В начале 1832 года мы еще не вступили в леса Чечни, которые в двадцатых годах были вырублены на ширину оружейного выстрела с обеих сторон, Ермоловым на протяжении всего Гойтинского лесного массива. В данное время эта дорога стала еще не проходимой, она заросла густой сплетенной массой деревьев и затрудняла нашу войну в Чечни.
Соперники (противники) чеченцы достойны всех похвал и уважений, и когда они в своих селах, среди лесов, никто не может их унизить и обидеть. Они хорошие стрелки, мужественны в полном смысле, умны и грамотны в военном деле. Они, как и все народы Кавказа, быстро и находчиво используют любой момент, наши ошибки замечают моментально, и обращают их в свою пользу.
Стратегические планы Вельяминова были очень широкие и не было сомнений, что их можно притворить в жизнь, но эти планы могли дать только кратковременное покорение Чечни и отдыха для русских войск вот уже несколько лет живущих беспокойной жизнью. С этой целью Вельяминов спланировал большой армией наступление по той части Чечни, где мало лесов и хорошие дороги, чтобы разрушить все жилища и другие постройки, уничтожить посевы, захватить всех домашних животных, нападать на врагов (Чеченцев) где они есть огромной силой и уничтожить их. Остальное что надо делать по ходу карательной операции, Вельяминов оставлял на усмотрение командиров.
На следующий день мы оставили Назрань и перешли Сунжу. Уже через день нам пришлось отбывать атаки туземцев. Война в Чечне не отличается большими особенностями, если не нарвемся на большую группу врага, или на хорошо защищенное село. Каждый день переход сопровождается нападением врагов из окружающих лесов: обычно малые группы нападают на хвост отряда, что иногда заставляет возвратиться для спасении товарищей. Стоянку на ночь делали выбирая более открытое, отдаленное от леса место.
Днем при продвижении раздавались выстрелы, солдаты падали сраженные пулей, но не было возможности найти врага: лишь дым пороха, говорила откуда был выстрел и приходилось вести ответный огонь наугад. Когда приближались к населенному пункту, разбивали лагерь на два-три дня для подготовки штурма. В разные стороны посылали маленькие отряды, чтобы уничтожить посевы и отдельные дома (хутора). Возвращались иногда с убитыми и раненными.
В последнюю очередь разрушали село путем поджога – в основном дома бывают деревянные с глинабитом. Женщины, дети убегали в леса, пещеры, где их не могли найти солдаты. Преданные нам Татары иногда приносили головы чеченцев привязанные к седлу лошадей. В плен они не берут, по этому не бывало пленных. Так всюду: в горах, в лесах и чеченцы сильные вояки, которые не устают от войны. Иногда солдаты, отстав от отряда, могли заблудиться в лесу, но их сразу находили враги и не было им спасения от их кинжалов и штыков.
На восемнадцатый день похода Гази-Мухаммад смог отомстить русским за поражение около Назрани. Он незаметно появился около села Амир Хажиюрт на реке Терек и своим боем отвлек в лес около пятисот Казаков, где их окружили и разгромили, убили командира и других офицеров и сто четыре солдата. Были ранены три офицера и много солдат.
Через шесть дней после этого боя Вельяминов подошел к селению Герменчук. Это было большое и богатое Чеченское село. В селе было более шестисот домов. Мюриды Гази-Мухаммада находились неподалеку от села, и он послал один отряд на помощь сельчанам. Конечно, для Чеченцев, на ровной местности без пушек противостоять большой армии было очень трудным и бесполезным делом. Но защитники села показали неслыханные примеры мужества и самопожертвования.
Особенно отличились мюриды Гази-Мухаммада и маленькая группа защитников, засевшая в трех домах на окраине села. Когда Вельяминов решил что покончено с разгромом и разрушением села, и отдал приказ к отдыху и ужину, ему доложили, что на окраине села в трех домах есть Чеченцы, отказавшиеся сдаться, и они ведут сильный огонь в сторону села, убит один офицер высшего чина, есть убитые и раненые солдаты. К указанному месту были отправлены офицеры Волховский, Броме, Василевский, Богданович чтобы завершить операцию.
Эти дома были окружены густым лесным массивом, за которым прятались местные стрелки-снайперы. Не было возможности приблизиться к ним, если кто-нибудь не осторожничал, то получал свинцовую пулю. Мы решили оставить им одну сторону для отхода и малыми пушками начали стрелять по домам. Кроме того, под прикрытием артиллерии послали смельчаков для поджога домов. Это операция была очень опасная, в стенах домов были щели, откуда было видна наша сторона.
Двое смельчаков, прикрываясь широкой доской как щитом, ползком двинулись к домам. Они смогли залезть на крышу одного дома и поджечь его. Огонь быстро охватил дом, но Чеченцы, не выходя из дома, продолжали вести огонь. Потом к домам подползли еще двое смельчаков с ручными бомбами (гранатами). Вскарабкавшись на плоскую крышу дома, они подожгли шнуры и бросили гранаты в отверстие дымохода. Раздался только один взрыв: Как выяснилось после, Чеченцы схватили гранаты и успели снять шнуры, прежде чем они взорвались.
Через короткое время огонь распространился на все три дома, и у врага не осталось другого выхода, как сдаться или умереть в горящих домах. Офицер Волховский в сердцах жалел мужественных Чеченцев, он подозвал Моздокского казака, переводчика, и сказал ему: Передай этим безумцам, что от имени главнокомандующего им предлагается прекратить сопротивление и сдаться. Им будет сохранена жизнь и, кроме того, будут освобождены их пленные взамен на пленных солдат. Таким образом, он хотел склонить их к жалости хотя бы к своим товарищам, попавшим в плен. Когда переводчик вышел с белым флагом, огонь был остановлен.
Он прокричал Чеченцам слова Волховского, который предлагал сложить оружие. Прошло некоторое время, пока Чеченцы переговорили между собой. Потом в огне и дыму над крышей одного дома показалось полуголая, черная от дыма фигура Чеченца с кинжалом в руках и после этого со всех окон и щелей в стенах домов начался шквальный огонь. И это было ответом на предложении сдаться, смыслом которого было: Мы не хотим от вас милости и не хотим сохранить свою жизнь с чужим ярмом на шее. Единственное, чего мы хотим от русских, это чтобы они передали нашим землякам и родственникам, что мы умерли честно, героически, как и жили честными мужчинами.
Это было время захода солнца. Уже не было видно ничего, кроме дыма и огня. Чеченцы запели свою предсмертную песню, которая потихоньку, как и огонь, затихала: живых оставалось все меньше и меньше. Выносить муки смерти в огне не каждый может: и открылась дверь одного из домов и на пороге появилась фигура Чеченца с саблей в руках: покачиваясь, как горящий факел, он направился в нашу сторону, размахивая саблей. Его подпустили близко на расстояние десяти шагов и пустили пулю в грудь. Он сильно подпрыгнул и упал на землю, но быстро поднялся, сделал шаг в нашу стороны и пал смертью храбрых. Такую же отчаянную попытку сделал и еще один Чеченец.
Дома сгорели, и никто из Чеченцев не сдался живым. Каким-то чудом спаслись шесть мюридов Дагестанцев, которые выползли из горящих домов: они были изранены, обессилены. Их подобрали и отнесли в санчасть. Более семидесяти человек так и остались под обломками сгоревших домов, обеспечив себе бессмертность. Это кровавая драма было окончена. Каждый сделал то, что он хотел сделать: одни ушли в вечность, другие возвращались к своим палаткам с окаменевшими сердцам, и не один из них спрашивал в глубине своей души: зачем все это нужно? Неужели не хватает место на земле всем?
Chechenews.com
01.06.16.