Чеченский феномен: Неистребимая страсть к свободе гл. 46
Каковы бы ни были побудительные причины той или иной войны, ей, рано или поздно, наступает конец. И приходит время «собирать камни».
Чечения подводила итог своим потерям в 1997 г.: более 120 тысяч погибших, 25 тысяч человек подверглись пыткам, 1500 человек пропали без вести; более 27 тысяч остались инвалидами. 17 тысяч убиты без суда и следствия. Но, по мнению поисковых организаций, эти цифры неточны и не отражают реальной картины. Жертв гораздо больше.
Огромный урон нанесён памятникам культуры Чеченской Республики. По заключению специалистов, стёрта с лица земли пятая часть средневековой архитектуры – башен, культовых сооружений, склепов. Целенаправленному обстрелу подверглась Ушкалойская башня-убежище, расположенная в выемке скалы по дороге Шатой – Итум-Кале, которой нет аналогов. Её, уже после 2001 г., обстреляли российские военнослужащие. Как было установлено следствием, они били по башне прямой наводкой, с расстояния 25 метров. Этот уникальный архитектурный памятник датируется ХII-м веком.
Артиллерийскими снарядами частично разрушены Шатойская, Тазбичинская и Гучум-Калинская башни, а также множество других старинных башен, расположенных в горных районах республики.
Немалую опасность таит в себе и среда обитания Чеченской Республики. Двухэтапная война оставила после себя тяжёлое наследство. Тысячи мин и неразорвавшихся снарядов, которыми засеяна чеченская земля, продолжают уносить сотни человеческих жизней.
По данным ООН, на территории Чеченской Республики находится более полумиллиона неразорвавшихся мин, ими засеяно более 80 процентов территории.
Гуманитарная организация «Хейло Траст» (Великобритания), занимавшаяся разминированием территории Чечении с весны 1997 г., покинула республику после того, как Россия обвинила её сотрудников в шпионаже. Когда «Хейло Траст» обратилась за разрешением на разминирование в Совет Безопасности России, им в этой просьбе было отказано, и мотивировалось это тем, что подобная деятельность иностранных организаций на территории России запрещена законодательством.
После этого руководство «Хейло Траст» обратилось непосредственно к руководству Чеченской Республики, которое с благодарностью приняло такое предложение. Местные жители южных районов, для которых вероятность подорваться на минах в виду их многочисленности была особенно велика, не могли нарадоваться, когда были начаты работы по очищению окружающих их территорий. Сотрудники «Хейло Траст» обучали сапёрному мастерству и местных жителей, которые затем успешно справлялись с этой работой самостоятельно, благо оплату их труда обеспечивала та же благотворительная организация.
Новая военная кампания 1999 г. усугубила и без того сложную ситуацию. Мины продолжают уносить жизни людей чуть ли не каждый день. Среди погибших оказались и мои знакомые. Лейла Оздемирова погибла на своём дачном участке весной 2000 г. В том же году получила многочисленные ранения во дворе своего дома и другая моя знакомая, учительница из Грозненского района, мать четверых детей, — Ася. Она длительное время находилась на лечении, перенесла несколько сложных операций.
Смертельная опасность поджидает граждан Чеченской Республики в самых неожиданных местах. И речь идёт не только о минах, размещённых российской армией в ходе военных операций, но и о тех, что рассчитаны на убийство мирных людей. Это – камуфляжные мины в виде всевозможных предметов, способных привлечь внимание и взрослых, и детей. Когда в своё время советские СМИ рассказывали об афганских детях, которых вывозили в Советский Союз для реабилитации, ставших калеками в результате взрывов мин в виде игрушек и авторучек, журналистами упускался тот факт, что калеками эти дети становились стараниями того же СССР.
Нетрудно догадаться, кто засевал этими минами-ловушками улицы городов и сёл Афганистана. Материалы же о маленьких калеках, вывозимых на реабилитацию в Советский Союз, сопровождались хвалебными одами в адрес его сердобольных руководителей, проявлявших такую нежную заботу об афганских детях. Теперь подобными минами-ловушками усеивается чеченская земля, и уже чеченских детей вывозят на реабилитацию в Россию.
Когда группа чеченцев, возглавляемая Мовсаром Бараевым, в последней отчаянной попытке спасти от истребления свой народ, захватила во время представления мюзикла «Норд-Ост», 23 октября 2002 года, Театральный центр на Дубровке в г.Москве, развязка оказалась кощунственной. Все находившиеся в зале, без деления на своих и чужих, были отравлены смертоносным газом. Правительство России в очередной раз продемонстрировало таким образом всему миру свои уникальные методы «освобождения» заложников.
Применение подобных мер не было необходимым. Группа, захватившая ТКЗ, вела себя корректно и снисходительно даже по отношению к тем из заложников, кто в приливе гнева позволял себе повышать голос на М.Бараева. Группа не была настроена на карательные действия против невинных людей и даже начала освобождать некоторых из них – детей, граждан иностранных государств и т.д. В течение первых суток были освобождены 39 заложников (и это несмотря на то, что российские власти упорно настаивали на том, чтобы заложников не отпускали, разделяя их на иностранцев и россиян).
Они не препятствовали оказанию медицинской помощи нуждавшимся и даже заботились о них сами.
Прошло три года, в течение которых родственники жертв «Норд-Оста» провели собственное расследование трагедии. Систематизированы многочисленные показания свидетелей. Вывод: операция по спасению жертв была провалена, а захватчики никого не хотели убивать. В докладе приводится множество примеров, подтверждающих данное заключение.
«…Люди, которые были там, в зале, люди, которые потеряли там близких, всё ещё считают, что чеченцы никого не хотели убивать. Что во всём виноваты спецслужбы, не сумевшие организовать штурм, и президент Путин, не пошедший навстречу отважным захватчикам»… (Дмитрий Быков «Стокгольмский синдром» Собеседник, №18 (1116) 17-23 мая 2006 г.)
Но для создания более полной картины необходимо обратиться к показаниям очевидцев.
Бывшая заложница С.Н.Губарева:
«23 октября я, Светлана Губарева, со своей 13-летней дочерью Александрой Летяго и женихом Сэнди Аланом Букером пошли на мюзикл «Норд-Ост»… Мы сидели в конце 17-го ряда, где-то 24-е, 25-е, 26-е места… От сцены человек в военной форме объявил, что это захват (позже я узнала, что он назвался Бараевым). Он объявил, что они хотят остановить войну в Чечне, что те, у кого есть мобильные телефоны, могут звонить родным и близким, извещать, что здесь происходит. Реакция в зале, когда вошли чеченцы: кто-то остался спокоен, с кем-то началась истерика, у кого-то обмороки. У женщин-чеченок была валерьянка. Они давали заложникам валерьянку. Бараев, после того, как сделал объявление, прошёл около нашего края (конец ряда) и сел примерно в 19-м ряду за нами, и те, кто сидел недалеко, имели возможность с ним говорить. Естественно, первый вопрос: почему нас? Он говорил, что война в Чечне длится уже много лет, каждый день там гибнут люди, что их требования – остановить войну в Чечне. Люди стали говорить, что они сочувствуют чеченцам, что тоже против войны, на это Бараев ответил: «Но вы же не ходите на митинги с требованием остановить войну! Вы ходите в театры здесь, а нас там убивают»…
…У чеченок были радиоприёмники, они слушали новости, перескакивая с одной радиостанции на другую. Кое-что было слышно и мне тоже. Было много лжи об убийствах, о трупах, лежащих в проходах, о реках крови, и это злило чеченцев. Как-то Бараев не выдержал и сказал: «Слышите, как они врут? Вот так и про Чечню обманывают!» Потом Мовсар Бараев сказал, что они не воюют с иностранцами. Кто предъявит паспорта других стран – будут освобождены. Позже по радио я слышала заявление штаба о том, что штаб против того, чтобы выпускали иностранцев, что они хотят, чтобы сначала выпустили женщин и детей. Эти слова для меня чудовищно звучали, потому что среди иностранных заложников тоже были женщины и дети!…
…Люди, которые были в зале (заложники), боялись штурма больше, чем чеченцев. Разговаривали шёпотом за их спиной достаточно свободно. У меня было такое ощущение, что у чеченцев не было плана, что делать с нами дальше. То есть у них была задача захватить театр, они это сделали и радовались этому, а что дальше делать – не знали…
…Когда в очередной раз началась стрельба где-то за пределами зала, чеченцы сказали, что опасно сидеть с краю, поэтому нас пересадили.
…В какой-то момент в наших краях поговорить по мобильному мог практически каждый. Рядом с нами стояла чеченка лет около 45, которая, несмотря на запрет, давала всем желающим телефон. Она рассказала, что у неё убили мужа, братьев, её 12-летнего сына увели из школы в неизвестном направлении – он пропал без вести. Женщина сказала, что она не может так больше жить, оставила свою 5-летнюю дочь сестре и пришла сюда. Были две сестры: одной – 16 лет, другой – 18. И их родители не знали, куда они ушли, но они тоже решились на такой шаг. По радио говорили, что в зале были вдовы убитых чеченцев – нет, там было много молодых девчонок 16-18 лет, которые замужем ещё не были. Их смешило то, что их называли вдовами.
…Я в последний раз смотрела на часы: минут 20 четвёртого. Саша и Сэнди спали, обнявшись. Заснула, а в себя пришла в реанимации в кардиологии больницы №7. О смерти Саши я узнала по радио там же 27 октября, а об обстоятельствах смерти Сэнди, о том, что его раздавили при транспортировке в автобусе в больницу, — позже из прессы и от людей, присутствовавших при опознании. О смерти Сэнди я узнала от работников американского посольства 28 октября, а 29 октября на опознании в морге узнала, что ему вообще не оказывалась медицинская помощь…»
Далее в докладе ««Норд-Ост». Неоконченное расследование» говорится о невыполнении государством позитивных обязательств.
« Российская Федерация, как государство – участник Конвенции по химическому оружию, обязалась «ни при каких обстоятельствах… не разрабатывать… не накапливать… не сохранять… и… не применять химическое оружие» — токсичные химикаты, которые могут вызвать летальный исход, временный… обездвиживающий эффект или причинить постоянный вред человеку… (статья II/ параграф 9).
Однако во время спецоперации на Дубровке не была реализована эта норма Конвенции… Боевики не были обездвижены и активно сопротивлялись спецслужбам, следовательно, применение… и количество применённого «спецсредства» в театре не соответствовало целям его использования (защите правопорядка)… Применение «спецсредства» в условиях, не позволяющих контролировать индивидуальную дозу для каждого заложника и проводить мониторинг, а также неоказание немедленной помощи пострадавшим, увеличили степень летальности… вероятность летального финала, то есть нарушили право на жизнь…
Проведённым Московской городской прокуратурой расследованием за три с половиной года достоверно не установлено:
Применённое вещество (газ);
Возможный антидот к этому веществу;
Количество заложников, освобождённых в результате штурма;
Количество погибших заложников;
Количество террористов, захвативших театр;
Должностные лица, принимавшие решение о проведении штурма».
В докладе также представлены версии, которые могли бы оправдать штурм, и аргументы, опровергающие необходимость такого решения.
«…Состояние крайней необходимости – основной аргумент для оправдания штурма с применением спецсредства. В соответствии со ст.39 УК РФ, причинение государством своими действиями вреда не является преступлением, когда это вызвано состоянием крайней необходимости для устранения опасности, если: 1) все другие возможности для её устранения исчерпаны, 2)деяния, связанные с крайней необходимостью, устраняют опасность, 3)государством предприняты все возможные и необходимые меры по минимизации вреда… Однако из материалов расследования следует, что ни одно из этих обстоятельств не имело места на Дубровке:
1)правоохранительные органы категорически отказались от иных (бескровных) способов разрешения ситуации…
2)действия спецслужб, связанные с применением газа, не только не устраняли опасность взрыва и уничтожения заложников, но и спровоцировали активное сопротивление террористов…
3)минимизация жертв не являлась приоритетом операции: были сорваны… договорённости по освобождению иностранных заложников… спасение отравленных заложников не являлось основной задачей штаба, проводившего операцию по уничтожению террористов…».
Применение спецсредства проводилось без учёта специфики его воздействия на человека и возможности оказания медицинской помощи.
«…На запрос о составе, концентрации и продолжительности действия вещества получен ответ из Управления ФСБ по Москве о том, что была применена «спецрецептура на основе производных фентанила» (исх.№1/1471 от 03.11.2003 г.). Согласно классификации, приведённой в справочнике М.Д.Машковского «Лекарственные средства», фентанил относится к наркотическим анальгетикам: «…После применения нейролептика и фентанила больному вводят мышечный релаксант, интубируют трахею и проводят… вентиляцию лёгких… При отсутствии условий для искуственной вентиляции лёгких использование фентанила недопустимо…». По заключению Всероссийского Центра медицины катастроф «Защита», сделанному по запросу прокуратуры г.Москвы (от 29 .01.2003): «…Отягощающими условиями… являлись: 1)отсутствие заранее сведений о возможности применения спецвещества; 2)отсутствие специфического антидота к применённому веществу…».
Налоксон, который применялся в части случаев как антидот, также является наркотическим веществом. Его действие, как средства, предотвращающего спазм дыхания при передозировке опиатов, зависит от индивидуальных особенностей организма, вплоть до отсутствия положительного эффекта. Налоксон строго противопоказан детям. Его ошибочное повторное введение (более 10 мг) может привести к летальному исходу…
…1.Спасение жизни детей-заложников не ставилось приоритетной задачей. Дети в тяжёлом состоянии не доставлялись ни в самую близкую больницу ГВВ №1, ни в специализированную токсилогическую. Десяти детям это стоило жизни, причём пяти из них медицинская помощь не оказывалась вообще.
2. Эвакуация заложников из театра и их транспортировка в стационары были плохо организованы и продолжались длительное время… Вынос заложников продолжался даже после 11.00. Доставка заложников в больницы продолжалась даже после 10.00, то есть спустя более, чем 4,5 часа после применения газа».
Оказание медицинской помощи не было организованным. Данный факт подтверждается медицинскими работниками, принимавшими участие в эвакуации пострадавших 26 октября 2002 г. (по материалам уголовного дела).
Оглядываясь назад и трезво оценивая события тех, уже ставших историей, дней, вряд ли можно отрицать ошибочность решения о штурме, принятого руководством России в октябрьские дни 2002 г. А ведь было предпринято немало попыток предотвратить грядущую трагедию.
Вот обращение участников митинга на Васильевском спуске, собравшихся в поддержку заложников, направленное ими Владимиру Путину.
«Уважаемый президент! Мы взываем к вашему разуму и милосердию! Мы знаем…, что здание заминировано и любое использование силовых методов приведёт к взрыву театра. Мы уверены, что нет таких уступок в переговорах, на которые нельзя пойти, если речь идёт о жизни 700 человек! (на самом деле зрителей, без учёта тех, кто был занят в спектакле, было 912 человек). Мы просим Вас не допустить гибели людей… Пойдите на уступки!»
25 октября Мовсар Бараев дал интервью журналистам НТВ, где заявил, что к утру выпустит всех детей. Достигнута договорённость об освобождении 75 иностранных граждан в присутствии дипломатических представителей государств.
Активное участие в переговорах с захватчиками театра принимают журналисты Анна Политковская, Сергей Говорухин, Марк Франкетти.
Уже состоялся диалог с экс-президентом Ингушетии Русланом Аушевым и Евгением Примаковым. В процессе переговоров участвуют депутаты Госдумы РФ Асланбек Аслаханов, Иосиф Кобзон, Ирина Хакамада, Борис Немцов, Григорий Явлинский, о готовности выступить в качестве посредника заявил экс-президент СССР М.Горбачёв. Казалось вот-вот и выход из критической ситуации будет найден.
Особенно после того, как в это дело вмешался полномочный представитель ЧРИ в мусульманских странах Зелимхан Яндарбиев, который, связавшись вечером 25 октября по телефону с М.Бараевым, настоятельно попросил его не предпринимать никаких поспешных шагов, напомнив, что мирные люди не должны пострадать. Посоветовал изменить сроки ультиматума, который истекал только к вечеру 26 октября 2002 г., если представитель Путина, которого они ожидали, как им было обещано, к 11 часам 26 октября, не примет их условий. М.Бараев не возражал, только заметил, что российские спецслужбы постоянно провоцируют их на насилие над заложниками и им очень тяжело удерживать ситуацию в нужном русле.
Исходя из сложности сложившейся обстановки, З.Яндарбиев принял решение вылететь в Москву для участия в процессе урегулирования инцидента, в связи с чем обратился в российское консульство в Катаре. Было ещё достаточно времени и множество путей, чтобы разрешить вопрос мирным способом. Но в Кремле решили иначе. Почти как в известной сказке, когда выбор решения «казнить» или «помиловать» зависел от степени сложности написания этих слов.
Не дожидаясь истечения первого срока ультиматума и даже не попытавшись убедить группу, захватившую Театральный центр, отказаться от применения силы, отправив к ним, согласно договорённости, представителя президента, не использовав миротворческие инициативы представителей Чеченской республики, политическое руководство России, под зауряднейшим лозунгом «Нас никому не удастся поставить на колени!», оборвало жизни около двух сотен людей.
В феврале 2004 г. в Катарском городе Доха было совершено убийство экс-президента ЧРИ , личного посланника президента ЧРИ и полномочного представителя ЧРИ в мусульманских странах Зелимхана Яндарбиева и двух его помощников, граждан Чеченской Республики.
Согласно сообщениям, распространённым в СМИ различных стран, теракт — организация взрыва джипа З.Яндарбиева — был осуществлён сотрудниками спецслужб России.
По обвинению в предумышленном убийстве чеченского посланника, было арестовано четверо граждан России, среди которых оказались сотрудники российского посольства в Катаре. Двое из них, в том числе секретарь посольства Фетисов, были через некоторое время освобождены. А двух непосредственных исполнителей теракта Катарский суд приговорил к смертной казни. Российской стороне, подавшей аппеляцию, удалось добиться смягчения приговора, и смертная казнь была заменена на пожизненное заключение. А позже этих агентов российских спецслужб – Василия Богачёва и Анатолия Белашкова (фамилии приведены по арабской транскрипции, т.к. Россия держит их в тайне) — выдали России, разумеется, на условиях отбывания наказания у себя на родине.
Однако, согласно заявлению руководителя Российской Федеральной службы исполнения наказаний Юрия Калинина, в его системе сотрудников спецслужб, осуждённых в Катаре, нет. И этому не приходится удивляться, если вспомнить, с какими почестями встречали в Москве этих убийц. Торжественно, как героев, с ковровыми дорожками у трапа самолёта.
Выходит, отношение к терроризму может меняться в зависимости от того, кем и против кого он совершается.
1 сентября 2004 года произошло новое событие. Судя по сообщениям СМИ, чеченские террористы захватили школу в г. Беслан Северной Осетии, где в связи с началом учебного года сконцентрировалось большое число учащихся и их близких (всего 1128 человек).
Аслан Масхадов сразу отмёл направленные в его адрес обвинения, выступив с заявлением о своей непричастности к данному событию, утверждая, что он, как командующий Чеченским Сопротивлением, имеет претензии к правительству России, но не к детям. Дети не несут ответственности за действия России в Чечении, чтобы сводить с ними счёты. Осудил теракт в Беслане, призвав своих соотечественников оплакивать осетинских детей, как и детей чеченских, погибших во время военных действий в республике, подчеркнув, что ни один настоящий чеченец не обратится к подобным методам.
В СМИ России была распространена информация о некоторых требованиях террористов. Однако, согласно официальному заявлению министра внутренних дел Осетии К.Б.Дзантиева, террористы никаких требований не выдвигали.
О том, что требований по освобождению лиц, арестованных 21-22 июня в г.Назрани террористами не выдвигалось, говорит во время допроса и президент республики Северная Осетия А.С Дзасохов, добавляя, что он вообще не слышал от террористов никаких конкретных требований. Согласно показаниям из протокола допроса А.С Дзасохова, террористы не высказали пожелания воспользоваться коридором для ухода из школы, когда им было сделано такое предложение. По его мнению, «…группа террористов имела какие-то обещания поддержки извне от тех, кто их направлял…».
В этой связи вызывает интерес журналистское расследование под заголовком «Кто и как принимал решения в Беслане» (Новая газета №27 (1052) 14.04.-17.04.2005 г.), где автор публикации Елена Милашина приводит убедительные доводы в пользу того, что все происходившие в те дни события носили явные признаки тайны, связанной с ФСБ.
Известно, что в Беслане действовали два оперативных штаба.
Руководителем формального штаба, созданного по распоряжению премьер-министра М.Е.Фрадкова 2 сентября, был назначен начальник управления ФСБ Северной Осетии генерал-майор В.А.Андреев, который никаких самостоятельных решений не принимал. Все распоряжения исходили, по сути, из другого штаба, организованного прилетевшими 1-го сентября в Беслан высокопоставленными сотрудниками ФСБ и оснащённого их собственной аппаратурой. Доступ в штаб был строго ограничен. Да и поведение москвичей было довольно загадочным. По утверждению президента А.Дзасохова, когда он входил к фээсбэшникам, все разговоры немедленно прерывались.
И ещё одна интересная деталь в истории со штабом московских фээсбэшников. После начала штурма школы все его сотрудники спешно покинули здание районной администрации, упаковав в экстренном порядке свою аппаратуру. Как говорится, «мавр сделал своё дело…»
Имеются точные данные, что Аслан Масхадов пытался принять участие в освобождении заложников, прибыв в Беслан. Не требовал для себя никаких личных гарантий, а лишь просил обеспечить его проезд до школы №1.
Попыталась воспрепятствовать трагедии, используя свою репутацию честного журналиста и личные знакомства в Чеченской республике, и Анна Политковская. Эта попытка едва не стоила ей жизни. Когда Анна, вопреки отказу правительства России, срочно вылетела в Беслан, она была отравлена в самолёте чаем и лишилась сознания. Спас ей жизнь врач ростовского аэропорта. Он же произвёл анализ крови. Однако отдел местного Министерства здравоохранения потребовал уничтожить результаты анализов…
Мирные инициативы и А.Масхадова, и всех остальных, пытавшихся воспрепятствовать кровавой развязке, были перечёркнуты двумя взрывами и последовавшим затем штурмом школы, в ходе которого погиб 331 человек. Опасавшиеся подобного поворота событий родственники заложников ещё накануне предприняли попытку не допустить применения силы извне. После чего перед ними выступил генерал В.Андреев, который заверил, что силовой операции не планируется. И действительно, руководимый им штаб решения на проведение штурма не принимал.
В России на освещение событий в Беслане была наложена строгая цензура. Однако в зарубежной прессе появилось множество материалов, где в гибели заложников обвиняется Россия. Заголовки газетных статей «Кровавое спасение в школе», «Бегство из ада под перекрёстным огнём», «Согласованный погром», «Освобождение убийством», «Путинская бойня» и т.д. говорят сами за себя. После расследования бесланских событий, в Европе подготовлен доклад, из которого следует, что захват школы №1 не был совершён ни чеченцами, ни мусульманами. Об этом заявил во время своего выступления в прямом эфире по каналу «Д», 9 декабря 2004 г., зам. Председателя СНР (Республиканской Народной Партии), депутат парламента Турции З.Ливанели, отметив, что результаты данного расследования вызовут очень большую сенсацию. И если этот документ и сегодня всё ещё не получил огласки, от этого, надо полагать, зависят чьи-то более значительные интересы.
Согласно позиции организации «Амнистия», права человека в бесланских событиях нарушены военными, то есть «освободителями» (СNN Turk – 4.09.2004г.)
Вызывает недоумение и сообщение СМИ о том, что во время освобождения заложников в Беслане убит «организатор» данной теракции Магомед Евлоев, об убийстве которого уже сообщалось ранее в связи с другим событием.
Согласно информации, прозвучавшей в эфире по 1-му российскому каналу 27 июня 2004 г., Магомед Евлоев был убит во время нападения возглавляемой им вооружённой группировки на силовые структуры в г.Назрани, 21-22 июня, то есть, более, чем за два месяца до событий в Беслане.
Подобная история повторилась и с Изнауром Кодзоевым. О 31-летнем жителе Ингушетии И.Кодзоеве заговорили в связи с событиями 1-3 сентября 2004 г. Ему приписывалось участие в захвате школы в г.Беслане. Тогда же было объявлено и о его уничтожении спецназом во время штурма школы. Утверждалось, что труп Изнаура Кодзоева опознан его родственниками. А в январе 2005 г. появилась информация о попытке ФСБ захватить того же И.Кодзоева в Ингушетии. По этому поводу потерпевшими в бесланских событиях было сделано заявление о недоверии Генпрокуратуре. В связи с этим Генпрокуратура сделала официальное сообщение, что Изнаура Кодзоева в школе не было. О том, что он не принимал участия в бесланском теракте, заявили с представлением алиби и родственники И.Кодзоева. На самом деле, обвинявшийся в участии в незаконных вооружённых формированиях Изнаур Кодзоев был убит 13 апреля 2005 г. в результате спецоперации, проведённой ФСБ.
Труднообъяснимых моментов в этой истории довольно много.
Взять хотя бы случай с фотографией, якобы, убитого, по словам следователей, во время штурма школы террориста-араба, в котором бывшие заложницы узнали живого и здравствующего уроженца Дагестана. Да и не его одного. Потерпевшие указали на фотографии ещё нескольких живых и находящихся на свободе жителей Дагестана. Публикация на эту тему, где автор, со ссылкой на конкретных свидетелей, приводит фамилии и имена так называемых «бесланских боевиков», находящихся на свободе, была перепечатана с газеты «Известия» в «Чеченском обществе» №25 (63) 23 ноября 2005 г.
Обратимся и к другим деталям.
Когда экс-президент Ингушетии Р.Аушев вошёл с целью переговоров в школу с заложниками и, обращаясь к диверсантам, заговорил на вайнахском, ему было предложено говорить по-русски. Требование говорить по-русски было выдвинуто и обратившемуся к ним по телефону по-чеченски советнику президента России генералу А.Аслаханову. Данное обстоятельство указывает на то, что члены диверсионного отряда чеченской национальности находились в подчинённом положении, им не позволялось вступать с кем-либо в диалог. А те, кто занимал более высокое положение, не владели чеченским или ингушским.
По утверждению доктора Л.М. Рошаля, в Беслане, по сравнению с Дубровкой, была совершенно иная обстановка. Если в событии во время представления «Норд-Оста» ему удалось переговорить с М.Бараевым и оказать заложникам медицинскую помощь, то здесь была стена. Террористы заняли очень жёсткую позицию. Настойчиво требовали привести к ним президентов Ингушетии и Осетии, а также советника президента России А.Аслаханова, пригрозив ему, Л.М.Рошалю, убийством, если он посмеет войти в школу без них. («Зеркало», РТР Планета, 23.10.2004)
Как сообщила радиостанция «Эхо Москвы», «бывшие заложники, выступавшие в качестве свидетелей на процессе над единственным участником захвата школы Н.Кулаевым, заявили о том, что среди террористов была группа людей со светлыми, в основном, русыми волосами, которые говорили по-русски чисто, без акцента. Нескольким заложникам запомнилась светловолосая женщина-снайпер. Она не была одета, как шахидка, и не скрывала своего лица… (Согласно исламу, ШАХИДОМ является мусульманин, убитый на войне, защищая Родину, религию и народ, честь и достоинство; в мирное время — погибший от рук бунтарей, придорожных разбойников, городских бандитов, ночных воров. Тело шахида не обмывается. Его не заворачивают в саван. Если одежды на нём больше, чем потребовалось бы на саван, лишнее снимают и хоронят в белье.).
«…заложники видели среди террористов высокого рыжеволосого мужчину, которого они посчитали прибалтом. Этот человек, по словам потерпевших, лишь изредка заходил в спортзал, где находились заложники. Он отдавал распоряжения, которым остальные боевики подчинялись беспрекословно. За день до начала штурма эти боевики исчезли.
Многие бывшие заложники на суде говорят о том, что террористов было больше, чем было объявлено официально. Потерпевшие утверждают, что все террористы были вооружены профессионально, и оружия у них было очень много.
По свидетельствам потерпевших, гособвинение на суде не только не пытается разобраться в этих вопросах, но и старается не заслушивать показания на эту тему, даже перебивая потерпевших».
Довольно ясно картина событий представлена в докладе «Правда Беслана», который является «особым мнением члена Парламентской комиссии по расследованию причин и обстоятельств совершения террористического акта 1-3 сентября 2004 г., в гор.Беслане РСО», депутата от партии «Родина» профессора Юрия Савельева. Доклад основан на показаниях заложников, данных ими в суде; фото- и видеоматериалах; взрывотехнических исследованиях и подсчётах, а также материалах следствия и экспертиз. Обратимся к некоторым из них.
По официальной версии школу захватили 32 диверсанта, среди которых было две женщины. Однако, согласно свидетельским показаниям заложников, их было больше.
Об этом, в частности, сообщает в своём личном письме на имя Ю.Савельева свидетель-заложник К.Д.Мисиков. Когда его, вместе с группой мужчин-заложников, подняли для выполнения каких-то работ наверх, ему показалось важным сосчитать диверсантов. Путь из спортзала до учительской на втором этаже занял минуты три, в течение которых он насчитал 28 человек, которые находились в спортзале, на 1-м этаже, на втором этаже и в самой учительской.
«Но в это время из школы вёлся почти шквальный огонь из автоматов разного калибра… Такую плотность огня могли вести не менее 10-15 человек…» Не согласна с официальной версией о том, что диверсантов было не больше тридцати и свидетельница-заложница З.Р.Пухаева. По её утверждению, их было гораздо больше. «…Как говорит следствие, их было не более тридцати с лишним человек, а это тоже неправда!»
Особое внимание в докладе отведено женщинам-диверсанткам. В результате длительного расследования с опросом множества потерпевших установлено, что их было пять, а не две, как было заявлено в официальной версии.
Свидетельница Л.М.Плиева: «Когда Газ-66 стал подъезжать к школе, то из него начали выпрыгивать боевики… Когда же я увидела, что из машины выскочили женщины, то я поняла: произошло что-то страшное. Потому что они были замотаны в чёрные косынки и на них были балахоны. Их было четверо.»
Свидетельница Ф.М.Дудиева: «Когда минировали зал, то в него зашли две шахидки: они обыскивали и забирали телефоны… А потом после них зашли смуглые две шахидки ещё. Они посмотрели (на зал) очень удивлённым взглядом: наверное, они не ожидали увидеть столько людей и детей. Затем они сразу вышли».
Как показала свидетельница С.М.Фидарова, «Всё началось в 9 ч.15 мин… …к школе подъехала машина, из которой выскочили боевики. Среди них я видела 4 шахидки».
Как следует из основного вывода доклада, в школе находились, сменяя друг друга, две группы женщин – по две в каждой. Две женщины были одеты в чёрные одежды, две другие – в серые. Одну из групп составляли юные девушки. По словам свидетельницы А.Б.Дзестеловой, «У них были видны глаза и было видно, что это молодые девушки – лет 14-15. По фигуре можно было определить, что они очень молодые». Данное показание подтверждают и другие свидетели. Более десяти заложников указывают на то, что «шахидки» были совсем юные или молодые женщины.
К.Д.Мисиков: «Те две (шахидки) были или совсем малолетки, или совсем измождённые…»
Е.С.Ганиева: «Потом в зале появились две шахидки, совсем молодые, худые». Несколько свидетелей указали и на цвет их глаз – голубые.
В состав другой группы входили более рослые, крупные женщины, 27-28 лет. Все потерпевшие, дававшие свидетельские показания, единодушны в описании пятой женщины-снайпера.
З.Р.Пухаева: «Там была ещё одна женщина славянской национальности. У неё было длинное ружьё с оптическим прицелом. Рост, примерно, 175 см. Круглолицая, с длинными волосами, блондинка, одета в комбинезон цвета хаки, на ногах чёрные ботинки и на руках перчатки с обрезанными пальцами. И повязка была чёрная, и зелёная надпись по-арабски была на ней. И про эту женщину, в числе погибших, когда мне фотографии погибших террористов показывали, — ничего не сообщают. Я даже в прокуратуре это подтверждала. Но только об этом, почему-то, никто не говорит…»
Об одной и той же женщине-снайпере говорит и свидетель К.Д.Мисиков:
«…Светловолосая, волосы естественного цвета; на ней не было пояса шахидского; она была покрупнее телосложением; рядом с ней была винтовка снайперская: как я определил, там была оптика, хорошая оптика. Она курила… Нам сказали прикрыть глаза, не смотреть на неё. Эту женщину я видел на второй день. На предъявленных мне фотографиях террористов этой женщины точно нет».
Как отмечается в докладе, «описания террористки, сделанные З.Пухаевой и К.Мисиковым, практически полностью совпадают, даже в такой важной детали, как то обстоятельство, что террористка курила…»
Схожие описания женщины-снайпера дали и другие заложники. Была ещё крупного телосложения женщина славянской внешности, не расстававшаяся со снайперской винтовкой. Рост приблизительно 175 см. Круглолицая длинноволосая блондинка в комбинезоне цвета хаки, перчатках с обрезанными пальцами, черных ботинках и с черной (с зеленой надписью на арабском) повязкой на голове. Имидж, явно порождённый умами, взращёнными на третьеразрядных боевиках. «Крутая» девица, на которую категорически запрещалось смотреть заложникам, из свободной от винтовки руки не выпускала СИГАРЕТУ! Еще один, граничащий с идиотизмом, прокол.
Любой, кто мало-мальски знаком с укладом чеченского общества, в котором курение для женщин расценивается, как высшая степень морального разложения, поймёт , насколько нелеп этот ляп – ни одна чеченка не рискнёт закурить публично, так как пятно ляжет на весь её род. А эта-то и не просто чеченка, а «фанатичная шахитка»! Сценаристы из ФСБ, правда, задним числом неуклюже пытаются исправить свою оплошность. Задержанных годы спустя «подозрительных чеченок» сажают перед камерой с неизменными дымящимися сигаретами в руках, которые почему-то ни одна не подносит ко рту.
На снимках, предъявленных на суде потерпевшим, этой «супер-вумэн» нет. В суде все очевидцы в один голос утверждают, что она исчезла вместе с другими руководителяи захвата за день до штурма.
Свидетельница О.Ю.Кониева говорит ещё об одной, шестой, женщине, предположительно, тоже члене диверсионной группы. Судя по поведению дамы в белом, она выполняла роль связной — доставила извне какие-то инструкции. Заглянула в спортзал, обвела взглядом заложников и… исчезла.
«На третий день в тренажёрный зал зашла какая-то женщина: молодая, вот такие чёрные волосы; она была чистая. На ней был белый пиджачок и белые брючки. То, что она не была в числе заложниц – однозначно!»
Нет на предъявляемых фото и этой молодой женщины, вошедшей в спортзал «в белом, с иголочки, брючном костюме» на третий после захвата день. Свидетели утверждают, что её не было среди осуществлявших захват. Откуда взялась, такая чистая? Да ещё в БРЮЧНОМ костюме! Ну, не ходят чеченки в брюках, в традиционном чеченском укладе это тоже признак морального разложения, так уж сложилось. Если ФСБ заметил, наконец, и этот свой прокол, то избранных им на роль «террористок»-чеченок начнут теперь облачать в брюки, прежде чем явить камерам.
Многие заложники обратили внимание на поведение двух молодых (юных) женщин, названных ими шахидками, которые, судя по их реакции, не знали о том, что пришли на захват школы.
Свидетельница Ф.М.Дудиева: «…Они посмотрели на зал очень удивлённым взглядом: наверное, они не ожидали увидеть столько людей и детей…»
Свидетельница К.Х.Дзарасова: «Вечером одна из них (шахидок) спустилась со второго этажа и стала ругаться с террористом. Я поняла, что шахидка отказывается что-то делать. Она всё время говорила: «Они маленькие, маленькие!»
Свидетель Э.Н.Дзарасова : «Мне мой Казик сказал: «Одна бросила свой пистолет и говорит: «Я против детей не пойду!»»
Свидетельница А.А Ханаева: «Вечером, было между 9 и 10 вечера, в маленьком школьном коридоре я услышала спор между мужчиной и женщиной. Она кричала на русском языке, без акцента: «Я не буду! Вы сказали, что это отдел милиции!»…
Свидетельница Б.И.Губиева: «Они (шахидки) что-то говорили недовольно другим террористам. Стояли и орали друг на друга».
Особое внимание обращает на себя свидетельство А.Б. Гассановой о безоружных диверсантах. «Нас вывели в столовую. Когда мы шли в столовую, то по пути толпилось столько людей в чёрных балахонах, бородатых, человек 15-20; по-моему, они были без оружия. Я тогда подумала: «Почему они без оружия?»
Судья Т.Агузаров: «Вы всё время говорите: «Стреляли! Стреляли!» Объясните, кто стрелял?»
А.Гассанова: «С улицы по нам стреляли, потому что боевики по нам не стреляли! По школе стреляли из чего-то крупного».
Свидетельница С.Б.Хубулова: «После второго взрыва один из террористов (бородатый) стал кричать: «Кто живой – вылазьте из-под обломков и идите ко мне!» Он заговорил со мной по-осетински и показал мне направо: «Иди! Там ваши кавказцы!»
По свидетельству заложницы Л.Томаевой, она «…очень удивилась, когда увидела такой момент: после взрывов в зале осталось три боевика. Мальчик вскочил и побежал, а один из боевиков, который был рядом с дверью, — он накрыл собой этого ребёнка и сказал, чтобы тот не вставал, а то его убьют. А ведь они пришли убивать нас».
Свидетельница Т.В.Дзбоева: «Всё время голос с чеченским акцентом кричал: «Лежите, а то вас убьют!» Мы лежали».
Свидетель Р.Э.Коков: «Две женщины залезли на окно, кричали, кричали, махали, махали, — но бой не останавливался. Началась настоящая резня».
Свидетельница Л.А.Кудзиева: «Боевик, его кличка была Ибрагим, сказал мне, чтобы я выводила людей (из тренажёрного зала), потому что горит крыша… Он меня вывел в спортзал и показал, что крыша горела, и что если она обрушится, то мы вообще не сможем выйти отсюда… Раненые остались, а мы вышли из тренажёрного зала и пытались идти так, чтобы не наступать на тела убитых. Когда мы стали выходить, то услышали достаточно громкую и внятную осетинскую речь… Мы подумали, что это освободители и пошли на голос. В коридоре стоял Абдулла (Владимир) Ходов».
Свидетельница Р.Н.Кусаева: «Я одного из них (террористов) помню,- молодой такой, у него была рыжая борода и голубые глаза. Я ему говорю: «Вы нас опять убивать будете?» А он говорит: «Кто вас убивает? Разве вы не видите, кто вас убивает? Мы вас не убиваем, бежите прячьтесь!» Террористы пытались куда-то дозвониться: звонили, звонили! Потом они стали заставлять подниматься людей и ставили их на окна: «Кричите, чтобы вас не убивали ваши же, чтобы они знали, что здесь заложники!» Они показывали кому куда встать и сорвали занавески. Этими занавесками заставили махать. Мы все кричали: «Не стреляйте! Тут дети! Не убивайте нас!» Как произошёл взрыв, — я не поняла, но намерения взорвать (зал) у боевиков не было».
Свидетельница Ж.В.Дзбоева: «Боевики говорили: «Женщины! Ставьте детей на окна, чтобы не стреляли!» А стрельба велась снаружи. В заложников боевики не стреляли».
На вопрос судьи Т.Агузарова: «Вы сказали, что боевики требовали ставить детей на окна?»
Ж.Дзбоева: «Нет! Не требовали, а как бы по-дружески говорили: «Ставьте детей на окна, чтобы ваши не стреляли!» А мы не ставили! Кто детей поставит? Они так не заставляли. Сказали и всё».
Свидетель С.В Урманов: «Я сам видел, как детей ставили на окна: это было в столовой… А в это время по столовой стреляли из танка… Такое ощущение, что тебя сейчас разорвёт. Я слышал разные взрывы, и из миномётов тоже. Но тут был взрыв неимоверной силы. Я понял, что это был танк!»
Свидетельница Л.В.Гудиева: « В столовой, я помню, они заставляли нас махать белыми флагами (тряпками). Около школы стоял танк и они сказали: «Машите, чтобы они знали, что здесь есть дети!» Они не принуждали, но я всё равно стала махать».
Свидетельница Н.Р.Бадоева: «Наши стреляли, а боевики в нас не стреляли, но заставляли вставать на окна. Передо мной на окне стояла женщина: её наши убили. И так потом, — кого убивали, нас вот заставляли вставать на окна. Опять убивали наши, — опять ставили. Вот так и продолжалось, — не знаю сколько. Потом начали что-то закидывать, какие-то разрывные. Нас аж относило в сторону. Стреляли постоянно. Напротив меня сидела женщина: она надела на голову ведро, там все накрывались, чем могли. Я видела, как в ведро попала пуля. Смотрю, у неё вот так кровь потекла и она упала».
Свидетельница Т.В.Светлова: «Зашёл Ходов и сказал: «Ложитесь, а то вас убьют!» И мы легли. Он поставил на окна двух женщин. Они были две сестры. Девочки сняли занавеску и стали махать этой белой занавеской, а мы все стали кричать: «Не стреляйте!», потому что с улицы стреляли в нашу сторону… Когда её ранило, сестра начала её перевязывать. Потом я узнала, что она умерла. Что было потом, я не знаю, так как началась сильная стрельба: залпы были такие, от которых содрогались стены… Изетта (дочь) мне говорит: «Боже мой, стреляют танками по второму этажу. Если сейчас потолок обвалится, то будет братская могила!» Сколько стреляли, я не помню, но это было долго. Чем больше мы махали, тем больше в нас стреляли. И мы прекратили это делать».
Свидетельница С.З.Алинова: «Здесь (в суде) я хочу подтвердить, что со стороны комплекса («Спорткомплекса») стреляли. Я получила ранения от этих пуль… Днём шла непрерывная стрельба. Я стояла, т.к.была, наверное, в шоковом состоянии. Но мне не было больно. Очень много людей погибло в этой столовой, в том числе детей. На окнах столовой стояли люди, а по ним стреляют. Даже малыш знает, что это означает: стрелять нельзя!»
Свидетель А.В.Караев: «Один танк стрелял в сторону школы. ОМОН, который рядом с нами стоял, говорил, что дети или кто-то другой махали тряпками с окон, чтобы танк не стрелял».
Свидетельница М.С.Хубаева: «Нас загнали в столовую, а там началась настоящая война. Она была в том, что в нас стреляли из танков, а я знаю, как стреляют танки, т.к. я из Южной Осетии и видела войну».
Свидетель Т.Т.Гасиев: «Я сам видел, как дети (в столовой) махали своими тряпками, майками или кусками занавесок. И в этот момент выстрелил танк: я не думал, что танк выстрелит. Я им крикнул: «Там же дети!» А мне говорят: «Он проход делает!» Я им говорю: «Какой проход? Там же дети живые!».
Обратимся к показаниям, содержащимся в Протоколе опроса свидетеля Едзиева Харитона Константиновича членом Парламентской комиссии Ю.П.Савельевым:
«3.09.2004 г. в промежуток времени с 13 до 16 часов я находился вблизи оцепления в доме Т.Кокова (ул.Коминтерна, 128). На расстоянии 80-100 метров от меня стоял танк Т-72. В промежуток времени с 14.30 до 15.00 этот танк начал вести стрельбу: сначала из пулемёта по фронтону школы №1 — по первому этажу и по второму этажу, а потом из танкового орудия по тому же фронтону. Выстрелов было много… Вместе с участковым из Правобережного РОВД мы подбежали к танку, стали стучать по броне: участковый стучал автоматом. Мы требовали прекратить стрельбу, т.к. в окнах столовой первого этажа в этот момент стояли заложники. Я отчётливо видел в четвёртом окне справа от угла столовой женщину, а в следующем окне – маленькую девочку, которые махали светлыми тряпками. Реакции от экипажа танка – никакой! Но когда они вышли из люка и стали осматривать повреждённый пулемёт, мы с майором набросились на них и потребовали прекратить стрельбу».
Свидетель стрельбы из танка 03.09.2004 г. по зданию школы №1 г.Беслана В.Х.Аликов, в прошлом танкист, в ходе опроса членом Парламентской комиссии Ю.П.Савельевым 14.07.2005 г., в частности, сказал: «Вот, говорят, что танков не было и они не стреляли. Неправда. Я вам покажу, где танки проехали, откуда стреляли. По нашей улице… по Первомайской свернули. Два танка. И вот, что я видел: танки начали стрелять третьего числа между часом и двумя часами дня. Уже произошёл взрыв и начали летать вертолёты. Танк, который стрелял, находился в 100 метрах от меня…»
Свидетельница Э.Л.Кесаева: «В час дня, когда начались взрывы, я побежала в ларёк, т.к. из ларька школу видно лучше всего. Около дома Дзгоевых стоял танк, за ним несколько солдат, человек 5 их было. Потом, смотрю, танк начал стрелять: он выстрелит и назад, вот так, опять немножко постоит, — потом опять стреляет; опять танк назад отдаёт. Окна школы просто разрывались, когда он стрелял. Я стала кричать: «Боже мой! Они из танков стреляют!» И братья мои подбежали, и я кричу: «Смотрите, они из танков по детям стреляют.» А танк стрелял и стрелял…»
Свидетель М.С.Айдаров – полковник, начальник Правобережного РОВД. «В период с 1.09. по 3.09.2004 г. мой заместитель Дряев, который стоял в оцеплении старшим по улице Коминтерна, доложил мне, что по школе прямой наводкой стреляет танк… Я слышал танковые залпы. Мне доложил Дряев, что однозначно стреляли танки. Он это видел, т.к. сам находился с той стороны, где стояли танки. Мне доложили, что стреляют танки где-то около 15 часов».
Кроме танков в ходе штурма школы использовались также БТР-80. Далее в докладе приводятся показания заложников о применении тяжёлого вооружения (РПО, РПГ) во время штурма школы №1. «Основные свидетельские показания о применении реактивных гранатомётных систем во время штурма были получены благодаря свидетелям, находившимся вне школы. Свидетель Ч.П.Хачиров, являвшийся 1 сентября 2004 г. начальником отделения службы участковых Правобережного РОВД, показал в ходе 40-го заседания Верховного Суда РСО:
«Я стоял в оцеплении на ул.Лермонтова. В моё подчинение прибыло ещё несколько сотрудников. Я простоял в этом оцеплении и 1, и 2 сентября. 3 сентября утром подъехали спецслужбы, как я понял. Они были на белой «Газели», 07 региона. Мы проверили документы. Машина имела удостоверение МВД России. Они и представились так: «Мы из Москвы – спецслужбы». Там и «Альфа» была. С машины сняли РПО («Шмели») и их подняли наверх … Мы поднялись вместе с ними. «Шмелей» было, примерно, штук 20, я точно не считал, но примерно их было 20. Их завезли два раза: один раз на этой белой «Газели», а второй раз подошёл «Газик» военного цвета, обе машины 07 региона…»
Свидетель Р.Б.Биджелов – старший участковый уполномоченный Правобережного РОВД в ходе 40-го заседания Верховного суда показал:
«В райотделе нам поставили задачу образовать кольцо оцепления. Старшим нашей группы был Хачиров Чермен Петрович. Все трое суток мы находились в этом оцеплении… Наше оцепление по школе не стреляло. Стреляли спецслужбы, там были и «Альфа», и «Вымпел», и другие. Они стреляли по школе. Я слышал стрельбу из танка, но танк был на ул.Коминтерна (за школой), и мы его не видели… Мы видели только, как стреляют из гранатомётов, из стрелкового оружия и всё. Наши стреляли по школе из гранатомётов.
3-го числа к корпусу (№ 41) подогнали трактор, убрали (бетонный) блок, который блокировал проезд, и загнали «Газель». Из неё выгрузили гранатомёты и «Мухи» (РПГ-7), а также другие (системы), которые мне были неизвестны: у них был большой диаметр. Я ещё спросил: «Что это такое?» Мне сказали: «Это «Шмель!»» После этого их подняли на второй этаж, а затем через окно вышли на крышу пристройки первого этажа. Оттуда и стреляли по крыше школы… Я сделал вывод, что стреляли «Шмелями», потому что гранатомёты я знаю и у них выстрел менее мощный. Я находился в проходе, под пристройкой. После выстрелов, а они были мощные, аж давление поднималось (где я стоял)».
Свидетель К.Б.Дзантиев, министр МВД РСО, показал во время 44-го заседания Верховного суда:
«4, 5 и 6 сентября 2004 г. нам стало известно, что при осмотре всей территории были найдены отстрелы (тубусы, пусковые контейнеры) от «Шмелей». Они были найдены на крыше 5-этажного здания…»
Свидетель Т.Б.Муртазов, зам.нач.Правобережного РОВД, заявил во время 44-м заседания Верховного суда:
«По школе велась стрельба. С трёх сторон стреляли из пехотных огнемётов «Шмель». Свидетель В.А.Андреев, руководитель оперативного штаба в период с 1 по 3 сентября, генерал-майор, показал на 47-м заседании Верховного суда:
«О стрельбе из гранатомётов, так называемых РПО-А, могу сообщить следующее: это штатное вооружение Центра специального назначения (ФСБ России) и его применение входит только в компетенцию руководителя этого центра… Тихонов (начальник ЦСН ФСБ России) командовал своим подразделением, но по согласованию со штабом. Тихонов не мог отдавать мне команды».
На вопрос представителя потерпевших, несёт ли Тихонов А.Е. ответственность за применение тяжёлой боевой техники во время контртеррористической операции по освобождению заложников, генерал В.А.Андреев ответил: «Совершенно верно! Я уже сказал, что это входит в его компетенцию».
А вот некоторые показания начальника Центра стратегического назначения ФСБ России А.Е.Тихонова, данные им Парламентской комиссии 28.10.2004 г. (стенограммы заседаний парламентской комиссии):
«…Для уничтожения террористов и их подавления, для предотвращения потерь личного состава, по террористам на крыше нанесено огневое поражение из РПО и Т-72.
…Мы подвели танк и с 10 метров от среза ствола, в район крыши, стреляли под срез, под конёк. В упор…».
Невероятно, но следующие слова тоже принадлежат генерал-полковнику А.Е.Тихонову: «…Командир группы, старший, меня попросил: «Много людей погибло! Добьём танком?» Я согласился…»
Как отмечается в докладе, «Показания официальных лиц, данные ими под присягой, и предупреждённых в соответствии со статьями 307, 308 Уголовного Кодекса Российской Федерации, за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний (за исключением генерал-полковника А.Е.Тихонова, который показаний в суде не давал), можно прийти к следующим выводам:
Несмотря на Женевскую Конвенцию от 12 августа 1949 г. и дополнительные четыре Протокола к Конвенции от 1980 г., которые ратифицировала Россия, запрещающие использование оружия неизбирательного характера, т.е. такого оружия, которое не оставляет шансов выжить, как воюющим, так и гражданским лицам во время боестолкновений в военных конфликтах, Военнослужащие Центра специального назначения ФСБ России в ходе проведения антитеррористической операции по освобождению заложников из школы №1 г.Беслана применяли оружие неизбирательного действия 3.09.2004 г., а именно:
— РПО – реактивные пехотные огнемёты,
— РПГ – реактивные противотанковые гранаты,
— РШГ – реактивные штурмовые гранаты».
— Согласно основным выводам доклада депутата Госдумы Ю.Савельева, штурм не был спонтанным. Решающая фаза трагедии началась 3 сентября 2004 г. в 13.03 тремя практически одновременными выстрелами из огнемётов и гранатомётов в спортивный зал школы.
— Стрельба по школе из танков и вертолётов, многократное применение гранатомётов и огнемётов в то время, когда в школе находились заложники.
— Бойцы Центра специального назначения ФСБ получили приказ войти в школу спустя 2 часа после первых взрывов. В момент первой подачи воды обрушилась кровля, погребая под собой сгоревших заложников.
— Официальная комиссия, обладая этими сведениями, целиком одобрила действия оперативного штаба».
Как следует из материала LEEON 17.06.2005 12.52,
«…По ходу процесса потерпевшие выдвигают всё новые и новые обвинения в адрес кремлёвских властей. Они чётко заявляют, что заложники погибли от выстрелов снаружи, и что их участь была решена с самого начала. Теперь выясняется, что диверсанты не стреляли детям в спины, как всё это время утверждала Москва…
Куда-то исчезли свидетели так называемого обвинения, по словам которых диверсанты якобы в спину расстреливали заложников. В присутствии тех, кто сам на себе испытал, куда и кто стрелял, все эти «показания» могли выплеснуться в большой скандал. Вместо эфэсбэшных свидетелей выступила потерпевшая Зинаида Варзиева, которая рассказала о том, как погиб её сын и какого характера ранения у него были. Как оказалось, сквозное ранение он получил не в спину, а сбоку – с той стороны стояли российские спецназовцы, и вели шквальный огонь по школе…
Сегодня многие задают вполне логичный вопрос – не для того ли войска оцепили школу и некоторое время не подпускали к ней никого, чтобы добить раненых, как опасных свидетелей?
Показания бывших заложников всё больше и больше расходятся с официальной версией российских спецслужб, и как бы Москва не пыталась внушить общественности свою интерпретацию событий в Беслане, сегодня очевидно, что дети были убиты по приказу Кремля. Показательное судилище над Кулаевым обернулось процессом над путинским режимом. Единственный диверсант, выживший в этой мясорубке, и оставленный в живых исключительно для проведения показного процесса, в корне изменил представленную Москвой картину.
После показаний Кулаева женщины опасаются за его жизнь и намерены нанять для него другого адвоката. Председатель комитета «Матери Беслана» Сусанна Дудиева задала подсудимому вопрос: «Кулаев, между последним и сегодняшним заседанием тебя били?» После этого вопроса председатель суда заёрзал на стуле и заявил, что «вопрос не имеет отношения к делу». Но Кулаев всё же ответил: «Сами подумайте, били или нет». Сусанна Дудиева обратилась к суду с заявлением: «Нам важно, чтобы до конца расследования Кулаев остался жив, чтобы он «не упал с лестницы» или чтобы с ним не случился «сердечный приступ».
«Мы знаем, что Путин виноват в случившемся: у нас свидетели, которые рассказывают, каким образом был начат штурм – действиями извне. Другие видели, как российские войска били из огнемётов по крыше спортзала, где находились заложники. Известно, что большинство детей сгорели в спортзале, когда на них упала горящая крыша…»
В мае 2006 г. в Верховном суде г.Беслана завершён процесс по делу захвата школы №1, в ходе которого единственный обвиняемый Н.Кулаев, находившийся, по утверждениям близко знавших его людей, вплоть до бесланской операции в местах лишения свободы, виновным себя не признал. И хотя в зале суда не нашлось ни единого свидетеля, видевшего подсудимого с оружием в руках, гособвинение, несмотря на действующий в России мораторий, потребовало для него смертной казни. В итоге Н.Кулаева приговорили к 22-м годам лишения свободы. С такой постановкой не согласились потерпевшие, настаивающие на своём праве, а так же праве жителей Беслана узнать истину. По их мнению, государство пытается представить Н.Кулаева, как единственного виновного в гибели 331 заложника. Комитет «Голос Беслана» намерен опротестовать решение суда.
Из всего вышеприведённого напрашивается вывод, что операция по захвату школы спланирована и проведена под руководством ФСБ России. А все её участники, за исключением сотрудников спецслужб, входивших в диверсионный отряд, такие же жертвы, как и их заложники, и были втянуты в это дело обманом. Это подтверждает и письмо бывшей заложницы-осетинки, опубликованное в сайте интернета «Правда Беслана» 6.18.2005. 03:01.
«Уважаемая редакция. Я бывшая заложница осетинка и совсем не держу зла ни на чеченцев, ни на ингушей, потому что я знаю ПРАВДУ о захвате школы и её штурме. Я только недавно выписалась из больницы. Нас в больнице строго предупредили, чтобы мы молчали, но как я буду жить после того, что случилось! У меня была сильная контузия после взрыва стены школы. Только сейчас я могу общаться, хотя здоровье и психика мои подорваны, наверное, до конца жизни.
По известным причинам я не могу назвать своё имя, но и молчать после убийства сотен детишек, моих соотечественников, невозможно. Я посоветовалась с братом, и он сказал мне, что это мой долг и сказал, что поможет мне опубликовать это письмо, я сама не разбираюсь, как это делается. Брат тоже не решается об этом говорить даже соседям, потому что везде во всём винят ингушей, и он меня предупредил, чтобы я никому больше не говорила об этом.
Простите меня за сумбурное письмо. Я родительница, которая была среди заложников в школе №1 города Беслан, и знаю всё, что там произошло и как всё происходило. Это чудовищное мероприятие, заранее подстроенное милицией и ФСБ. Мне перед штурмом всё рассказала Тумиша, так звали девушку-«шахидку». Тумиша давала моему ребёнку «сникерс» и воду, и была простой и доброй девушкой–сельчанкой. Тумиша сидела в женской тюрьме за своего брата, который погиб в Чечне. Он был боевиком. Её задержали ещё в 1999 г., зимой, во время зачистки её села. Потом её перевели в фильтрационный лагерь. После лагеря её перевели в женскую тюрьму, но она до конца даже не знала, в каком она находится городе.
За всё время, которое Тумиша провела в заключении, её даже не судили, а просто держали в одиночной камере. Так она провела 4 года. Она была такой растерянной, и с мужчинами не вступала в разговоры. Отдыхать она ложилась с нами. Вот что рассказала мне Тумиша:
«Я даже разговаривать разучилась за всё время в тюрьме. Ко мне никого не пускали, правда, один раз женщина была, ногайка. Её ко мне подселили, и мы несколько дней сидели вместе. Но потом её перевели. Три раза меня выводили к следователю. Он всё спрашивал меня, хочу ли я домой? Я думала, он издевается надо мной, но в один день ко мне пришла в камеру русская женщина. Она мне предложила свободу, в обмен на то, что я буду участвовать в инсценировке захвата школы. Люда (так звали женщину) сказала мне, что война в Чечне уже заканчивается, но для того, чтобы поставить точку, надо просто сделать так, как-будто её закончили из гуманных соображений. Для этого я должна была войти в группу людей, которые инсценируют захват школы с детьми и потом будут проведены переговоры с чеченцами. Путин по-другому не может её завершить, и надо, чтобы он выступил защитником детей, жизнью которых он, якобы, не может поступиться.
Люда это говорила так серьёзно, что я поверила ей. Моя уверенность усилилась, после того, как меня вызвали к людям, которые выглядели, как высокие чиновники. Они говорили так, как-будто всё это согласовано на самом большом уровне. К ним часто звонили, и по разговорам я понимала, что разговаривают с Москвой. Мне стало известно, что я в Астрахани, и скоро меня с группой доставят в один из городов, в котором мы должны провести захват школы. Но куда меня отправят, я ещё не знала. Потом меня предупредили, что до прибытия в указанную школу общаться между собой в группе категорически запрещается.
Всю дорогу нас контролировали, нам не разрешали разговаривать между собой. Мужчины ехали молча, их тоже строго предупредили. Мне дали спецодежду шахидки, и мужчинам выдали камуфляжную форму. Потом всю ночь нас везли на автобусе, и я поняла, что мы в Волгограде, уже перед рассветом я увидела Родину-мать. Я почему-то подумала, что в Волгограде надо будет проводить захват, но нас привезли в аэропорт, и оттуда ночью мы вылетели, как потом я узнала уже в школе, что это Беслан. После того, как мы прилетели, нас посадили в разные маршрутные такси, и к нам приходили разные военные люди. Мужчин выводили по одному и инструктировали.
Когда рассвело, мы ещё находились в машинах, я крепко уснула, но проснулась, когда уже мы были у школы. Последнее, что я услышала от инструкторов: «Загоняйте всех в спортзал. Оружие находится в классах первого этажа» . И я побежала за мужчинами».
Дальше нас собрали в спортзале, но боевики были без оружия. Это только потом в зал стали вносить автоматы, гранатомёты и другое оружие. Его было очень много. Я видела, что захватчики не знакомы между собой и они долго между собой говорили. Тумишу я среди них увидела через несколько часов. Я слышала и осетинский разговор, а когда я им сказала на осетинском, они меня грубо прервали. В основном они между собой говорили на русском языке. После этого они стали устанавливать все эти взрывчатки. Они были очень возбуждены и на любой вопрос огрызались, чтобы мы молчали. С нами говорить они вообще не собирались.
Что творилось в зале – это не передать словами. Нас всех усадили на пол, а мужчин куда-то увели. Только после обеда они нам заявили, что они освободители Чечни, и скоро нас отпустят. Они сказали, что если примут их условия, то ни один человек не пострадает. Это был какой-то кошмар. Для меня было удивительно, когда я увидела Аушева. Ему не позволили общаться с нами, но вывели несколько десятков детей, и он ушёл с ними. Они разговаривали по телефонам, которые у них появились вместе с оружием. Что они говорили, я не знаю, но после каждого разговора они собирались и что-то обсуждали.
Я потихоньку пробралась к девушке в форме, это была Тумиша, и попросила её дать воду моему ребёнку. Она сначала даже не заговорила со мной и сказала, чтобы я села на место. Но через некоторое время она сама подошла и потихоньку передала мне «сникерс» и сказала, что воду принесёт ночью. Так она и сделала. О, Господи! Как страдали дети! Я видела в глазах Тумишы слёзы. Я не стану рассказывать про весь ужас, который мы там пережили, но после того, как к школе стала приближаться машина, боевики занервничали, и я слышала, как один из них высказал: «Это провокация. Нас подставили. Никто не идёт на переговоры».
Тогда они стали к нам ещё хуже относиться. Один из них сильно рассерженный, ходил между нами и говорил: «Вместе теперь умрём. Вы никому не нужны». Тумиша потом подошла и стала мне рассказывать, что их обманули, и, наверное, будут штурмовать. Она сказала, что боевики передали ей, что «менты готовятся к штурму», и чтобы она была готова умереть как мусульманка. Тумиша мне всё рассказала про свою судьбу, и я должна была передать об этом всем людям, которые не знают ПРАВДЫ о том, что происходило в школе. В последний момент один из боевиков крикнул «Все на пол ложитесь!». И раздался страшный взрыв, это милиция взорвала стену. Дальше ещё один, и я потеряла сознание.
Очнулась я в больнице. У меня было несколько рваных ран, не знаю от чего, но все они были касательные и не задели жизненно важных органов, но голова у меня раскалывалась, да и сейчас раскалывается. Я ничего не слышала и видела только шевелящиеся губы моих собеседников. О, Боже! Наверное, те, кто видел все, что там произошло, сошли с ума. О, Господи, я спрашиваю себя, почему так все случилось?! Почему нас хотели всех убить? Ведь, эти боевики нас не трогали! Я унесу с собой эту боль в могилу. До конца своих дней я не оправлюсь от этого штурма. Это надо пережить, а кто пережил, тот никогда не сможет больше не то чтобы видеть, но и слышать голос Путина. Как он жесток и коварен!
Уважаемые россияне, это крик моей души! Умоляю Вас, сделайте всё, чтобы этот человек ушел из власти. Это может случиться с каждым из вас. Этих боевиков выпустили из тюрем, чтобы потом так поступить и с нами, и с ними. Это ужасная правда. Мы стали заложниками этого руководства. Будь оно проклято.
Бывшая заложница бесланской школы».
Через полгода после кровавой акции в Беслане, в марте 2005 г., ФСБ совершает убийство А.Масхадова.
Политические аналитики разных стран, комментирующие данные события, сходятся во мнении, что операция по захвату школы в Беслане была организована Россией с целью скомпрометировать чеченское руководство и подготовить общественное мнение перед физическим устранением легитимного президента Чеченской Республики, чтобы не с кем было вести переговоры, на которых настаивало Европейское Сообщество. Обвинение А.Масхадова в терроризме должно было уменьшить негативный резонанс по поводу его убийства.
Как отмечают СМИ России, эта трагедия дорого обошлась и правительству Северной Осетии, имевшему неосторожность высказать собственную точку зрения на события в Беслане. Генпрокуратура России завела дела на многих высокопоставленных чиновников республики Северная Осетия-Алания..
С первых же дней событий бесланскую теракцию стали вешать на Ш.Басаева. Но ведь его действия всегда отличались открытостью – будь то поход в Будённовск или в Дагестан, когда он публично излагал мотивы, вынудившие его совершить тот или иной поступок. Он не избегал встреч с журналистами и никогда не отказывался от того, к чему был причастен. Когда в интерсеть были запущены от его имени «утки» о том, что он, якобы, берёт на себя ответственность за Беслан, он дал несколько интервью различным информационным органам, в том числе американскому ТВ ABC (28.07.2005 г.), где, отвергая обвинения в свой адрес по поводу событий в Беслане, задался вполне резонным вопросом:
«…Допустим, что я, действительно, террорист, плохой человек и т.д., а что же тогда Россия, которая убила 40 тысяч, покалечила десятки тысяч чеченских детей, уничтожает невинных людей? Целый народ!?»
Я листала страницы в интерсети и вдруг похолодела, не желая верить своим глазам: «Ваха Арсанов. Смерть и бессмертие» гласил заголовок статьи, повествовавшей о беспримерном по своей жестокости убийстве вице-президента Чеченской Республики в мае 2005г., более года назад…
Ваха Арсанов был депутатом первого парламента ЧРИ, избранного в 1991 г. Его волновало всё. Он был всюду, стараясь разрешать возникавшие проблемы, не деля их на глобальные и повседневные, с которыми приходили в его кабинет в здании парламента нескончаемые просители. Каждого из них он внимательно выслушивал. Болезненно остро воспринимал любые негативные явления в политической и экономической жизни, препятствовавшие становлению молодой республики. Он был прямолинеен и называл вещи своими именами.
Политические оппоненты независимости республики пытались, используя его критическое отношение к деятельности ряда министров во вверенных им областях, использовать Ваху в своих целях, но ничто не могло поколебать его веру в идею независимости. И он, в отличие от депутата Сулейменова, не ушёл в оппозицию, а просто сложил с себя полномочия депутата. Он не был человеком компромиссов и не умел идти на сделки с совестью…
Поставив собственнолично точку в своей политической карьере, он посвятил себя предпринимательству за пределами Чеченской республики. Был вполне успешен на новом поприще, но и этому начинанию не суждено было иметь продолжение. В 1994 г. в Чечению вторглась российская армия, а Ваха не мог оставаться в стороне. Вернувшись на родину, он создал отряд самообороны, использовав для этой цели собственный капитал, и пополнил ряды Сопротивления.
После подписания мирного договора с Россией В.Арсанов вернулся к политической деятельности на посту вице-президента Чеченской Республики. А когда разразилась вторая война, вновь встал в строй. Был тяжело ранен. Перенес сложную операцию на позвоничнике за рубежом и вынужден был отходить от её тяжёлых последствий в объятой огнём сражений Чечении на нелегальном положении, в доме близких знакомых.
В статье сообщалось, что В.Арсанов был предан, за 50 000 долларов и видавший виды «мерседес». Предан людьми, которым безгранично доверял, как это повелось со времён сотворения рода человеческого… Его заманили в западню, пригласив на ужин и «заботливо» освободив не только от верхней одежды, но и от пояса с оружием, которое было предусмотрительно отнесено в самую дальнюю комнату.
В.Арсанова пытали 4 месяца. 4 месяца истязаний, превосходящих всякое человеческое воображение, страшнее которых, казалось бы, не может уже быть ничего. Но оказалось, бывает и страшнее…
В начале войны семья В.Арсанова выехала в одну из восточных стран, где и вырос сын Ризван, достигнувший 17-летнего возраста и превратившийся в красивого парня с открытым лицом и всё еще по-детски искренней, слегка застенчивой улыбкой. Он поступил в местный вуз.
Родные, не без оснований опасавшиеся, что до парня дойдут слухи о произошедшем с отцом и он совершит опрометчивый поступок, спрятали его паспорт, передав на хранение родственнице. Слух до Ризвана действительно дошёл, но он не подал виду родным. С трудом скрывая кипевшую в нём жажду мщения, он разузнал, где хранится документ, и попросил его у родственницы для, якобы, какой-то регистрации в университете.
Приехав в Грозный, Ризван отправился к Центральному рынку, и, увидев большое скопление вооруженных людей с нашивками «кадыровский спецназ», не раздумывая о неизбежном финале, сжигаемый бессильной слепой яростью, ринулся в эту толпу без лиц, нанося удары направо и налево ножами, зажатыми в обеих руках; юный Дон-Кихот с копьём против мельниц…
Сына в течение нескольких дней пытали на глазах у отца. Но В.Арсанов не сломался.
Как следует из текста статьи, Вахе, в ответ на его просьбу, было позволено совершить перед казнью намаз… Но не из милосердия или благочестия, а чтобы доставить ему ещё одну, самую мучительную, боль перед смертью.
«…С головы Вахи сдёрнули чёрный мешок. В этот момент он и был узнан теми, кто стоял в оцеплении. И то, что произошло далее, известно из их рассказов. Вахе дали воду для омовения. Лицо его, хранившее следы мук и истязаний, было спокойным. Он произносил формулы обряда омовения ровным голосом, не глядя на окружающих. И тут главарь дал команду. Загрохотали автоматные очереди, Ризван упал, сражённый множеством пуль. «Аллаху Акбар!» — воскликнул Ваха, и это было единственной его реакцией на убийство сына, совершённое на его глазах. Ваха завершил омовение, выбрал место почище и совершил свой последний намаз. Потом Ваха сам подошёл к стене и, оттолкнув руку с протянутым мешком для головы, встал рядом со своими братьями-моджахедами. Их расстреляли».
Имена расстрелянных вместе с Арсановыми двух бойцов Чеченского Сопротивления неизвестны. В материале сообщается лишь о том, что один из них был русским мусульманином, которого долго пытали, требуя от него публичного заявления о том, что он был «наёмником», но так и не добились желаемого. Имена их рано или поздно будут установлены. Они, так же, как и Ваха и Ризван Арсановы, были истинными пассионариями, людьми, по определению Л.Гумилёва, способными пожертвовать жизнью во имя Чести, во имя Достоинства, во имя других… В противоположность тем, кто способен на любую низость в стремлении сохранить свою, никчёмную, жизнь.
Число жертв чеченской войны растёт с каждым днём. Расправа над теми, кто воспротивился её коварным правилам, продолжается и сегодня.
Очередной мишенью стала журналист Анна Политковская, убитая 7 октября 2006 г. в лифте своего дома. Ещё одна невосполнимая утрата, ещё один тяжёлый удар по противникам войны. Анна была убита подло, трусливо, из-за угла. Убита не в Чечении, а в Москве, но это обстоятельство вряд ли способно обмануть кого-либо в отношении причины её убийства.
Ведь основные усилия А.Политковской были направлены на то, чтобы остановить эту бессмысленную войну и порождённый ею беспредел в Чеченской республике. Она стоически переносила все тяготы, связанные с её деятельностью, начиная от угроз до прямых покушений. Анна всегда находилась в гуще кровавых событий, рискуя собственной жизнью, как это случилось по пути в Беслан, когда она чудом избежала верной гибели; когда ездила в подвергавшийся массированным воздушным и наземным атакам, объятый огнём, Грозный.
В общей сложности она побывала в Чечении не менее 50 раз, оставаясь там неделями и даже месяцами. Знала чуть ли не по именам всех сторонников и противников этой войны. Для неё не существовало понятий «наши» и «не наши». Отдавала дань уважения тем, кто его заслуживал:
«У чеченцев мы видим настоящих героев. Эти люди выполняют свой гражданский долг перед собственным народом. Вот Руслан Гелаев (один из самых значительных полевых командиров, погиб в 2005 г. — прим.автора), который отрубил себе повисшую плетью раненую руку, чтобы продолжать бой, — герой и образец беспримерного мужества. А где герои России? Может быть, Буданов — герой?»
Настоящему рыцарю Р.Гелаеву она противопоставляла убийцу, насильника и садиста, офицера российской армии.
Она нарушала устоявшееся табу на имена виновников трагедии чеченского народа, называя всех и всё своими именами. Анну нельзя было ни подкупить, ни уговорить, ни устрашить. Она сумела и посмела показать, что война в Чечении не есть борьба с «чеченским терроризмом», как это упорно пытается внушить общественности Кремль, а война, направленная на уничтожение народа, вставшего на путь независимости, на этнической основе.
Она писала о похищениях, пытках и убийствах инакомыслящих, совершаемых в Чечении. Выступала в качестве свидетеля на судебных процессах, участвовала в конференциях, посвящённых преступлениям против человечности, совершаемым в Чеченской республике. Проводила расследование коррупции в Министерстве обороны и командовании Объединённых группировок федеральных войск в Чечении. Писала книги. Одна из них, «Путешествие в ад. Чеченский дневник.», построенная на документальных материалах, имела огромный резонанс не только в России, но и далеко за её пределами.
Анна не заботилась о своём благополучии, когда вступала в спор с неуступчивыми российскими генералами во имя спасения оставшихся под бомбами в Грозном одиноких стариков из Дома престарелых. И вывезла-таки их, двумя, добытыми собственными усилиями, автобусами.
Анна боролась за жизнь покалеченных детей, за невинно осуждённых людей. Делала для каждого, кто нуждался в её защите, всё возможное, пока билось её доброе, сострадательное сердце. Она была и сильной, и очень усталой, ведь отдавала себя неравной и ставшей смыслом всей её жизни борьбе всецело. Страдала вместе со своими подзащитными. Когда ей советовали обзавестись личной охраной, она лишь отмахивалась и отвечала, что те, кто нуждается в её помощи, находятся в большей опасности, чем она.
Успешно завершена и операция по ликвидации бывшего подполковника ФСБ Александра Литвиненко, приподнявшего завесу над тайной взрывов жилых домов в Буйнакске, Волгодонске и Москве, произведённых ФСБ в 1999 г. Он скончался в лондонской клинике 23 ноября 2006 г.
Вопросы относительно заказчика убийства излишни: адрес очевиден. И как бы Кремль не отрицал роль Лубянки, все, кто занимался расследованием этих взрывов (серию разоблачительных статей по данной теме опубликовала на своих страницах и «Новая газета»), указывают на российские спецслужбы.
Однако убедить общественность, раскрыв все механизмы, приведшие в действие это преступление, назвав конкретных виновников, оказалось делом весьма сложным и опасным.
Уже поплатился жизнью за такую попытку депутат Государственной Думы Сергей Юшенков, создавший независимую комиссию по расследованию данных взрывов, застреленный у подъезда своего дома в Москве в 2003 г.
Странным образом оборвалась жизнь и другого члена этой комиссии – депутата Юрия Щекочихина (он являлся одновременно редактором «Новой газеты»), умершего при загадочных обстоятельствах. Считается, что он был отравлен.
Ю.Щекочихин заболел внезапно. У него появились странные симптомы: покрылась пузырями, а затем отслоилась кожа, выпали волосы, затруднилось дыхание. 3 июля 2003 года он скончался. Попытавшимся расследовать причину смерти коллегам Юрия Щекочихина было отказано весьма циничным образом: «Результаты отопсии секретны и не будут открыты даже его родственникам». Юрий Щекочихин — один из трёх журналистов «Новой», убитый за последние несколько лет.
В 2000 г. был убит журналист «Новой» Игорь Домников, в 2001 г. – Виктор Попков, в 2006 – Анна Политковская, в 2009 – Наталья Эстемирова; российский адвокат, правозащитник, левый активист и антифашист, адвокат семьи Эльзы Кунгаевой в рамках дела Буданова Станислав Маркелов и находившаяся рядом с ним в этот момент журналистка Анастасия Бабурова. Покушения на жизнь ещё трёх корреспондентов «Новой газеты» оказались неудачными.
Всего в России с 1990 года, согласно заявлению генерального секретаря Международной Ассоциации Журналистов (IFJ) Айдана Уайта, убито или пропало без вести 290 журналистов. И лишь ничтожная часть этих преступлений раскрыта.
В августе 2004 г., в ходе расследования Парламентской комиссией взрывов жилых домов, был арестован Михаил Трепашкин. Он был, как и Александр Литвиненко, офицером ФСБ. Он заявил, что Владимир Романович, арендовавший подвал одного из взорванных зданий, был агентом ФСБ. В.Романович был сбит насмерть автомобилем во время пребывания на Кипре несколько месяцев спустя после терактов.
Другой член парламентской комиссии, Отто Лацис, который был в то же время главным редактором газеты «Российский курьер», был избит до потери сознания после ареста М.Трепашкина. Так что вероятность того, что правда о взрывах жилых домов в Буйнакске, Волгодонске и Москве, где погибло более 300 человек, будет официально раскрыта, безнадёжно мала.
Российская военщина и российские марионетки продолжают сеять ужас и страдания среди гражданского населения республики.
Ситуация с правами человека в Чечении явилась предметом обсуждения и на октябрьской, 2004 г., сессии ПАСЕ, в Страсбурге, которую главный докладчик по Чеченской Республике Рудольф Биндиг назвал «катастрофической». А в 2005 г. в сенат США был внесён проект резолюции о приостановке членства России в «Большой восьмёрке».
Авторы проекта сенаторы Джо Либерман и Джон Маккейн обвинили российские власти в ущемлении демократии и политических свобод.
В документе утверждается, что наступление Путина на демократию нарушает обязательства России, принятые в «Большой восьмёрке». Авторов проекта поддержали и другие сенаторы, выступившие соавторами данной резолюции. Они обвинили российские власти в неспособности начать процесс политического урегулирования в Чеченской Республике и выступили с заявлением о том, что федеральные войска нарушают права мирного населения республики.
Из всех перечисленных выше фактов ясно следует, что говорить о том, что в Чечении воцарилась мирная обстановка, не приходится.
Всё ещё находятся за пределами республики тысячи чеченских беженцев. Миграция населения из Чеченской республики продолжается по настоящее время.
Чечения понесла невосполнимую утрату в лице тысяч своих граждан, среди которых были учёные, высококвалифицированные специалисты, музыканты, певцы. Султан Нураев был представителем старшей плеяды чеченских публицистов, журналистскому творчеству у которого в своё время училась и я. Он погиб, сидя за своим рабочим столом в начале первой российско-чеченской войны, так же, как и делавший первые шаги в этой области молодой журналист Билал Ахмадов, не вернувшийся с задания в те же дни.
Остались невоплощёнными творческие замыслы талантливого режиссёра Хусейна Гузуева. Мы уже не услышим новых песен Имама Алимсултанова. Неизвестна судьба музыканта и певца Башира Мейсигова и вечного правдоискателя лауреата Всесоюзного Конкурса исполнителей эстрадной песни Ислама Гелгоева. Погиб популярный музыкант и исполнитель вокально-инструментального ансамбля «Зама» Д.Димаев, а также тысячи других талантливых в разных областях молодых людей, потерянное будущее нашей республики.
Право на самоопределение, в котором было так жестоко отказано чеченскому народу, весьма приветствуется и даже поддерживается оружием, когда речь идет об использовании этого права сепаратистскими общинами других суверенных стран в пользу России, как это произошло с Крымом и другими украинскими территориями, Абхазией, Гагааузией и Южной Осетией. Почти половина народа, повинного в непростительном грехе желания сохранить себя, была варварски уничтожена, а три его законно избранных президента убиты. Причём уничтожена была лучшая часть нации, верная своему народу и идее независимости.
Много войн пронеслось по древней вайнахской земле. Много пролилось крови чеченского народа, начиная с первого тысячелетия до нашей эры, когда судьба бросала ему жребий – выжить, покорившись, или погибнуть в борьбе. Чеченцы выбирали второе, поднимаясь во имя свободы против в сотни раз более могущественного врага, не задумываясь о последствиях. Вайнахская земля помнит скифов и половцев, помнит вторжение татаро-монгольской орды в 1222 году и нашествие Батыя в 1238-1240 гг., а позднее, в 1395г., – и среднеазиатского завоевателя Тамерлана, а также России, когда эпицентром сопротивления на Кавказе иностранным захватчикам становилась Чечения.
«Исключительно упорную борьбу с наседавшим царизмом горцам пришлось выдержать с конца XVIII века (1758-1859). Наиболее активными и сильными противниками царского правительства при завоевании Северного Кавказа справедливо считались чеченцы. Натиск царских войск на горцев вызывал их объединение для борьбы за свою независимость, и в этой борьбе горцев чеченцы играли ведущую роль, поставляя главные боевые силы и продовольствие для газавата (священной войны). Чечня была житницей газавата» (Большая Советская Энциклопедия. М., 1934 г., с 531).
Характерно в этом смысле и высказывание о чеченцах генерала Ермолова, который сравнивал их с ядовитой змеёй: «Когда жалит змея, то укусы комаров не замечаешь». Под комарами подразумевались другие народы Кавказа.
История знает немало примеров, когда власть в той или иной стране оказывалась в руках узурпаторов. Мы видим множество цивилизованных стран, которые прошли через сложные стадии своего становления и являются сегодня образцовыми демократическими государствами.
Побеждённый или победитель – это всего лишь вопрос расклада сил на определённом этапе времени. История допишет героический эпос ослабленного, но не побеждённого народа.
Но в истории чеченцев НИКОГДА не было захватнических войн. Гордый и в то же время доверчивый до наивности народ никогда не покорялся насилию, предпочитая рабству – смерть. Народ, в языке которого не существует более тяжкого оскорбления, чем «лай» — «раб».
Когда я вспоминаю приведённые мной ниже поэтические строки Юлии Друниной, мне кажется, что это о них, — дерзких, отважных, гордых, независимых, великодушных, одиноких и беззащитных в своём благородстве против царящих в мире низости, подлости , лицемерия и лжи, но непреклонных, – дорогих моих соотечественниках…
Два сильные, два хрупкие крыла
И шеи горделивый поворот.
Да здравствует безумие орла,
Бросающегося на самолёт!
Он защищал своё гнездо, как мог,
Смешной бунтарь, пернатый дон-кихот
Да здравствует взъерошенный комок
Бросающийся в лоб на самолёт!
Ах, дон-кихоты, как вы ни смелы,
Геройства ваши темы для острот.
И всё-таки, да здравствуют орлы,
Бросающиеся на самолёт.
Chechenews.com
03.06.20.