Хотя, по мнению экспертов по оружию и специалистов по Сирии, ответственность за применение химического оружия 21 августа, бесспорно, лежит на режиме Башара Асада, у некоторых все еще остаются сомнения на этот счет. Виной тому утверждения наблюдателей, «аналитиков» и политиков, которые говорят о возможной причастности исламистских групп.
Такова, например, позиция депутата Николя Дюпона-Эняна (Nicolas Dupont-Aignan), который в ответ на стремление французского правительства принять участие в ударе по сирийскому режиму немедленно обвинил во всем исламистских радикалов. На первый взгляд такие сомнения выглядят вполне оправданными с учетом информационной пропаганды режима (он полностью отрицает свою ответственность), серьезности произошедшего и возможности скорой карательной экспедиции против Дамаска. Как бы то ни было, это не отменяет необоснованности, бессвязности и опасности подобного рода суждений.
На что опираются эти утверждения? На якобы имеющиеся у Москвы спутниковые снимки с доказательством того, что ракеты с химическим зарядом были выпущены из зон, которые находятся под контролем Свободной сирийской армии. Тем не менее, ни одна из этих фотографий, которые Россия, как она утверждает, передала Организации объединенных наций, так и не была представлена широкой общественности.
Далее, эти снимки касаются только двух ракет, тогда как, по сообщениям очевидцев, на месте происшествия было обнаружено семь следов от ударов. С учетом числа погибших и пострадавших, а также размеров использованных ракет (эксперты, кстати говоря, так и не смогли установить их тип), маловероятно, что химический заряд двух ракет смог бы причинить такой серьезный ущерб. Наконец, Россия не является нейтральной стороной в сирийском конфликте и оказывает поддержку Дамаску.
Кроме того, эти утверждения основываются на разнице во времени между появлением видеозаписи на YouTube (20 августа) и реальным временем происшествия (2:45 21 августа), в связи с чем некоторые, в том числе и Россия, заявили, что химическая атака является всего лишь постановкой мятежников. Тем не менее, они не учитывают семь часов разницы во времени между расположенным в США сервером YouTube и Сирией. Другими словами, выложенное до 7 утра видео автоматически будет датировано предыдущим днем.
Далее, эти заявления опираются на «доказательства», которые удалось собрать отряду сирийской армии: во время «патрулирования» оказавшихся под контролем повстанцев туннелей он якобы наткнулся на склад оружия, емкости с надписью «Сделано в Саудовской Аравии», а также противогазы и защитные перчатки. Все это представляется как «неопровержимое» доказательство того, что за операцией стояли исламистские группы. Однако не нужно быть экспертом, чтобы понять, что это оружие не похоже на найденное на месте происшествия и не в состоянии нанести ущерб такого масштаба.
Кроме того, если бы у режима были неопровержимые доказательства вины исламистских отрядов, почему он тянул пять дней перед тем как допустить на место происшествия экспертов ООН, которые прибыли в Дамаск в день химической атаки, чтобы провести расследование предыдущих случаев? Наконец, зачем ему потребовалось целых пять дней вести ожесточенный обстрел зоны применения химического оружия?
Кроме того, сложно представить себе, зачем исламистам могло бы понадобиться проводить операцию подобного рода. Свалить всю ответственность на режим и тем самым создать условия для иностранного вмешательства? Это совершенно нелогично. Во-первых, в риторике исламистов бездействие Запада было серьезным аргументом для вербовки новых сторонников, так как, по их утверждению, служило доказательством сговора Запада (и прежде всего «оси зла», то есть США и Израиля) с режимом Башара Асада, который уничтожает собственный народ при полном безразличии западных стран.
Кроме того, многие новобранцы в рядах радикалов подчеркивают, что в объятия «Джабхат ан-Нусра» и других группировок их подтолкнуло как раз безразличие западных демократий, чьи ценности они защищали. Так, зачем давать «оси зла», которая занимает первое место в списке врагов, повод для вторжения в Сирию? Наконец, если бы у исламистов действительно была возможность провести такую операцию, почему они не использовали химическое оружие против солдат режима, ненавистных им алавитов или представителей режима? Напомним, что в начале 1980-х годов радикальные боевые группы сирийских исламистов без малейших угрызений совести устраивали расправы над сотнями алавитов в прибрежных деревнях.
Иначе говоря, аргументация защитников теории исламистского следа не имеет ни малейшего смысла. Но от этого она не становится менее опасной, потому что стремится убедить международное сообщество, посеять сомнения в общественном мнении и убежать от ответственности за военные преступления, которые вот уже два года совершает режим. Нужно признать, что «красная линия» международных соглашений о недопустимости применения химического оружия против мирного населения (пусть ее и провели без должной объективности, закрыв глаза на бесчисленные преступления сирийского режима) действительно была нарушена.
Бойня 21 августа говорит о том, что режим, который постепенно наращивает жестокость репрессий, чтобы тем самым проверить реакцию международного сообщества, переступил новый порог. Таким образом, силовая реакция международного сообщества в форме точечных ударов по военной инфраструктуре и арсеналам химического оружия режима, представляется как гуманитарный долг. Потому что если эта эскалация насилия не будет наказана, она может стать нормой для Сирии…