Возникают важные вопросы: что собой представляла Чечня накануне Валерикского сражения и почему оно произошло?
Была ли Чечня в то время в составе России, если многие авторы пишут о «всеобщем восстании» чеченцев весной 1840 года?
Ведь восстание предполагает существование какой-то власти, против которой восстают.
Или Чечня была самостоятельной, независимой страной? И почему, если согласиться с термином «всеобщее восстание», оно произошло, по каким причинам?
Вопросов много и при объективном изучении этого периода Кавказской войны можно убедиться в том, что в нашем сознании укоренилось больше навязанных нам стереотипов, чем объективных фактов.
Прежде всего попытаемся ответить на вопрос: входила ли в тот период Чечня в состав Российской империи? То есть, управляла ли Россия чеченским народом, наличествовали ли в Чечне какие-то российские институты власти? Можно сразу же ответить на этот вопрос: нет. Россия чеченским народом не управляла и никаких российских институтов власти в Чечне не существовало.
Да и не могло существовать, потому что еще ген. Ермолов жаловался Александру I, что даже «мирные» чеченцы, проживающие между Тереком и Сунжей, воспринимают себя не подданными России, а ее союзниками. В своем рапорте императору от 14 мая 1818 г. он писал:
«Если в нынешнем 1818 г. чеченцы… не воспрепятствуют устроить одно укрепление на Сунже в месте для нас опаснейшем (имеется в виду постройка крепости Грозной. – Авт.) или, если возможно будет успеть учредить два укрепления, то в будущем 1819 году, приведя их к окончанию, живущим между Тереком и Сунжей злодеям, мирными именующимися, предложу я правила для жизни и некоторые повинности, кои истолкуют им, что они подданные в.и.в., а не союзники, как до сего времени о том мечтают» [15, с. 139].
Еще один рапорт Ермолова с похожим содержанием приводит израильский историк-кавказовед Моше Гаммер:
«Мужикам, проживающим между Тереком и Сунжей и прозванным мирными, я установил правила и службу, которые дадут им ясно понять, что они подданные Вашего Императорского величества, а не союзники, на что они рассчитывали» [16, с. 57].
Чеченцы были не единственным народом на Кавказе, который считал себя не подданным, а союзником России. Союзниками России считали себя и ближайшие соседи чеченцев – кабардинцы. Д.В. Ракович отмечает это обстоятельство следующими словами:
«Для удержания кабардинцев в покорности нами была возведена в черте их расселения целая система укреплений и постов. Но эта мера не могла иметь должного воздействия на племя, которое искони считало себя самостоятельным и лишь «в союзе с Россией»» [9, с. 15].
Кстати, при заключении в 1809 году чеченско-кабардинского мирного договора, кабардинская сторона еще раз подтвердила свои союзнические отношения с Россией, оговорив в заключительном, 6-м пункте этого договора следующее условие (перевод с арабского 1809 года):
«Кабардинских врагов чеченцы должны признать [своими] врагами, а друзей – за друзей, равномерно и кабардинцы обязались чеченских врагов за врагов и друзей за друзей почитать, кроме россиян» [17, с. 839]. Отметим важную деталь: оба народа заключили этот договор как равноправные стороны, без вмешательства и «покровительства» России, что, конечно, было бы немыслимо, находись они в российском подданстве. Ведь входящие в состав России народы, например, башкиры и удмурты, не могли заключать между собой мирные договоры.
Итак, по словам Ермолова, чеченцы воспринимали себя не подданными России, а ее союзниками. Действительно, для этого статуса имелись все основания, потому что, по словам историка Н.Ф. Дубровина «в Петербурге смотрели, например, на чеченцев как на отдельное государство, с которым можно заключать мирные трактаты и условия, свято исполняемые с обеих сторон» [18, с. 17-18]. Именно эту систему взаимоотношений России и Чечни начал ломать и крушить Ермолов, что подтверждает и Н.Ф. Дубровин [18, с. 18].
Мы помним, что в своем рапорте на имя Александра I ген. Ермолов обещает установить для чеченцев какие-то новые «правила для жизни». Бесспорно, такие же «правила для жизни» он собирался установить и для других кавказских народов. Одно из этих ермоловских «правил», по большому счету, и явилось причиной возникновения на Кавказе движения мюридизма, стоившего России непомерных человеческих и финансовых жертв.
Военный историк, полковник С.С. Эсадзе, будучи апологетом Ермолова, оставил, тем не менее, такой отзыв о его действиях на Кавказе, выявляя причинно-следственную связь между репрессивной политикой «проконсула» и зарождением среди кавказских народов идеологии мюридизма:
«Крупная историческая личность Ермолова омрачается патриотическими его предубеждениями. Он поставил себе за правило уничтожать в крае (Кавказском. – Авт.) всякую нерусскую национальность и, попирая древние установления, сроднившиеся с чувствами и верой народа, заменять их новыми, поверхностно обдуманными, чтобы иметь в себе залог прочной будущности. С такими предвзятыми взглядами Ермолов не обращал внимания на то, что, собственно, он уничтожает и с неимоверной легкостью касался предметов, к которым правительство должно приступать с чрезвычайной осторожностью…
Ермолов, например, испросил разрешения государя о запрещении мусульманам Закавказского края (на самом деле – мусульманам всего Кавказа. – Авт.) ходить на поклонение в Мекку и Медину, рассчитывая, что это не повлечет за собой каких-либо последствий… Но обстоятельства доказали противное: мусульмане в последнем распоряжении Ермолова увидели посягательство на изменение одного из коренных догматов их религии. Они начали волноваться и в 1823 году в Кюринском ханстве, в селении Яраг, открылась первая проповедь мюридизма, а в 1824 году мюриды, потрясая еще деревянными шашками, обращались к стороне России и громкими криками призывали мусульман на газават – священную войну» [19, с. 35].
Заметим вскользь, что С.С. Эсадзе ошибался, считая, что действия ген. Ермолова на Кавказе были необдуманными и ошибочными. На самом деле ген. Ермолов тщательно обдумывал каждый свой шаг на Кавказе, ибо преследовал вполне осознанную цель: разжечь в крае как можно больше внутренних и внешних войн и под предлогом нехватки войск непрерывно усиливать Отдельный Кавказский корпус, которому, по замыслам т.н. декабристов (в число которых входил и сам «проконсул Кавказа»), предстояло сыграть главную роль в ниспровержении российской монархии, а самому ген. Ермолову пророчили должность военного диктатора России. Но обо всем этом – ниже.
Итак, именно ген. Ермолов своими запретом мусульманам осуществлять один из пяти столпов ислама (хадж в Мекку) способствовал появлению на Кавказе мюридизма, ставшего впоследствии главной идеологией имамата Чечни и Дагестана. А теперь посмотрим, чего стоила России многолетняя война против мюридизма. Вот что писал российский историк Р.А. Фадеев:
«Из 270 тысяч войска, неподвижно прикованного к Кавказу с 1854 до половины 1856 года, оборона Кавказа от внешних врагов, считая тут и все гарнизоны пограничных крепостей, занимала едва ли 70 тысяч человек; остальные 200 тысяч представляли бесплодную жертву, вынуждаемой от государства мюридизмом. При высокой стоимости войск на Кавказе, эти 200 тысяч равнялись для материальных средств государства, по крайней мере 500-м тысячам в России, т.е. почти всей массе наших действующих сил» [20, с. 60-61].
Как мы видим, из 270 тысяч российских войск на Кавказе (к 1859 году численность Отдельного Кавказского корпуса была доведена до 320 тыс.) имамат Чечни и Дагестана приковал к себе 200 тысяч российских войск и их содержание обходилось российской казне как содержание полумиллионной армии на территории России, то есть, по сути, всех вооруженных сил России того периода.
Отметим, что основные массы российских войск из этих 200 тысяч в обозначенный Р.А. Фадеевым временной период были сосредоточены на чеченском театре военных действий, поскольку в Дагестане с 1849 по 1859 гг. серьезных военных действий не велось. Историк Е. Сельдерецкой писал об этом так:
«Плоскость или, правильнее сказать, отлогие северные склоны хребта Кавказского, покрытые лесами и плодоносными долинами и обитаемые в восточной части племенем Чеченским, наиболее воинственным из племен горских, составляли всегда сердце, житницу и самую мощную найму враждебной нам коалиции гор. Шамиль, хорошо зная этим предгорьям цену и избирая свою резиденцию первоначально Дарго, а затем Ведено, видимо старался держаться ближе Чечни, чем всех прочих своих владений.
Значение этих предгорий было понято и Главнокомандующим князем Барятинским, сосредоточившим все наши удары на землях Чеченских, с падением которых в апреле 1859 года не устоял и полугода густонаселенный Дагестан, хотя и отдохнувший от наших наступательных действий, прекращенных со стороны Дагестана еще с 1849-го года» [21, с. 13].
Ген. Ермолов, как мы видим, в буквальном смысле зажег Кавказ вместо его замирения и постепенной ненасильственной интеграции в Россию (а это являлось официально объявленной политикой Александра I и прямо им предписывалось Ермолову при его назначении на Кавказ) [22, с. 294].
Кстати, отношение Александра I к ситуации на Кавказе ярко демонстрирует его переписка с предшественником Ермолова генералом Ртищевым. Полковник А.Л. Зиссерман, военный историк Кавказа, описывает такой случай:
«Князь Эристов, назначенный командиром Суздальского полка, с отрядом сделал набег в Чечню, причем было побито до 150 чеченцев и захвачено у них много скота и проч. Император Александр, прочитав донесение об этом генерала Ртищева, особым рескриптом выразил ему свое недовольствие и рекомендовал водворить спокойствие на Кавказской линии дружелюбием и ласковым снисхождением, как это достигнуто в отношении киргизов, окружающих сибирскую линию, и черкес, живущих вблизи черноморского казачьего войска.
В подобных набегах государь подозревал одно лишь намерение начальников получить часть добычи, и потому требовал прекратить такие действия, говоря, что удовольствие его на местных начальников будет проявлено тогда, когда они будут стараться снискать дружбу горцев ласковым обхождением, спокойным соседством, без вторжений в их земли» [23, с. 328].
Интересны здесь слова А.Л. Зиссермана о том, что «в подобных набегах государь подозревал одно лишь намерение начальников получить часть добычи». Раз уж мы коснулись этой темы, то разъясним ее до конца и покажем, что «подозрения» Александра I о том, что скот у кавказцев угонялся для присвоения всех выгод «начальством», абсолютно верны.
Признаюсь: приступая к написанию этой работы, я полагал, что российские войска на Кавказе денег на продовольствие, в первую очередь на мясо, от правительства не получали и были вынуждены, так сказать, заниматься самообеспечением, то есть питаться тем, что насильно отнималось у местного населения.
Мнение это укреплялось бесчисленными данными о грабежах кавказских народов, производимых русскими военными формированиями, о чем открыто писали историки и мемуаристы кавказских войн XIX столетия. Из этих описаний видно, что грабительские набеги российской армии на кавказские селения были не просто распространенным, а системным явлением.
Но мое предположение о том, что Ермолов денег на закупку продовольствия, в том числе мяса, не получал, оказалось ошибочным: российское правительство ежегодно выделяло Отдельному Кавказскому корпусу большие суммы на закупку продовольствия, причем, регулярно увеличивая эти суммы с учетом инфляции. Это совершенно ясно видно из писем Александра I Ермолову, в которых называются суммы, ежегодно отпускаемые из казны Отдельному Кавказскому корпусу на закупку круп, мяса, вина и прочего продовольствия.
Причем, деньги на закупку мяса и вина шли отдельной статьей. Так, весной 1817 года Александр I распорядился, чтобы министр финансов ежегодно отправлял в распоряжение Ермолова по 159,744 рублей на закупки мяса и вина, корректируя эту сумму в соответствии с изменениями цен [24, с. 192].
В этих же письмах Александр I благодарит Ермолова за «экономию» средств, отпускаемых на продовольствие для войск вверенного ему корпуса [24, с. 204]. Сейчас мы узнаем, каким образом Ермолов «экономил» казенные деньги, отпускаемые на продовольствие. А поможет нам в этом граф И.Ф. Паскевич, который в своем письме к начальнику Главного штаба графу И.И. Дибичу от 9 февраля 1827 года рассказал о махинации с мясным скотом, которую провели совместно Ермолов и его подручный князь Мадатов.
Прежде чем описать саму махинацию, поясню: граф Паскевич был прислан на Кавказ императором Николаем I как сменщик Ермолова, чье участие в декабристских тайных обществах стало известным из допросов его сообщников. В российской историографии эти общества предпочитают называть нелепым с хронологической точки зрения термином «декабристы», хотя они были учреждены и функционировали задолго до мятежа, который они устроили в Петербурге 14 декабря 1825 года.
На самом деле эти организации в своем большинстве состояли из радикальных иллюминатов, которые ставили себе целью уничтожение в России монархического строя. О том, что тайные общества состоят из иллюминатов, было известно из доклада главы русской разведки и будущего военного министра А.И. Чернышева еще предшественнику Николая I – Александру I [25, с. 203].
Тем более об этом знал и сам Николай I, как знал он из материалов следствия по делу «декабристов», что такое же тайное общество иллюминатов во главе с Ермоловым существовало и в Отдельном Кавказском корпусе, но дело именно о кавказских иллюминатах было почему-то засекречено [26, с. 164-169]. Тем не менее, Николай I в своем письме к графу Дибичу заявил о Ермолове, что он ему «менее всех доверяет» [27, с. 171] и отправил на его замену графа Паскевича.
Какое-то время Ермолов и Паскевич управляли Кавказом совместно и, конечно, Ермолов знал, что Паскевич наблюдает за каждым его шагом и не менее пристально следит за князем Мадатовым, ближайшим его сотрудником, которого Паскевич в своем письме к графу Дибичу от 11 декабря 1826 г. характеризует как самого большого лжеца и обманщика [28, с. 41]; точно так же Николай I характеризовал и самого Ермолова, приказав графу Дибичу не спускать с него глаз [29, с. 16]. И зная, что за ними тщательно наблюдают, Ермолов и Мадатов, тем не менее, проворачивают грандиозную аферу, которую Паскевич описывает так:
«Из журнала вы увидите, что князь Мадатов ничего не доставил в казну из отбитого скота, на порцию людям, хотя из рапорта его видно, что он отогнал до 2 000 верблюдов и до 10 000 рогатого скота, 60 000 овец. Где это делось, неизвестно. И генерал Ермолов, вместо того чтобы взыскать с него и отдать под следствие всю сию экспедицию, ездит к нему здесь в Тифлисе, чтобы показать более уважение к нему и радость, что мои представления против них не удались, и они торжествуют» [30, с. 441].
Я предоставляю читателю самому догадываться, какие масштабные «конфискации» проводили Ермолов и его подручные на Кавказе, когда за ними не было надзора, если при наличии такого надзора Мадатов при полном попустительстве Ермолова отнял у азербайджанцев 2 тысячи верблюдов, 10 тысяч коров и 60 тысяч овец. И не доставил из этих стад в войска ни единого барашка.
Впрочем, Паскевича, как мы видим, возмущает не сам этот грабеж, а то, что Мадатов «ничего не доставил в казну». Между тем, как уже отмечалось выше, Ермолов ежегодно получал от российского правительства на мясо ок. 160 тыс. рублей. И совершенно очевидно, что Ермолов со своими подельниками присваивал эти деньги, а мясо для солдат (если солдатам оно вообще доставалось) добывал по методу Мадатова – обычным грабежом.
Предшественник Ермолова генерал Ртищев, по всей видимости, был человеком вменяемым и потому принял выговор Александра I к сведению и исполнению. Покидая Кавказ, он писал императору, что оставляет весь край «в самом цветущем состоянии, наслаждающимся внутри совершеннейшим спокойствием, изобилием во всем и ничем не нарушаемым благоденствием, а извне безопасностью от всех своих соседей, приобретенной благословенным миром с Персией» [31, с. I].
И пусть в этих словах присутствует толика преувеличения, они все же показывают политический вектор российской администрации на Кавказе до назначения туда Ермолова «проконсулом». По словам А.П. Берже, «политика генерала Ермолова… была совершенно противоположна той, которой держались его предшественники» [31, с. V]. Иными словами, Ермолов сознательно привел ситуацию к ожесточенным войнам как на Южном, так и на Северном Кавказе, о чем совершенно недвусмысленно докладывает Николаю I Паскевич [32, с. 716-717].
Возвращаясь к политическому статусу Чечни, мы можем смело констатировать, что страна, которую населяли чеченцы, не являлась в политическом смысле частью Российской империи, поскольку чеченцы не управлялись российскими чиновниками, не жили по российским законам и налогов в российскую казну не платили. Чечня в этот период истории сражалась за свою независимость, то есть была военной противницей Российской империи. Теперь коснемся кратко экономического состояния Чечни. Вот что отмечал командующий войсками Кавказской линии ген. П.Х. Граббе:
«Каждый, кто был в Чечне в кратковременный промежуток спокойствия с 1833 по 1840 год, может свидетельствовать, в каком цветущем положении находилась сия страна и до какой степени благосостояние ее возрастало ежегодно» [33, с. 429]. Причиной этого благосостояния было трудолюбие чеченцев, отмеченное, в частности, сенатором Российской империи П.Г. Бутковым:
«Чеченцы трудолюбивее других кавказских народов. Чеченец работает неусыпно. Женщины, справляя все домашние надобности, помогают им в полевых упражнениях» [34, с. 10].
_____________________________
Литература:
15. Покровский Н.И. Кавказские войны и имамат Шамиля. М., РОССПЭН, 2000 г., 511 С.
16. Гаммер М. Мусульманское сопротивление царизму. Завоевание Чечни и Дагестана. (Пер. с англ.) М., КРОН-ПРЕСС, 1998 г., 512 С.
17. Условия, заключенные между чеченцами и кабардинцами.//АКАК. Т. IV. Тифлис, типогр. Гл. Управления Наместника Кавказского, 1870 г., 1011 С.
18. Дубровин Н.Ф. Дагестанские события 1818 года.//Военный Сборник. Т. LXVI. СПб, типогр. Департ. Уделов, 1869 г., 5-30 С.
19. Эсадзе С.С. Историческая записка об управлении Кавказом. Т. I. Тифлис, типогр. «Гуттенберг», 1907 г., 616 С.
20. Фадеев Р.А. Шестьдесят лет Кавказской войны. Тифлис, Военно-Походная типогр. Гл. Штаба Кавказской Армии, 1860 г., 159 С.
21. Сельдерецкой Е. Очерки современного Кавказа. Часть 1. Berlin, Commissions Verlag von B. Behr’s Buchhandlung (E. Boch), 1870 г., 84 C.
22. Уманец Ф.М. Проконсул Кавказа.//Исторический Вестник. Т. XXXIII. СПб., типогр. А.С. Суворина, 1888 г., 258-295 С.
23. Зиссерман А.Л. История 80-го пехотного Кабардинского генерал-фельдмаршала князя Барятинского полка (1726-1880). Том I. СПб., типогр. В. Грациинского, 1881 г., 498 С.
24. Письма, предписания и распоряжения императора Александра I к А.П. Ермолову.//Чтения в императорском обществе истории и древностей Российских при Московском университете. М., Университетская типогр., 1862 г., 189-210 С.
25. Андреева Т.В. Александр I и «тайное общество» декабристов 1818-1825 гг.: политическая толерантность или прагматические задачи?//Власть, Общество, Армия: от Павла I к Александру I. СПб, 2013 г., 203-219 С.
26. Цымрина Т.В. Тайное общество декабристов в Отдельном Кавказском корпусе.//Современные исследования социальных проблем. 2019 г. Т. 11, №3., 163-169 С.
27. В.К.П. Осада Ермолова.//Исторический Вестник. Т. XLI. СПб, типогр. А.С. Суворина, 1890 г., 165-180 С.
28. Ермолов, Дибич и Паскевич: переписка их и донесения императору Николаю Павловичу о событиях на Кавказе и о войне с Персией. 1826-1827 гг.//Русская Старина. Т. VI. СПб, типогр. В.С. Балашева, 1872 г., 39-70 С.
29. Федоров В.А. Предисловие к «Запискам Ермолова». М., «Высшая школа», 1991 г., 463 С.
30. Ермолов, Дибич и Паскевич: переписка их и донесения императору Николаю Павловичу о событиях на Кавказе и о войне с Персией. 1826-1827 гг.//Русская Старина. Т. XXXV. СПб, типогр. В.С. Балашева, 1882 г., 702 С.
31. Берже А.П. Предисловие к Т. VI, части 1-й АКАК. Тифлис, типогр. Гл. Упр. Наместн. Кавказского, 1874 г., 941 С.
32. Ермолов, Дибич и Паскевич: переписка их и донесения императору Николаю Павловичу о событиях на Кавказе и о войне с Персией. 1826-1827 гг.//Русская Старина. Т. V. СПб, печатня Головина, 1872 г., 706-726 С.
33. Граббе П.Х. Предположение к покорению племен, обитающих на левом фланге Кавказской Линии. – Составлено в 1840 году.//АКАК. Т. IX. Тифлис, типогр. Канц. Главнонач. Гражд. Частью на Кавказе, 1884 г., 1013 С.
34. Из архивных материалов П.Г. Буткова.//Россия и Кавказ – сквозь два столетия. СПб, «Звезда», 2001 г., 415 С.
Chechenews.com
10.11.23.