В 2012 году в Петербурге был издан «Справочник мигранта» — брошюра с понятными для иностранцев простыми иллюстрациями, которая должна была в юмористическом ключе разъяснить приезжим хитросплетения процедур, связанных с жизнью и работой в России. В этом не было бы ничего примечательного (такого рода справочники издают во многих странах), если бы не факт, что мигранты из Средней Азии были изображены там в виде оживших предметов: малярной кисти, шпателя, валика и метлы. Брошюру выпустили в четырех версиях: на киргизском, таджикском, русском и узбекском языках. Она вызвал массу споров и в очередной раз дав повод для дискуссии о восприятии мигрантов в российском обществе, а также их роли и месте в экономике страны.
В последние двадцать лет Российская Федерация стала целью бегства для многих жителей бывших советских республик — в первую очередь Среднеазиатских государств. Эта миграция заметно отразилась на культурных процессах и жизни России. […] По официальным данным на российской территории на законных основаниях пребывают от полутора до двух миллионов мигрантов, а число тех, кто находится в стране нелегально, оценивается в четыре-пять миллионов (данные экспертов сильно разнятся: некоторые говорят о 12-15 миллионах). Большинство приезжих — это граждане стран СНГ (90%). Трудовая миграция производит 10-12% ВВП России, большинство гастарбайтеров занято на стройках, в секторе услуг, торговли или сельского хозяйства. Для миграции из Средней Азии характерно то, что изначально из региона на заработки в основном уезжали мужчины, оставляя семьи на родине. Сейчас тенденция начала меняться, однако женщины продолжают оставаться в миграционном потоке меньшинством (их доля составляет около 15%). […]
Россияне жалуются, что приезжие занимают их рабочие места и портят рынок. Однако они занимаются той работой, на которую не хотят идти местные жители. Следующие претензии — это преступления, совершаемые приезжими, контрабанда наркотиков, распространение болезней и, наконец, угроза терроризма и распространение ислама, о которых точно так же говорят в Западной Европе и США.
Мигрант — это бизнес
Мало кто из критикующих наплыв иностранцев в Россию, отдает себе отчет в том, что миграция — это огромный бизнес: не только для физических лиц или предприятий, берущих мигрантов на работу, но и для банков или корпораций, предоставляющих услуги связи. Например, один российский банк разместил в московском метро рекламу, в которой были использованы фразы на узбекском, таджикском и других языках. Плодами труда мигрантов пользуются авиалинии: в Средней Азии можно купить билет практически в любой российский город.
Огромная масса людей извлекает из миграции нелегальные доходы: это могут быть русские, иммигранты с российским гражданством или те, кто долго прожив в России, приобрели там обширную сеть контактов. Существуют сети компаний, занимающихся изготовлением поддельных регистраций и пропиской сотен людей в одной квартире, а милиция и работники пограничных служб зарабатывают на взятках с людей, у которых нет необходимых документов. Мигрант — это потенциальная жертва, его можно безнаказанно использовать, обобрать, лишить достоинства и всех прав.
Нелегальные мигранты часто становятся жертвой работодателей или посредников: те месяцами не платят им зарплату, а когда гастарбайтеры пытаются требовать причитающиеся им деньги, запугивают выдачей в руки властей и депортацией. Известны случаи торговли людьми для занятий тяжелым физическим трудом или оказания сексуальных услуг.
Приехавшей с юга Киргизии сорокапятилетней узбечке Гюльнаре, с которой меня связывает многолетнее знакомство, в России не повезло. Он бралась за любые занятия: убирала, продавала цветы, работала в магазине. Однажды ей предложили присоединиться к ремонтной бригаде. Это не совсем обычная работа для женщин, но соблазнившись перспективами хорошего заработка, Гюльнара согласилась. Она три месяца работала без зарплаты и жила в ужасных условиях: у нее отобрали паспорт, запретили выходить на улицу, а здание, в котором ее держали, сторожили охранники. Гюльнаре удалось освободиться: «работодатели» вернули ей паспорт, но не заплатили обещанных нескольких тысяч долларов. В рабство женщину продали узбеки, то есть свои. Гюльнара чудом вернулась на родину в Киргизию и говорит, что больше никогда не поедет в Россию.
В России бывает по-разному, но…
У двадцатичетырехлетнего Шамсулло, сына бывшего заместителя председателя колхоза из северного Таджикистана, выросшего в известной семье религиозных лидеров, совсем иной опыт. Он образован, прекрасно говорит по-русски, работает в екатеринбургской компании, занимающейся системами связи. На шумную свадьбу в маленьком таджикском городке, которую Шамсулло устроил на заработанные в Москве деньги, приехал его начальник — русский. На свадьбе в знак уважения к таджикам и их культуре гость продекламировал на таджикском языке стихотворение знаменитого персидского поэта XIV века Хафиза. Шамсулло любит русских и Россию, он один из тех, кому посчастливилось.
«Россия нас кормит! Благодаря России мы можем относительно хорошо жить! Страшно подумать, что было бы, если бы не она!» — такие высказывания часто можно услышать в Средней Азии. Несмотря на тяжелые условия работы, полученные в России деньги позволяют содержать семьи, строить дома, покупать машины. Мигранты открывают свой бизнес, благодаря им в селах и городах возводятся мечети и осуществляются другие инвестиции. В России, действительно, бывает по-разному, но без нее огромная масса жителей Средней Азии оказалась бы в крайней нищете.
На московских и петербургских рынках можно купить ташкентские арбузы, урюк из таджикской Исфары или сушеные помидоры из киргизского Оша. Каждый занимает свою нишу, конкуренция велика, и поэтому приходится стараться. Среди части российских элит появилась мода на восток, в том числе и на среднеазиатскую экзотику: модные журналы предлагают мебель, одежду и предметы обихода, дизайн которых вдохновлен узорами Средней Азии. Влияния заметны также в гастрономической сфере: помимо маленьких кафе с «восточной» кухней появляются рестораны среднего и высокого уровня, как например, московская «Чайхона № 1». […]
С одной стороны, рабочие мигранты стали частью экономической системы России, с другой, она не была готова принять такой масштабный поток людей и сейчас, отчасти ad hoc, старается выстроить рамки миграционной политики. В июне 2012 года появился документ, который стал попыткой регулирования миграционного вопроса. Проект предполагает разработку системы стимулирования постоянного проживания в России и соответствующих правовых норм, касающихся рынка труда, постепенного упрощения процедур въезда и трудоустройства, оказания медицинской помощи, а также получения иностранцами регистрации по месту пребывания. Также планируется запустить программы по интеграции, которые должны позволить мигрантам адаптироваться в российском обществе. 3 января 2013 года президент Владимир Путин подписал поправки к закону о правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации. Согласно ним работодатели смогут привлекать к трудовой деятельности иностранцев, временно проживающих в стране и не имеющих разрешения на работу. Также президент подписал закон об обеспечении мигрантам социально-бытовых гарантий и утвердил ужесточение ответственность за нарушение миграционного законодательства и организацию незаконной миграции.
Китайские таджики
Эффективность предлагаемых мер будет, однако, зависеть от создания соответствующих правоприменительных механизмов. Пока существуют опасения, что из-за слабости различных российских институтов принятые законы исполняться не будут. Кроме того, если помощь мигрантам в интеграции будет выглядеть так, как упоминавшаяся в начале статьи брошюра, возможно, лучше бы ее вообще не было.
Эксперты утверждают, что без приезжих России угрожает демографический кризис. Россиян становится все меньше: спасти тающее на глазах население можно или повысив рождаемость, или пригласив иностранцев. Согласно прогнозам, к 2020 году число людей продуктивного возраста в России может снизиться на 8-9%. Тем не менее в стране преобладают антииммигрантские настроения. Большинство россиян выступает за ограничение числа приезжающих на заработки иностранцев. Росту ксенофобских настроений способствует общественная фрустрация: многие жители страны с трудом сводят концы с концами, а процесс перехода к демократическому устройству государства оказался не слишком успешным.
Негативное восприятие мигрантов преподносится порой как патриотическая позиция, а националистические постулаты присутствуют в основном течении общественного дискурса. За выходцами с Северного Кавказа и постсоветских южных республик закрепились в языке пренебрежительные наименования: черные, рабы, чурки. Россияне гораздо хуже относятся к приезжим из Средней Азии и с Кавказа, чем к гостям из Восточной Европы (украинцам, белорусам, молдаванам), зачастую не различая между собой иностранцев с неевропейской внешностью.
«Я не люблю китайцев, даже если это таджики», — это цитата из исследования на тему мигрантов, которое провел в 2009 году Институт социологии РАН. В экстремальной форме ненависть к приезжим проявляется в расистских акциях. Убийства и избиения мигрантов группами неофашистов или хулиганов, стали в Москве, Петербурге и других крупных городах частым явлением. В России зарегистрировано немало организаций с националистической программой, которые добиваются высылки всех гастарбайтеров. Например, в 2008 году небольшая группа неофашистов убила мигранта из Средней Азии и подбросила его отрезанную голову местным властям, угрожая чиновникам, что если те не предпримут соответствующих шагов, то сами станут следующими жертвами.
По данным министра внутренних дел России, в стране зарегистрировано около семи с половиной тысяч сайтов с экстремистским, националистическим и ксенофобским содержанием. Опросы Левада-Центра показывают, что если в 1994 году тезис «Россия для русских» поддерживало 13% респондентов, в 1998 — 33%, то в 2002 эта цифра выросла до 55%, а сейчас вновь опустилась ниже отметки в 50%. Следует одновременно отметить, что большинство россиян против прямой агрессии в отношении мигрантов и не поддерживает деятельность неофашистов. […]
Неприятие мигрантов во многом связано с опасениями перед «наплывом мусульман» и распространением исламского экстремизма. Нынешняя волна миграции из среднеазиатских республик приводит к культурным столкновениям. Религиозное возрождение, начавшее со времен перестройки, способствовало усугублению культурных, религиозных и мировоззренческих различий. В данном случае не имеет значения, что ислам и христианство в течение многих веков функционировали в России в относительном симбиозе: общественный статус коренных жителей Татарстана или Башкирии отличается от статуса приезжих из Средней Азии, а ислам Поволжья отличается от ислама Ферганской долины. Многие мигранты привозят в Россию культурные схемы своих стран — клановость или патриархальный уклад, которые контрастируют со стилем жизни россиян.
Мусульманский экстремизм, конечно, существует на самом деле, однако муссирование этой темы в СМИ служит удобным пугалом для управления общественными настроениями (впрочем, так происходит не только России, но и в других странах). С другой стороны, многие мигранты, живущие в изоляции и подвергающиеся эксплуатации, могут воспринимать экстремистские организации как альтернативу существующей политической системе.
Очевидно, что иммигранты меняют образ России, а страна становится все более «мусульманской», что особенно заметно в больших городах. В Москве, по разным данным, живет около двух миллионов мусульман. Увеличение их числа означает необходимость в создании соответствующей сети услуг и инфраструктуры, между тем в столице функционирует всего пять мечетей и некоторое количество неофициальных молитвенных домов. Хотя проекты возведения новых храмов вызывают протесты части горожан, это уже реальная необходимость: во время мусульманских праздников многотысячные массы верующих молятся на улицах, мешая пешеходам и автомобилистам, а на пятничной молитве в мечетях не хватает мест для всех желающих. На неофициальном уровне говорится о создании этнических мечетей: татарских, чеченских, аварских, азербайджанских и т.д. (пока прецедент был всего один — во Владивостоке в 2011 году появилась таджикская мечеть).
Протесты россиян вызывает также жертвоприношение животных, особенно на праздник Курбан-Байрам. И хотя «мусульманская проблема» в равной степени относится к приезжим с Северного Кавказа, татарам или башкирам, «чужими» воспринимаются в основном выходцы из Средней Азии, у которых нет российского гражданства. В итоге все большую популярность приобретает придуманный националистическими кругами лозунг «Нет Москвабаду!»
Любопытно, что мигранты из Азии на вопрос об отношении к ним россиян редко говорят об открытой антипатии. Они чаще подчеркивают, что все зависит от обстоятельств, ситуации, конкретных людей, а также от способности самих мигрантов к адаптации. Однозначно негативное отношение иммигрантов распространяется только на милицию, чиновников, часть работодателей и, конечно, скинхедов. Приезжие признают, что преодолеть барьеры в контактах с россиянами помогает хорошее знание русского языка и «европейского» стиля поведения. Несмотря на царящие в России очевидные антииммигрантские настроения, многие выходцы из Средней Азии подчеркивают, что часть россиян относится к ним совершенно нормально. Случается, что предприниматели, у которых работают иностранцы, предупреждают тех об «опасных для азиатов местах», в дни националистических демонстраций развозят сотрудников по домам или защищают их каким-то другим образом.
Так или иначе Россия становится все более много мультикультурным государством, а лозунги в духе «Россия для русских» и «Нет Москвабаду», как представляется, не слишком уместны в российском обществе, где представители разных национальностей, религий и культур живут бок о бок уже много веков подряд. С другой стороны, нельзя исключить сценария, при котором общественное недовольство найдет выход в виде массовых актов агрессии против иммигрантов. И если произойдет взрыв, эхо этого взрыва разнесется по всей Европе.