Между тем, как в Сирии оппозиция и силы исламского Джихада ведут борьбу с режимом Асада, что по мнению российских бандпропагандистов несет прямую угрозу для РФ, Путин открыл своего рода второй фронт, идеологический. Потому что на фронтах русско-кавказской войны он увяз безнадежно. И если страны НАТО могут вывести войска из оккупированных стран, прикрыв поражение формулировкой окончания миссии международных сил по установлению демократии, то Путин со своими чекистами оказался в безвыходном положении.
Признать собственное поражение означает вывести бандформирования с Кавказа и уйти оттуда навсегда. Но для путинской России, это звучит как приговор с окончательным развалом ее территории и падением самого режима. А так как помощи Путину ждать неоткуда, у него есть ряд временных мер для продления агонии колониальной России. И такими мерами стала массированная травля Кавказа. В глазах русского населения этот регион хотят представить диким, только что вышедшим из средневековья. А вывели его мудрые руководители типа Кадырова и ему подобных.
После окончания второй чеченской, как это называется у русских, на какое-то время Кавказ подзабыли. В СМИ старались обходить эту деликатную тему. Лишь иногда мелькали репортажи об отстроенной столице Чечни,. Но в последнее время снова зазвучали фронтовые сводки и сообщения о разгроме целых баз в горах, о столкновениях в Дагестане и Ингушетии. А произошло это в то время, когда режиму Асада стал угрожать неминуемый конец. И не просто от оппозиции, а от сил исламского Джихада. Вот тогда Путин и приоткрыл информационный шлюз кавказской войны.
Снова заговорили об угрозе, исходящей с Кавказа. И русские фашисты стали пугать население тем, что боевики, это вовсе не игрушки… В спецвыпусках российского агитпропа населению РФ и оккупированных территорий промываются мозги по полной программе. То предатель Таршхоев живописует об ужасах влияния радикалов на умы молодежи, которую чуть ли не поголовно хотят сделать смертниками, то Леонтьев показывает сирийские стены, исписанные угрозами в адрес России. А 7 апреля по ОРТ был показан совершенно маразматический репортаж с невнятными комментариями руководителей национал-предателей Евкурова и Кадырова.
Но вся его дебильная сущность состоит в том, чтобы просто дать нужное чекистам направление восприятия русским населением традиций и реалий Кавказа. А чтобы цель пропаганды не выглядела слишком уж явной, и это прежде всего рассчитано на население оккупированных территорий, решено было показать средневековую отсталость вообще всех мусульман на примере Албании, приправленном кавказской перчинкой. Поэтому репортаж и заслуживает внимания и некоторых комментариев.
«На ветхозаветный закон мести пытаются наложить вето власти Ингушетии Там за последние 5 лет удалось помирить 86 семей кровников. Но в состоянии войны до последней капли крови на сегодняшний день еще 90. То есть это люди, которые нарушить древний закон кровной мести, боятся больше, чем нарушить закон современный, за убийство карающий нещадно. Причем есть семьи, которые на тропу войны вышли не в допотопные времена, а всего несколько лет назад. Джину 87.
До 25 лет этого человека звали Дина. Он бурнеша, что можно перевести как «поклявшаяся девственница». Мужские повадки и одежда, прокуренный голос и крепкое рукопожатие, за всем этим вот уже более 60 лет скрывается женщина, давшая обет быть мужчиной. В традиционном родоплеменном укладе албанцев только мужчина это род, собственность, имущество, ответственность.
В том числе и в таких делах, как кровная месть. «В мои времена причины принять клятву были разные. Меня, например, собирались выдать замуж против моей воли. Просто отказаться было нельзя. Ведь слово было уже дано. Отказ был бы оскорблением семьи жениха. За это объявили бы кровную месть и могли убить моих братьев. Оставался только один способ, стать бурнеша», — говорит Джин Сэфджини. Женщина не может мстить, и до недавнего времени не могла быть объектом мщения. При таких обычаях мужчины расходовались быстро. Отсутствие же мужчины в семье лишает ее всяких прав. Издревле в этом случае одна из девушек в роду могла стать мужчиной. Она прилюдно клялась в вечной девственности и с этого момента общество принимало ее как его. Нарушение этого обета каралось смертью и позором семьи.
«Несмотря на то, что проблема кровной мести в Албании преувеличена, тем не менее, это действительно национальная проблема. На данный момент мне известно о 500 семьях, чье физическое выживание так или иначе связано с кровной местью», -говорит директор Института Справедливости и Национального примирения Агим Лечи. Несколько лет назад один из двоих сыновей жительницы страны совершил убийство. Сейчас за жизнь своих детей и внуков отвечает она одна. Сыновья в бегах. Семья
убитого отказывается от любых контактов, это значит, что в любой момент кто-то из семьи этой женщины может быть убит. Младшие так и выросли. Стены и свет из-за матового стекла — это все, что они видели в жизни…»Какие там правила? Их давно уже никто не соблюдает! Главное отомстить. По обычаю они не могут мстить женщинам и маленьким детям. Но вы же знаете последний случай, когда убили семнадцатилетнюю девушку? Откуда мне знать, что у них на уме?
Пусть уже государство поймает и накажет моего сына, но даст мне и детям гарантию, что нас не убьют», — говорит жительница Албании. На сегодняшний день в мире кровная месть в том или ином виде практикуется помимо Албании на юге Италии, в Турции, на арабском Ближнем Востоке, в высокогорных районах Закавказья, и у нас в республиках Северного Кавказа. Обычай кровной мести сохранился там, где государство либо не существовало, либо по разным причинам было не в состоянии обеспечивать правопорядок.
Если взглянуть в отчеты МВД Дагестана, то можно увидеть, что в середине 2000-х годов около 15% всех убийств и покушений в республике были так или иначе связаны с кровной местью. В то же время, правоохранительные органы Дагестана подчеркивают, что именно институт кровной мести зачастую блокирует разгул преступности в труднодоступных горных районах. «Так уж сложились наши традиции. Даже я, являясь главой субъекта, имея ряд высших образований и являясь сторонником полной демократии и жесточайших действий в плане соблюдения законов РФ, сегодня заявляю, что я не представляю, что возможно в ближайшее время, чтобы это искоренить как явление», — говорит глава республики Ингушетия Юнус-Бек Евкуров.
Юнус-Бек Евкуров последние 5 лет лично занимается проблемой кровной мести в вверенной ему республике. За это время удалось примирить почти 90 семей, это около 1000 человек, разделенных пролитой кем-то кровью. До недавних пор государство, борясь с кровной местью, ревниво оберегало от средневековых посягательств свою монополию на насилие. И лишь недавно власти поняли, что решить проблему путем одних репрессий не удастся.
Обычный, пусть даже очень суровый приговор убийце или насильнику, в том случае если его удавалось найти и осудить, не снимал ответственности ни с него самого, ни с его семьи. Вопрос чести рода до сих пор как был так и остается на Кавказе вопросом жизни или смерти. И даже Рамзан Кадыров, при чьем участии, по его словам, за последние 2 года в Чечне примирились около 400 семей, считает, что не все проблемы можно уладить простым решением суда.
«Я больше чем уверен, наш народ понимает, что если это не задевает честь, то остальное всё должно быть по закону, это моё мнение. Я чеченец в первую очередь, я мусульманин, если я это забуду, то я уже не человек. Поэтому я не могу лукавить, я говорю от души», — говорит Рамзан Кадыров». И что этим хотел сказать Кадыров? Евкуров хотя бы признал свое бессилие, а этот молодчик выглядит просто размазней или очень многое не договаривает.
Но здесь, по крайней мере, репрессии и монополия государства на насилие названы своими именами. А Албания выбрана тоже не случайно. Те, кто в России следит за подобной пропагандой и может пополнить ряды националистов-антиисламистов, воспринимают албанцев, как агрессоров против Косово. А для большей части российских обывателей эти традиции чужды, не знакомы и шокирующие.
Именно на такой эффект и рассчитывают чекисты. Ведь под этими «познавательными» репортажами и истеричными воплями эксцентричного Леонтьева стоит тайная цель путинского режима, о которой не скажут никогда, потому что дело идет о Сирии. Но об этом говорили почти открыто, почти официально в период операции стран НАТО в Югославии. Тогда вербовались добровольцы на помощь братьям-славянам. Сейчас братом Путина является Асад.
И если Россия выступит с намеком на вербовку добровольцев, то этот намек многие не поймут и эффекта не будет. Но если подобное психотропное оружие пропаганды достигнет ушей и душ бывших спецназовцев, списанных за профнепригодность, которые соскучились по крови и хотят улучшить финансовое положение, то нужный контингент отправится в Сирию на борьбу с муджахедами.
И путь, по которому легально можно оказаться в зоне военных действий, тоже указан. Это можно сделать, отправившись в горячие точки по турпутевке. И по словам российских туроператоров, такой «вид отдыха» пользуется большой популярностью, как в мире, так и в России. Таким же образом происходит и вербовка контрактников на Кавказ. Когда у полицаев просыпается ностальгия, их переклинивает и они, не пройдя нормы в полиции, едут воевать на Кавказ. И снова агитаторы грамотно переводят стрелки на Албанию: «Бывший албанский спецназовец, а теперь директор Национального института примирения в Тиране Агим Лечи показывает тот самый Канун. Свод средневековых албанских законов, в соответствии с которым кровная месть распространяется на всех мужчин враждующих семей до четвертого колена.
Традиционное воспитание албанцев основывается на Кануне, однако следование средневековым правилам в современных условиях, как показывает практика, с легкостью превращает традиционные семьи в мафиозные кланы. «Теперь в собственном государстве следование Кануну ставит человека вне закона. Это рано или поздно сказывается и на исполнении предписанных Кануном правил. Постепенно кровная месть, вместо сдерживающего фактора, становится просто индульгенцией на убийство», — говорит директор Института Справедливости и Национального примирения Агим Лечи.
Как сильно бы не менялись с течением времени реальные правила жестокой справедливости горцев, вне зависимости от географии, будь тот в Албании или в Кавказских горах, неизменным остается одно. Незыблемость прощения. Обряд примирения навечно прекращает вражду. Мирящиеся фамилии собираются полным составом, иногда по несколько тысяч человек, виновника выводят в центр в капюшоне и говорят родственникам жертвы: «Делайте с ним, что хотите». На самом деле, по неписанному протоколу возможно только одно: глава рода потерпевших снимет капюшон с виновника и обнимет его со словами «Ты свободен».
Еще совсем недавно поиски путей к миру везде были лишь уделом старейшин родов. Теперь же комиссии по примирению постепенно, при поддержке властей, превращаются на местах в полноценную ветвь власти, использующую для достижения мира те законы и правила, по которым была объявлена война. Евгений Баранов».
Вот и все, что нужно для того, чтобы русская молодежь на оккупированных территориях пополняла националистические группировки славянской направленности. И тогда действительно прольется невинная кровь угнетенных народов. А за всем этим стоит кровожадная, загнанная в угол Россия и ее политпроп.
Инна Копейкина
Отдел писем
Chechenews.com
08.04.13.