угрожали, то его друзья и единоверцы об этом бы обязательно знали.

В самой республике мнения разделились. Наряду с версией, представленной в СМИ членом мусульманской общины Феликсом Цоковым, что за этим преступлением «стоят силовики», обсуждается  и другая  версия.

Предполагается, что в Северной Осетии идет латентная борьба между сторонниками умеренного ислама и радикалами, хотя официально муфтий республики отрицает наличие сторонников салафизма в Северной Осетии. Близко знавшие Ибрагима Дударова люди объясняют свою позицию тем, что покойный не представлял опасности для общества и силовых структур. Поэтому в умме не находят вразумительных объяснений случившемуся. Вместе с тем, ни одно из вышеприведенных   мнений не является преобладающим.

Явных врагов у Дударова не было, по крайней мере, в открытые конфликты ни с кем не вступал. Более того, по рассказам прихожан мечети, иногда сносил упреки в свой адрес от активистов общины за выдержанную и умеренную позицию. Учитывая, что Ибрагим занимался  образовательными проектами и был своего  рода «мозговым центром» ДУМСО, можно предположить, что его убийство – попытка ограничить мусульманскую общину республики в социальной, миссионерской, общественной активности. Опять же, вопрос в том, кому это выгодно.

Член мусульманской общины Владикавказа, бывший член Совета ДУМСО, ученый-востоковед Эльбрус Сатцаев новость о гибели Ибрагима Дударова воспринял как личную трагедию. По мнению Сатцаева, Ибрагим был молодым человеком, отличавшимся от своих сверстников глубокими знаниями исламской религии: «Очень, очень печально, что это произошло. Потому что Ибрагим из молодых верующих, членов уммы, был один такой знающий. Я лично связывал с ним большие надежды. Хотел даже, чтобы он возглавил муфтият. Но на мои уговоры он отвечал отказом. Он никому вообще плохого не делал. Он прислушивался к нашим советам по вопросу ислама. С ним легко было разговаривать, это было важно, поскольку единства в нашей общине нет. Я не думаю, что к его убийству причастны представители власти или силовых структур. Он не представлял опасности. Тем более что в руководстве республики есть мусульмане и отношение к исламу все же более чем дружественное, нежели это пытаются представить. Здесь проблема намного сложнее, поскольку есть силы, заинтересованные в расшатывании ситуации в республике. Это не обязательно уроженцы Северной Осетии, которые могут быть использованы внешними силами. В любом случае нельзя политизировать эту трагедию».

Религиовед, кандидат философских наук Тимур Дзеранов около 20 лет возглавлял объединенный Национальный музей истории, археологии, этнографии Северной Осетии. Суннитская мечеть являлась тогда филиалом музея. По просьбе тогда еще немногочисленной общины мусульман и, в частности, первого муфтия  Дзанхот-хаджи Хекилаева в начале 90- х годов, задолго до принятия официального закона о возвращении культовых сооружений верующим, Дзеранов разрешил по пятницам проводить в мечети проповеди. «На время проведения джума-намаза  сотрудники музея предоставляли мечеть верующим, а сами удалялись», – вспоминает Дзеранов. К ситуации в исламской общине он неравнодушен и сейчас.

Говорит Тимур Дзеранов: «Насколько я знал Ибрагима Дударова, он никаким властям, никаким силовикам, никаким так называемым “врагам ислама” не угрожал. И не было у него врагов. Он был очень лояльный, очень выдержанный.  Думаю, поспешно  делать какие-либо выводы и тем более с обвинительными заявлениями, не подкрепленных какими-либо доказательствами. По крайней мере, следствие еще результатов не представило. Мое мнение – это провокация, выгодная в первую очередь экстремистам. Я считаю заявления о причастности к убийству Дударова властей провокационными и субъективными».

По мнению экспертов, мусульманской общине целесообразно попытаться разобраться в случившемся, тем более что духовенство на следующий день после смерти Ибрагима на джума-намазе обратилось к верующим с призывом оказать содействие правоохранительным органам в расследовании преступления. Мир и спокойствие  в мусульманской общине – это мир и спокойствие во всей республике, где все же национальность пока имеет значение даже среди мусульман и, учитывая тесные родственные связи жителей Северной Осетии, нестабильность в религиозной среде зеркально будет отражаться на ситуации в регионе. Тем более следует воздержаться от деления на «своих» и «чужих».

Эксперты обращают внимание на наметившуюся тенденцию: преступления против духовенства, убийства духовных лидеров в других республиках наводят на мысль, что убивают лучших, «самых знающих, тех, кто разбирается в исламе».

Руководитель Центра кавказских исследований Российского института культурологии Министерства культуры России, востоковед, автор книги «Мусульмане Осетии: на перекрёстке цивилизации» Надежда Емельянова считает, что нужно дождаться результатов следствия, из которых будет видно развитие ситуации: «Вне всякого сомнения, это убийство будет резонансным, поскольку это убийство члена руководства Духовного управления мусульман. На Северном Кавказе такие убийства участились. Здесь необходим анализ, поскольку резонанс идет до раскрытия этих преступлений. А результаты раскрытия таких преступлений уже широко не освещаются. В связи с чем происходят такие преступления в исламских общинах Кавказа? Ситуация по сравнению с пяти-семилетней давностью кардинально меняется сейчас. Убийство Ибрагима – это большой удар. Это большое горе для семьи. Для уммы и всей Северной Осетии. Что здесь можно сказать? Огромное, огромное соболезнование выразить».

Надежда Емельянова отмечает, что участились преступления против высшего руководства мусульман, духовных лидеров. «Это уже возводится в какую-то методичность. Мы не видим анализа всего этого. В чем дело? В чем причина, в самом исламском сообществе или в цивилизационном противостоянии? Здесь должна подключиться наука, само духовенство и органы, отвечающие за  порядок в регионе. Они тоже должны соединить все эти факты».

Эволюция ДУМСО

Надо отметить, что за неполные десять лет в руководстве ДУМСО сменилось пять муфтиев, что вряд ли могло способствовать стабильности в общине. Вслед за возглавлявшим муфтият Дзанхот-хаджи Хекилаевым в руководстве успели побывать Руслан Валгасов, Мурат-хаджи Тавказахов, Али-хаджи Евтеев и, наконец, Хаджи-Мурат Гацалов.

Несмотря на официальную линию северо-осетинской мусульманской общественности, известно, что в предыдущие годы имели местостычки между верующими.  Дело  доходило иногда и до рукоприкладства, как, например, в бытность муфтием Руслана Валгасова, сменившего в ДУМСО муфтия Дзанхот-хаджи Хекилаева, когда оппоненты ДУМСО в лице так называемого Исламского культурного центра, создавшим отдельный молитвенный дом, вошли в противостояние с официальным духовенством.

Позже ДУМСО возглавил Мурат-хаджи Тавказахов, не имевший религиозного образования, но лояльный государству и удобный для властей и официального мусульманского духовенства России.

Затем Тавказахов был сменен молодым поколением верующих, которых возглавил на тот момент Али-хаджи Евтеев, один из наиболее ярких представителей молодого поколения мусульман, выехавших в 90-е годы на учебу на Ближний Восток.

Али-хаджи Евтеев легко собрал вокруг себя молодежь. Именно в этот период из Саудовской Аравии возвращается Ибрагим Дударов, один из немногих среди молодого поколения, сочетавший врожденный аристократизм, глубокие знания исламской религии, культуры  с уважением к национальным традициям. Ибрагим начал работать в ДУМСО. После скандальной отставки Евтеева временно исполняющим обязанности муфтия становится Хаджи-Мурат Гацалов, не имеющий соответствующего религиозного образования, но обладающий незаурядными организаторскими способностями и, как показали последующие события  в умме, принципиально отстаивающий интересы общины.

Энтузиазму, с которым Гацалов приступил к своим обязанностям, можно позавидовать. Были организованы миротворческие акции с молодежью Дагестана и Чечни, проводились конкурсы по чтению Корана. Были организованы встречи со студенчеством, цикл лекций в вузах республики  о вреде курения, употребления алкоголя и наркотиков.

На этом фоне произошло трагическое событие для всего осетинского народа – жестокое убийство писателя Шамиля  Джигкаева. Последовали аресты членов мусульманской общины. В том  числе и имама Соборной мечети Владикавказа Кувата Исмаилова. В общине назвали эти аресты гонениями на мусульман и массовым нарушением прав мусульман в Северной Осетии. Однако при всей противоречивости отношений как в самой умме, так и вокруг нее, нынешнему муфтию и членам ДУМСО взаимопонимание и диалог удавалось сохранить внутри общины и в целом в многонациональной республике. Тем более что убийство заместителя муфтия Дударова – событие более чем резонансное для Северной Осетии и поражает своим цинизмом и жестокостью.

По мнению экспертов, следствие должно предоставить объективную информацию о заказчиках и исполнителях убийства религиозного деятеля в Северной Осетии. Отмечается, что на Северном Кавказе убийства лидеров духовенства и членов высшего руководства мусульман участились. Результаты раскрытия таких преступлений широко не освещаются, что порождает домыслы и предположения о причинно-следственной связи этих преступлений. Нужно дать ответ на вопрос, в связи с чем происходят такие преступления в исламских общинах Кавказа. Каковы могут быть возможные последствия  убийства заместителя муфтия Северной Осетии?  Не возможен ли в конечном счете тот же сценарий, что в КБР?

Надежда Емельянова полагает, что необходимо избегать искусственного моделирования конфликтной ситуации и модели противостояния. Избегать силового решения проблемы и концентрировать усилия на социальных, образовательных, культурных проектах для жителей Северного Кавказа. «Кавказ – сложное культурное пространство и конечно, у мусульман Осетии и мусульман Кабарды есть много общего, но жизнь состоит из многих параметров – трудовой занятости, обеспеченности населения социальными льготами  в селах. Каждый регион отличается, и здесь нужно обращать внимание на детали, из которых и складывается общая картина. Нужно проводить социологические исследования в мусульманских общинах Северного Кавказа. Смотреть, как живут люди в городах и селах. Смотреть, что происходит с языками коренных народов Кавказа. Развивать культуру, предоставить возможность получения образования на родном языке, заниматься социальными проектами, а не пытаться сталкивать лбами и устраивать межцивилизационное противостояние.

Если постоянно говорить об экстремизме и  терроризме, то  искусственно моделируется ситуация. Получается, что навязывают молодежи определенную модель поведения. А нужно создавать другие модели – модели культурного взаимодействия народов Кавказа независимо от конфессиональной и этнической принадлежности. Все мы россияне, все мы живем в едином культурном пространстве, поэтому все культуры должны развиваться равномерно. Кавказ исламский регион. К сожалению, пока нет социальных программ, эффективных на Кавказе. И все конфликтные события, здесь происходящие,  это все следствие глубокого социального кризиса на Кавказе».

По мнению экспертов, мусульманской общине Северной Осетии стоит попытаться вместе с многонациональным и поликонфессиональным североосетинским обществом  скрупулезно разобраться в сегодняшней ситуации, чтобы  удержать стабильность в регионе и сохранить вековые традиции Ислама в Осетии.