Неприятие запрета на усыновление российских детей американцами принимает в России разные формы: в Москве прошел «Марш против подлецов», собрано 100 тысяч подписей противников закона, но наиболее впечатляют судьбы конкретных детей, пишут СМИ, рассказывая об обращении к Путину незрячей девочки Натальи Писаренко и американских супругах Прис, которым растерянные чиновники не отдают их приемного сына с синдромом Дауна.
В России продолжаются политические протесты, но недавний марш против запрета на усыновление породил несколько иное явление: начинает зарождаться социальный протест, полагает обозреватель The Guardian Наталья Антонова. «Да, он был эмоциональным, но и более прагматичным: его лейтмотив — очевидная мысль, что животрепещущие потребности детей-сирот — нечто поважнее политики».
Участники марша обсуждали этические проблемы, продолжает Антонова, присутствовавшая на акции. Ей также понравилось, что не было ни сцены, ни страстных речей лидеров протестного движения: «проблему поиска новых домов для сирот в России не решишь, выкрикивая лозунги».
Антонова считает запрет на усыновление американцами неэтичным, но полагает, что проблему сиротства можно решить на локальном уровне: России «нужны жизнеспособные социальные программы», общество должно эволюционировать.
Неприятие российского запрета на усыновление детей американцами за последние несколько недель принимало разные формы, пишет Саймон Шустер, журналист американского издания Time.
Прошел «Марш против подлецов», собрано 100 тысяч подписей противников закона, запрет осудили как варварскую попытку превратить сирот в пушечное мясо. «Но ни одно выражение гнева не было таким пронзительным, как письмо Натальи Писаренко, слепой девочки-подростка из Ростова, которая разместила обращение к Путину в своем блоге», — полагает Шустер.
«Писаренко, с рождения незрячая из-за генетического заболевания, указала, пожалуй, на самый жестокий аспект путинского запрета на усыновление — последствия для сирот-инвалидов, вынужденных искать помощи в коррумпированной и отсталой российской системе медицинского обслуживания», — пишет журналист. Он подробно рассказывает историю Наташи и сообщает, что внимание прессы к ее обращению вынудило пресс-секретаря Путина Дмитрия Пескова сказать, что Кремль «примет его к рассмотрению».
Уполномоченный при президенте по правам ребенка Павел Астахов огласил программу «Россия без сирот», которая ставит задачу найти семьи для всех 700 тыс. российских сирот в течение пяти-семи лет, говорится далее в статье. «Это потребовало бы увеличить в десять раз число усыновлений в России, при условии, что число сирот перестанет расти на теперешнем уровне, а именно — на 110 тыс. детей в год», — пишет Шустер, считая задачу невыполнимой.
Журнал приводит также мнение Сергея Колоскова, главы российской Ассоциации по защите детей с синдромом Дауна. В России таких детей обычно запирают в специальных учреждениях. «В плане ухода за умственно отсталыми детьми мы находимся на стадии Америки в начале прошлого века», — свидетельствует Колосков. Когда они достигают совершеннолетия, клеймо психического заболевания редко позволяет им найти работу, жить самостоятельно или еще каким-то образом интегрироваться в общество. «Для них шанс быть принятым в американскую семью — все равно что выигрыш в лотерею, — говорит Колосков. — Это позволяет им прыгнуть на 100 лет в будущее медицинской помощи».
«Даже тем, кому везет найти попечителей в России, все равно приходится ездить на Запад для лечения», — обращает внимание председатель правления РОО «Право ребенка» Борис Альтшулер .
«Господин Президент! Удивите нас еще одной вашей мудрой выходкой — усыновите пять, десять брошенных детей с тяжелыми врожденными заболеваниями и мы последуем вашему примеру», — цитирует Писаренко Шустер. Владимир Владимирович пока не ответил на этот вызов, отмечает он.
«Запрет на усыновление американцами породил путаницу и озлобленность» — так озаглавил комментарий в The New York Times Дэвид Хершенхорн.
Американские супруги Прис в этот понедельник приехали забирать своего приемного сына, 4-летнего мальчика с синдромом Дауна. Суд разрешил им усыновление 29 ноября, то есть задолго до 1 января, когда запрет вступил в силу, пишет журналист. На прошлой неделе пресс-секретарь Путина Песков заявил, что усыновления, по которым есть постановление суда, могут быть осуществлены. Но на деле супруги Прис и, по меньшей мере, еще пять приемных семей оказались в подвешенном состоянии, сообщает газета. Российские чиновники «пытаются в точности понять смысл запрета, а также разобраться, чего на самом деле хочет от них высокое кремлевское начальство — и это, пожалуй, еще важнее», — поясняет автор.
Судья Александра Лопаткина заявила, что без разъяснений Верховного суда РФ не может окончательно узаконить усыновление мальчика семьей Прис. Даже при наличии решения суда мальчику могут не выдать паспорт или не выпустить его из страны. Теперь все ждут: «супруги Прис в гостинице, их сын в городском детдоме».
Дебаты вокруг запрета сопровождаются обвинениями и слухами — например, что американцы забирают детей на органы или собираются «призывать их в армию», что на самом деле инвалидов среди усыновленных в США менее 10%… Но это лукавая статистика, утверждает Алла Прозорова, сотрудница агентства по усыновлению. Никто, кроме американцев, «ни итальянцы, ни французы, ни немцы», не готов усыновлять детей-инвалидов, говорит она.
Газета возвращается к супругам Прис: у них уже есть трое своих детей, в том числе 6-летний с синдромом Дауна. Они говорят, что хотят помочь ребенку с той же проблемой.
В одной гостинице с Присами сейчас живет Джина Боннер, которая приехала удочерять 5-летнюю девочку с синдромом Дауна. У Боннер растут две дочери, у одной тоже синдром Дауна, рассказывает корреспондент. «Мы все в одной лодке. Просто сидим и ждем», — сказала Боннер о себе и других усыновителях.
Источник: inopressa.ru
16.01.13.