Российский режиссер: последним защитником Брестской крепости был чеченец

 

— Вообще, когда берешься за историческую тему, ты обязан ее изучить. Нам был известен лишь один источник книга писателя Сергея Смирнова «Брестская крепость». Когда мы приехали в мемориальный комплекс под Брестом, то научные сотрудники цитадели вручили нам огромное количество документов. Главная сложность заключалась в подходе к этим материалам.

 

Понимаете, нас тогда, в 1941 году, в крепости не было, и всего мы не знаем, и знать не можем, а написанному не всегда можно верить. Доверие вызывают только подтвержденные факты и воспоминания, но они, как и свидетельские показания, разнятся… Я смотрел документальный фильм, где один из участников тех событий говорит примерно следующее: «Наше громогласное «Ура!» заглушило взрывы фашистских снарядов». Я уверен, что этот очевидец живет в им же созданном мифе. Мы назвали наших персонажей именами реальных героев и таким образом возложили на себя ответственность перед правдой, перед людьми, которые реально существовали.

 

Мы не знаем, кто из них как погиб или как выжил. Мне как режиссеру было важно не наврать и сделать не документальное, а игровое кино. Та же история с полковым комиссаром Фоминым у нас получилась запутанной. Он погиб не так, как это было показано в фильме, и многие об этом знают. Фомин не сам признался немцам, что он еврей и комиссар. Его выдали. Позже этого предателя нашли мертвым. Существует также версия, что в первый день войны комиссар Фомин растерялся, но позже погиб как герой.

 

Многие кадры фильма мы выстраивали по фотографиям. Например, смотрящий на собаку лежащий пограничник, два бойца, связанные ремнем спина к спине.

 

— В заданный формат все уместить невозможно. И поэтому мы рассказали только о людях с известной судьбой. А если говорить обо всех, то нужно делать цикл документальных передач, а не игровое кино.

 

Еще одна сложность заключалась в том, что все наши герои сражались в разных местах крепости и не знали о существовании друг друга. Мы придумали некую соединяющую всех персонажей линию в виде мальчика. Подросток Сашка Акимов, связной, был единственным, кого мы выдумали.

 

 

— Когда я пришел на проект, уже было написано несколько сценариев, но ни один из них не устроил научных сотрудников музея. Мы должны были создать некую конструкцию, в которой присутствовало бы все, включая драматическую линию и факт.

 

 

— Есть правда художественная и есть правда историческая. Где-то эти правды у нас пересекались. В конечном счете самым важным остается впечатление, которое уносит с собой зритель. В свое время картину «Чапаев» посмотрела вся страна. А ведь доказано, что Василий Иванович ту реку все же переплыл и чехи взяли его в плен. Более того, после выхода картины семья Чапаева пыталась доказать, что фильм с Борисом Бабочкиным в главной роли — это сплошная выдумка. В итоге биографию «Чапая» переписали, согласно кинолегенде. Если у зрителя есть ощущение, что именно так все и было, то это, видимо, и есть правда.

 

 

— А вы в курсе, что даже в советское время никто не знал, что в Брестской крепости сражались чеченцы? Об этом умалчивали даже после выхода книги Смирнова. В первые дни войны в подземелье эти ребята объявили Гитлеру джихад. Сохранились немецкие свидетельства о том, что «черные небритые люди с гортанными криками без оружия» врывались ночью в расположение частей вермахта в районе крепости и убивали немцев.

Есть достаточно убедительная версия, что последний защитник Брестской крепости был именно чеченцем. И сейчас воспроизвести этот факт на пленке было бы очень не просто. Тем не менее я вставил эпизод, в котором перед атакой люди танцуют ритуальный кавказский танец.

 

 

— Вы бьете прямо в точку. Я вообще хотел уйти от этой темы. И поэтому гитлеровцы у меня никак не персонифицированы. В первой версии сценария предлагалось снимать немецкий штаб, но все это я убрал ради того, чтобы показать врага не совокупностью личностей, а просто некой надвигающейся темной силой.

 

Не в оправдание себе, но скажу: я решил сфокусироваться на внутренней борьбе наших героев, на схватке не с врагом, а с собой. Для многих немцы в то время были в определенном смысле инопланетянами.

Известно, что штурмовала крепость 45-я пехотная дивизия вермахта, укомплектованная земляками Гитлера — австрийцами. Эти люди прошли праздничным маршем по Европе. Брест они штурмовали из Польши, но в крепости и застряли.

 

Немцы с человеческим лицом — это вообще отдельная история. В фильме есть эпизод с мальчиком Лешей Попковым, чей отец, прикрывая собой гранату, велит сыну бежать. Это реальная история, и ребенок этот выжил. Спас его враг, тогда солдат 45-й пехотной дивизии, будущий Генеральный секретарь ООН, австриец Курт Вальдхайм. Он вытащил ребенка из подвала и выходил его. Я принял решение не совершать никаких открытий, а делать кино на базе того мифа, на котором воспитывался.

 

 

— Вайнштейн в картине появился для того, чтобы показать: даже люди, которые в мирное время занимались не самым чистоплотным делом, встали на защиту своей страны. Это некий собирательный образ. К моменту нападения Германии в крепости находились конвойные войска НКВД, охранявшие советских политзаключенных. Существует определенный стереотип восприятия нами чекистов. Считается, что они расстреливали всех без разбора и в общем вели себя довольно гнусно. Но тот 132-й батальон НКВД, который находился в цитадели, героически сражался бок о бок с другими защитниками Брестской крепости и почти весь погиб.

 

 

— Он написал книгу практически сразу после войны, но выпущена она была в только в 1960-е… Были серьезные причины не заявлять книгу. Известно, что при Сталине сдавшиеся в плен и побывавшие в фашистских концлагерях считались «врагами народа». Все оставшиеся в живых в Брестской крепости прошли через проверки, репрессии, заключение. Потом началась «оттепель», и появилась нужда в героических историях, и с подачи Хрущева книгу Смирнова разрешили к изданию.

 

 

— Мы снимали на территории самой крепости. Когда артисты приезжали сюда, то первым делом их вели не на съемочную площадку, а в музей Брестской крепости, на экскурсию. Там им подробно и долго рассказывали историю их персонажей. Равнодушным, поверьте, не ушел ни один участник съемок.

 

 

— К нашей работе участники войны отнеслись более чем хорошо. Согласились со всем, что было в картине. К актеру Паше Деревянко подошел сын комиссара Фомина и спросил: «А вы знаете, что играли моего папу?»

 

— В целом положительно, потому что основную цепь событий мы показали правильно. Безусловно, есть неточности, но мы допустили их сознательно. В конце фильма, скажем, говорится, что Гаврилова репрессировали, несмотря на то что после немецких лагерей в ГУЛАГ он не попал. Его «всего лишь» лишили партбилета. Я считаю, что исключение из партии для него было равносильно тюрьме. Из-за этого люди в сталинскую эпоху стрелялись…

 

Пишут, что после войны Гаврилов руководил лагерем для военнопленных, а это не так. Он был всего лишь начальником одного из его отделов. Вы вдумайтесь, что значило для военного человека — руководить лагерем для военнопленных! Это был позор несмываемый….

 

— Меня, признаюсь, вдохновлял фильм «Бессмертный гарнизон», снятый по сценарию Константина Симонова. Картина эта почти целиком и полностью художественный вымысел. Сотрудникам Брестской крепости этот фильм нравится, так как в данном случае для них художественная правда давно уже стала важнее исторической.