Смогут ли политтехнологи «по щучьему велению» сделать Путина царем?

В субботу гостелеканалы чуть не за главную новость выдали рыбалку нашего президента. Телезрители увидели подтянутую фигуру голого по пояс Путина и в подробностях узнали, как глава государства насаживает на леску приманку и какой у президента получился улов. Вначале, как нам рассказали, особого успеха не было: попадались только небольшие окуни. Но на второй день Путин поймал огромную щуку. На предупреждение егеря ответил, что сам готов укусить рыбу, потом аккуратно снял ее с крючка, нежно поцеловал зубастую и умело отправил в ведро. Министр обороны был в восторге. Не остался в стороне и премьер-министр, который прибыл в Туву для фотографирования всего окружающего благолепия.

Надо сказать, что наш президент постоянно удивляет своих сограждан какими-нибудь яркими поступками. В народную память врезались полет на истребителе, погружение в батискафе, обучение стерхов, добытая ртом со дна таза с кефиром монета на празднике Сабантуй и поднятые древние амфоры. Подтверждений мужества и силы руководителя государства было много. Даже свой третий срок Путин начал с демонстрации хорошей физической формы. В день инаугурации, 7 мая 2012 года, на следующий день после событий на Болотной площади, только вступивший в должность президент принял участие в хоккейном матче. Как рассказал диктор, забитая Путиным шайба стала решающей в спортивной схватке.

История с пойманной щукой стала гвоздем новостей. Либерально настроенные блогеры стали сомневаться, что рыбина и впрямь весит больше 20 килограмм. Но, видимо, не заметили тонкого намека. Можно предположить, что авторы сюжета явно хотели показать не столько ловкость президента, сколько создать некоторый образ главы государства, как человека, который всё может. Этого можно добиться или демонстрацией физической ловкости и выносливости лидера, или масштабными массовыми мероприятиями вроде парадов, когда огромные толпы приветствуют своего вождя.

Кстати, помимо рыбалки ВГТРК показала в тот же день торжества по случаю 60-летия окончания Корейской войны в Пхеньяне. В голосе диктора не было никакой привычной для подобных репортажей иронии.

«Стадион Первого мая сегодня забит: торжественное народное собрание… Присутствует все высшее руководство партии и армии. В президиуме сидит сам маршал Ким Чен Ын, его встречают аплодисментами, но торжественную речь о том, как 60 лет назад американский империализм не выдержал натиска корейского мужества произносит председатель президиума Народного собрания Ким Ен Нам», – торжественным тоном рассказала корреспондент. Потом нам поведали о счастливых героических ветеранах страны Чучхе, об успехах корейского животноводства и образования. Радость журналистов вызвало признание руководством КНДР огромной роли для страны сотрудничества с Россией.

На следующий день телеканалы повторили сюжет про рыбалку, а потом поведали о военном параде в Пхеньяне. Репортаж был похож на трансляцию нашего парада 9 мая. Техника у КНДР замечательная, народ ликует, «студенты выносят статуи вождей, под залпы салюта Верховный главнокомандующий обходит президиум, потом обращается к трибунам».

Вряд ли стоит думать, что наше руководство вынашивает планы уничтожить по примеру Северной Кореи частную собственность. Но вот систему управления вкупе с почитанием начальников почему бы не воспринять. Лучше когда народ не просто живет в тотальном изобилии, но и ликует при одном упоминании имени главы партии и правительства.

В воскресенье телеканал «Россия» показал документальный фильм о росте влияния Русской православной церкви в стране и мире «Второе Крещение Руси». Не считая директора свечной фабрики, единственным светским лицом в фильме был российский президент, который делился своими мыслями о роли веры в жизни людей. У некоторых могло создаться впечатление, что все мы современники второго князя Владимира.

Немецкий мыслитель Макс Вебер выделял три типа легитимности власти. Первый тип – демократическая легитимность, основанная на признании людьми демократических процедур назначения на ту или иную должность. Второй тип – традиционная легитимность, характерная для наследных монархий и основанная на вере людей в безупречность власти. Третий тип – харизматическая легитимность. Это когда жители страны уверены, что лидер обладает необыкновенными личными качествами.

Третий тип харизматической легитимности сегодня характерен для некоторых стран постсоветского пространства. «Тысячу раз благодарность Всевышнему за то, что он нам дал такого мудрого и справедливого падишаха! Повсюду происходят войны, царит нищета, экономический кризис, а мы продолжаем удивлять мир своими успехами в созидании», – написали в узбекской прессе. Главу Таджикистана называют «Ваше Величество». Лидера Туркмении зовут «Покровителем». Президент союзного нам Казахстана Нурсултана Назарбаева называют «Лидером нации». Хотя все они были избраны на выборах и вроде бы должны опираться на рациональную легитимность.

Кстати, похожая ситуация наблюдается и на территории России. Все помнят, как Рамзан Кадыров решил отказаться называть свою должность «президент республики». Дескать, президент в стране один, а он только глава республики. Так его и стали вскоре называть в официальных документах, составляемых, как правило, на русском языке. А вот на чеченском Кадырова многие в республике на официальных мероприятиях называют «Паччахъ». Перевести можно как «Царь»…

Главный научный сотрудник Института социально-политических исследований РАН Сергей Кара-Мурза считает, что наша власть пока еще не нашла свой секрет легитимности:

– Макс Вебер выделял идеальные модели легитимности, в реальности всегда наблюдается их сочетание. И для разных групп населения пытаются играть на разных струнах. Всегда есть элементы харизматической легитимации, элементы традиционной, когда обращаются к нашей истории, Святой Руси, и элементы рациональной легитимации, когда власть пытается показать свою эффективность в решении насущных проблем.

Сейчас наша власть пытается эксплуатировать мысль, что люди находятся в безопасности и у них есть нормальный уровень потребления материальных благ. Не акцентируя внимание на том, что изъяты ресурсы для будущего развития. Устраивают и различные спектакли, чтобы создать образ власти, со всякими амфорами и рыбалками. Если не думать о том, что будет дальше, то создается ощущение нормальной работы власти. При этом легитимность власти не высокая.

«СП»: – До каких пор власть сможет эксплуатировать образ сильного мужчины?

– Есть политтехнологи, которые просчитывают эффект тех или иных мероприятий. Когда специалисты увидят, что больше нет смысла в спектаклях, на них никто тратить деньги и силы не будет. Пока на определенную часть населения они действуют. Конечно, это не вечно. С возрастом же должно меняться поведение человека. Харизматичным может быть не только такой сильный мачо, но и сидящий в инвалидной коляске Рузвельт. Тот каждую неделю встречался с людьми, отвечал на вопросы, и – имел большой авторитет.

Важнее другое. У того же Вебера есть интегральный показатель легитимности. Это ощущение в обществе, что эта власть способна обеспечить вечное существование страны и народа. И вот с этим у нас очень большой дефицит. Все частные технологии легитимации хороши по отдельности, но общего настроения в народе о легитимности власти пока не складывается.

«СП»: – Не движемся ли мы в сторону восприятия главы государства как незыблемого «отца нации»?

– Это невозможно в принципе. Во-первых, Россия очень большая страна, здесь проживает много народов, каждый из которых имеет свои культурные особенности. Во-вторых, основная масса жителей государства уже модернизирована. Русские это сильно европеизированный народ. Идея навязать ему азиатскую модель поведения выглядит абсурдной.

Кандидат исторических наук Валерий Скурлатов указывает, что манера поведения российских руководителей имеет в истории массу аналогов:

– Наша модель власти очень похожа на латиноамериканскую начала XX века. Есть даже такой термин для обозначения этой модели: «мачизм». То есть, образ мачо, возведенный на уровень государственной идеологии. Наш образ руководителя не отличается оригинальностью. Вот, мол, я такой раб на галерах, постоянно в трудах, поездках, заботах, ловлю рыбу, одеваю кольцо на барса. Но, на мой взгляд, эти пиар-акции малоэффективны. Они способны только на несколько часов вызвать эмоции, сменяемые быстро заботой о повседневных делах. Но правители-мачо думают, что так они очаровывают избирателей, и потому придумывают всё новые и новые ходы. То на дно Байкала опускаются, то летают со стерхами.

«СП»: – Не грозит ли нам однажды проснуться в азиатской стране?

– От мачизма модернизирующиеся страны Азии давно отошли. И Китай, и Индия, и Сингапур, и Малайзия, и Вьетнам. И хотя там везде очень достойные лидеры, их ханами или падишахами не называют.

Но многие республики постсоветского пространства испытывают на себе демодернизацию, затеянную кланами правящих мачо. Россия сейчас, к сожалению, очень быстро движется к историческому извращению, которое иногда называют «неофеодализмом». Лучше всего такое состояние описал писатель Владимир Сорокин в романе «День опричника».

Чтобы понять логику поведения нашей власти, достаточно посмотреть на историю. На Западе при феодализме короли участвовали в рыцарских турнирах, сражались верхом на лошади. На Востоке тоже показывали свой мачизм. Индийские царьки должны были раз в год вступать в половую связь с женщиной, чтобы доказать свою мужскую силу. Если он не мог этого сделать, то его тут же убивали. Проявления мачизма и культ личности типичны для немодернизированных обществ.

Из наиболее благообразных режимов подобного типа были в Латинской Америке столетней давности. Там мачо были не единичными случаями, а воспроизводились как правило.

Больше всего нашу ситуацию напоминает время правления Хуана Висенте Гомеса в Венесуэле с 1908 по 1935 годы. Он разжился на нефти и хотел править бесконечно. Но американский президент Вудро Вильсон требовал от Гомеса, чтобы тот соблюдал конституцию и больше двух сроков подряд не избирался. Гомес вначале хотел сказать, что может поступать, как хочет, и никто ему не указ. Это он обосновал своей государственной доктриной. У нас она называлась «суверенной демократией», а у Гомеса – «демократическим цезаризмом». Но Вильсон стукнул кулаком по столу и сказал, что Гомеса надо убрать. Гомес сразу «поджал хвост» и нашел себе преемника, а потом опять правил. Потом провернул эту операцию еще раз.

В Венесуэле тоже возникло своё протестное движение. Студенты в 1928 году вышли на площадь, Гомес их разогнал силой. Всё это подробно описано у классика венесуэльской литературы Услара Пьетри Артуро, участника уголовного разбирательства – аналога нашего «Болотного дела». Эти же события описаны у другого классика венесуэльской литературы Мигеля Отеро Сильва в документальном романе «Лихорадка». Когда читаешь, то создается впечатление, что про наше время, в образах узнаешь абсолютно всех: и Удальцова, и Навального, и Немцова, и Суркова. Те же слова, те же аргументы, то же поведение. Только отличие Гомеса было в том, что он больше любил находиться рядом не с представителями животного мира, а с женщинами. У Гомеса было около 400 наследников.

И до сих пор многие страны в Латинской Америке развиваются по этому сценарию. Но кое-где вырвались из замкнутого круга смены одного мачо на другого. К примеру, сейчас активно модернизируется Бразилия. В 1995 году президентом стал прогрессивный лидер Фернанду Энрике Кордозу. Потом был и де Силва, сейчас – Дилма Вана Русеф. А до Кордозу были сплошные перевороты, авторитарные правители и экономическая разруха.

«СП»: – Почему, к примеру, в Европе никто из руководителей особо не стремится продемонстрировать свою способность ловить рыбу или управлять самолетом?

– В нашей стране пока нет критической массы субъектных, самостоятельно и критически мыслящих людей. Поэтому власть будет делать что хочет и получать в ответ «одобрямс». Правящую верхушку такое положение дел устраивает: из тебя делают культ, все тебе поклоняются – чего еще желать?

Подобное поведение свойственно компрадорско-мародерским режимам. В современном мире можно комфортно существовать, грабя природные ресурсы своей страны. Но ни в коем случае нельзя допускать модернизации. Модернизация – это конец самовластию, мачизму. Это, как говорится, основа основ: подавлять «третье сословие».

«СП»: – Как в истории меняли подобные системы?

Изменить ситуацию может совсем небольшое количество сплоченных субъектных человек. Должно сформироваться ядро талантливых орговиков, способных понимать общественные настроения, работать среди представителей разных классов.

К примеру, так было при революции Мейдзи в 1868 году. Там собрались несколько молодых самураев, и они элементарно смогли свергнуть феодального сёгуна. Потом в своих реформах они ориентировались на опыт США.

Так было во время революции Сунь Ятсена в Китае. До революции там тоже был свой «тандем». Был император Гуансюй и реформатор Кан Ювэй, который пытался проводить модернизацию с опором на опыт революции Мейдзи. Начались «Сто дней реформ». Но потом всё было быстро свёрнуто императрицей Цыси. Потом была своя «Манежка»: восстание ихэтуаней в 1900 году против иностранного вмешательства. Но в 1905 году Сунь Ятсен собрал в Токио несколько студентов и основал китайскую нацию. Всего через шесть лет, в 1911 году, была свергнута монархия.

Архаичные системы ломаются легко. В России Ленин когда подобрал команду, быстро пришел к власти. В 1898 году на первый съезд РСДРП собралось всего 9 человек.

«СП»: – Может ли скоро в России сформироваться политическая система наподобие той, что в КНДР?

– Во-первых, в Северной Корее есть объединяющая идея. Страна быстро развивается, существует реальная военная угроза. Там народ сплочен большой идеей. У нас власть сама до конца не знает, чего хочет.

Что касается политического устройства, то наша власть стремится к модели КНДР. Сейчас пытаются разными способами ликвидировать прослойку самодостаточных граждан. Душат бизнес, реформируют Академию наук. Но думаю, что среди нашего гражданского общества найдется несколько человек, способных остановить сползание к «Дню опричника».

Директор Института научной информации по общественным наукам РАН, академик Юрий Пивоваров, несмотря на официальную информационную политику, пока не может себе представить превращение России в какой-нибудь «султанат»:

– Можно сказать, что в стране сформировалась тенденция, которая особенно усилилась с новым приходом Путина на пост президента. Нам показывают праздник Военно-Морского флота в Севастополе, рыбалку президента и пытаются сказать, что это всё и есть реальная жизнь. Мол, есть такая замечательная власть, показанная во всей красе. Дескать, смотрите на нее и радуйтесь.

Но независимо от того, что думают идеологи подобных шоу, все эти спектакли не работают. Во времена моей молодости постоянно показывали Леонида Ильича. Но у нас из независимых источников информации был только «самиздат». Сейчас масса других информационных каналов. Многие телевизор уже не смотрят.

И никакая Корея у нас больше никогда невозможна. Как бы кто не хотел этого. Какой-нибудь имперской идеологией, вместе с социализмом и православием. Россия – не Запад. Безусловно, у нас страна со своей особой участью. Но никакой Кореи не будет в стране поголовной грамотности, Интернета и с пока еще открытыми границами. Даже в мягкой форме.

Несмотря на усиление полицейщины в последние годы, нарушения законности, у нас нет другого пути, как двигаться в сторону плюралистического общества. Ни в коей мере в этом не сомневаюсь. Как историк, как политолог, как проживший здесь всю жизнь человек. Конечно, будут эксцессы, которые затронут каждого. Но в целом, эта тенденция необорима.

Выбор простой. Или России вообще не будет, или она станет нормальной демократической страной. По-своему. Да, ни как в Польше, ни как в Швейцарии, ни как в США, а по-русски. У нас есть громадные демократические традиции, большие запросы общества на демократию.

То, что идет нарастание «вождизма», авторитарных тенденций, неприятно, некрасиво. Но мы это переживем. В этом я уверен.

Источник: svpressa.ru

29.07.13.