Если бы холодная война превратилась в термоядерную, Соединенные Штаты и Советский Союз были бы взаимно уничтожены.
Но сейчас нам впервые стало известно, какие российские города планировалось уничтожить и почему. Правительство США, наконец, рассекретило составленный в 1950-е годы Стратегическим авиационным командованием список целей в коммунистическом мире, по которым американские бомбардировщики и ракеты должны были нанести ядерные удары.
«САК составило перечень из 1 200 городов в советском блоке, от Восточной Германии до Китая, а также установило приоритеты, — сообщает неправительственная организация Архив национальной безопасности (National Security Archive), которая подала запрос на снятие грифа секретности. — Москва и Ленинград в этом списке были первыми. В Москве было намечено 179 точек для нанесения ударов, а в Ленинграде 145. Среди целей для уничтожения были густонаселенные районы».
Но как минимум в теории это не должно было стать варварским уничтожением или террористической бомбардировкой. За этим ядерным безумием стояла вполне определенная методика. САК в приоритетном порядке хотело уничтожить военно-воздушную мощь СССР до того, как советские бомбардировщики (это было до появления межконтинентальных баллистических ракет, созданных в 1960-е годы) нанесут удары по целям в Америке и Западной Европе. В список приоритетов для нанесения ударов были включены примерно 1 100 аэродромов, причем первыми в этом списке значились базы бомбардировщиков Ту-16 в белорусском Быхове и Орше. После уничтожения советской авиации и в том случае, если противоборствующие стороны были в состоянии продолжать войну, планировалось бомбить советские промышленные предприятия.
А также огромное количество ни в чем не повинных людей. В список целей САК, составленный в 1956 году и вошедший в аналитический документ от 1959 года по применению ядерного оружия, гражданское население было включено преднамеренно.
План САК предусматривал «методичное уничтожение городских и промышленных центров советского блока, а также был вполне конкретно и явно направлен на уничтожение населения во всех крупных городах, включая Пекин, Москву, Ленинград, Восточный Берлин и Варшаву», отмечают исследователи из Архива национальной безопасности. «Целенаправленное уничтожение гражданского населения как таковое вступало в прямое противоречие с международными нормами того времени, которые запрещали атаки непосредственно против людей (в отличие от военных объектов с находящимся поблизости гражданским населением)».
Однако у САК было очень вольное определение советской авиационной инфраструктуры, включавшее все центры управления и промышленности, которые могли каким-то образом обеспечивать авиационную кампанию русских. Так, Москва была включена в список из-за имевшихся там многочисленных военных командных центров, авиа- и ракетостроительных предприятий, лабораторий по разработке атомного оружия и нефтеперерабатывающих заводов.
Несмотря на ядерный век, стратегия САК больше напоминала американские бомбардировки Германии и Японии в ходе Второй мировой войны, нежели методы 21-го века. Внимание к советской авиации и к ее инфраструктуре было естественно для командиров В-17 и В-29, а именно эти люди командовали в САК в 1950-е годы, и среди них был Кертис Лемей (Curtis Lemay) (генерал ВВС США, во время Второй мировой войны планировал и проводил массированные бомбардировки японских городов, с 1948 по 1957 года командовал Стратегическими силами ВВС США — прим. пер.). Это также смутно напоминает стратегию долгой войны, как будто Советы были в состоянии наладить массовое производство бомбардировщиков и ядерного оружия после первоначального обмена ядерными ударами. Уверенность в том, что ракеты слишком ненадежны, а поэтому доверять можно лишь пилотируемым бомбардировщикам, очень похожа на сегодняшние дебаты о том, что лучше — беспилотники или пилотируемые самолеты.
Имела ли смысл стратегия Стратегического авиационного командования с ее списком целей? Здесь лучше задать другой вопрос: какая разница? К счастью для человечества, у него не было возможности выяснить это.
Майкл Пек, часто пишущий для The National Interest, живет в Орегоне и специализируется на вопросах обороны и истории. Его работы регулярно появляются в Foreign Policy, War Is Boring и многих других изданиях.