Вероломство
Из словаря:«Вероломство как качество личности – склонность к сознательному обману чужого доверия, к вопиющему нарушению принятых обязательств, клятв, обещаний из низменных, часто корыстных побуждений».
( История одного из самых гнусных предательств в истории чеченского народа, вызывающее ошеломляющие ассоциации с современностью!.. Начальник Саясановского участка Веденского округа С. Бердяев рассказывает о том, какими методами он вербовал чеченцев для убийства абрека Зелимхана)
Отрывок из книги царского чиновника С. Бердяева Чечня и разбойник Зелимхан», Париж, 1932. С. Бердяев был начальником Саясановского участка Веденского округа. Саясановский участок включал в себя территорию по правую сторону реки Аксай современного Ножай – Юртовского района Чечни.
Кадий Саясановского участка Веденского округа Муссахаджиев благословляет команду «чеченских» милиционеров на убийство абрека Зелимхана.
Кадий Саясановского участка Веденского округа Муссахаджиев: » произнес трогательную речь, указав на тот колоссальный вред, который приносит Зелимхан гордому чеченскому народу и требовал от команды моей, именем пророка Магомета, смыть с чеченского народа черное пятно кровью Зелимхана.
« Благословляю вас Кораном, будьте преданы вашему начальнику участка и в добрый час! Аллах вам на помощь!» были последние, заключительные слова всеми уважаемого кадия, 75 – летнего старца Муссахаджиева.
Я видел слезы на глазах всадников моей команды, когда этот старец дрожащим голосом, совершенно искренно,, из глубины его чистой души, в течение около часа, произносил свою глубоко продуманную, со ссылками на цитаты свою Корана, речь»
«…Гушмазуко, увидев, стоявших перед ним чеченцев, державших винтовки на изготовку, обратился к ним с такими словами: « Чеченцы, что вы делаете? Ведь мы мусульмане… Не будем проливать братской крови, а давайте разойдемся по добру. Вед чеченский народ из – за нас обольется кровью».
С. Бердяев:
«Ликвидация шайки Зелимхана.
Итак, сформировав партизанскую команду, численностью в 25 человек из чеченцев моего участка, я почувствовал себя более или менее обеспеченным средствам борьбы с Зелимханом, и с этого момента я и начал свои активные против него действия. С командой этой мне удалось изловить 14 абреков разновременно.
Вполне разделяя способ действий полковника Галаева, направленный против Зелимхана, путем морального влияния на население, я сам придерживался этой системы, но был и сторонником конспиративных против него приемов – купля его головы за деньги и розыск через посредство одного из соучастников его периодических выступлений.
При формировании команды, я постарался подобрать людей здоровых, не молодых, сметливых, выносливых, бывалых и храбрых, хорошо знакомых с условиями местности, на отборных лошадях и знавших его в лицо. Команду я привел торжественно к присяге на Коране, при большом стечении чеченцев и их хаджи. Участковый кадий произнес трогательную речь, указав на тот колоссальный вред, который приносит Зелимхан гордому чеченскому народу и требовал от команды моей, именем пророка Магомета, смыть с чеченского народа черное пятно кровью Зелимхана.
« Благословляю вас Кораном, будьте преданы вашему начальнику участка и в добрый час! Аллах вам на помощь!» были последние, заключительные слова всеми уважаемого кадия, 75 – летнего старца Муссахаджиева.
Я видел слезы на глазах всадников моей команды, когда этот старец дрожащим голосом, совершенно искренно,, из глубины его чистой души, в течение около часа, произносил свою глубоко продуманную, со ссылками на цитаты свою Корана, речь.
Итак, наэкзальтированная команда была готова. Надо было искать Зелимхана.
Абрек Борганай предает Зелимхана
В Веденском округе скрывался малоизвестный абрек Борганай Демагаев( житель аула Беной моего участка); он обвинялся в двух убийствах на почве кровавой мести и, избегая столкновения с кровниками, а также не желая предстать пред правосудием, он ушел под покровительство скал и лесов, как было принято выражаться: «ушел в абреки». Носились отдаленные слухи, что Борганай в большой дружбе с Зелимханом, что он не раз был его проводником в неосвещенных Зелимханом трущобах и что он участвовал в ограблении пассажиров поезда на перегоне «Аргун – Хачмас».
Зелимхан, зная храбрость Борганая, неоднократно, будто бы, предлагал ему соединиться с ним, но Борганай почему – то не решался. Надо заметить, что двоюродный брат Борганая служил в моей партизанской команде. Это обстоятельство и помогло мне. Совершенно конспиративно мне было сообщено одним видным чеченцем, заслуживавшим мое глубокое доверие, что Борганай изъявляет свою готовность по розыску Зелимхана и оказанию мне помощи в ликвидации его, в чем готов принять клятву на Коране, но с тем, однако, чтобы я дал честное слово не предавать его в руки правосудия и чтобы впоследствии он был Наместником помилован. Лично мне было известно, что Борганай происходит из хорошей фамилии, и никого в роду не было с преступным уклоном, сам Борганай был человек честный и прямолинейный, но на убийство его толкнуло чувство воздаяния за оскорбление фамильной чести.
Таким образом, на мой письменный стол была положена довольно трудная, в решении сопряженная с большим риском задача, но я ее должен был решить самостоятельно, и вот по каким соображениям. Задача эта требовала разрешения трех вопросов:1) согласиться ли со мной мое начальство, если об этом я донесу секретно, прося позволения воспользоваться услугами уголовного преступника, и не прикажет ли оно мне, по своей трусливой педантичности, обмануть Борганая и арестовать его, 2) Если Борганай поможет ликвидировать Зелимхана, то будет ли он помилован и 3) Что выйдет из моего отказа в встрече с Борганаем? Не присоединиться ли тогда он к Зелимхану?
Начальству моему, признаюсь, я тогда не верил; вот почему эту сложную задачу взялся решить сам. Я пошел на серьезный шаг. В случае неудачи мне угрожал расстрел и в крайнем случае арестантские отделения, но я решил перейти Рубикон. Я дал просимое у меня честное слово и через два дня, в глубокую полночь, ко мне явился абрек Борганай, в сопровождении своего ходатая. Это был молодцеватый мужчина 30 лет, среднего роста, с умными, выражающими честность и мужество глазами. После короткой беседы я отпустил его на все четыре стороны. Ни к какой присяге его не приводил, но сказал ему, что поступок мой в отношении его смелый и благородный, что с законной точки зрения я совершаю большое преступление, за которое понесу тяжелую кару.
Это было 19 августа 1908 года, т.е., спустя три с лишним месяца после убийства Галаева, а 29 – го того же августа я выехал в гор. Владикавказ по вызову сессии военно – окружного суда в качестве свидетеля со стороны обвинения. Суд этот судил трех абреков разновременно задержанных мною.
З0 – го августа, в 7 часов вечера в моей ставке была получена телефонограмма о том, что разбойник Зелимхан, с шайкой до 20 человек, в хасав – юртовском округе, произвел нападение на экономию овцевода Месяцева. Взял в плен Месяцева и семь лошадей. От жены требуют выкуп 30 тысяч рублей. В телефонограмме было высказано предположение о движении шайки в сторону моего участка.
Схватка.
31 – го августа, в 3 часа по полудни, в ставку мою на усталом коне прискакал мой абрек Борганай( команда, при виде его, пришла в восторг) и вот что он рассказал моему переводчику: « Сожалею, что нет самого начальник. Я поклялся Аллахом предатб Зелимхана в руки нашего начальника. По уходу от него я помолился и поехал искать Зелимхана. На шестой день я нашел его в Хасав – Юртовском округе у кочевников. Пробыл с ним двое суток. Он был с отцом, братом и товарищем лезгином. Зелимхан меня поставил в известность о предстоящем пленении какого — , где и пробыли до 29 – го то русского овцевода и разгром его экономии и просил моего участия в этом деле. Я, конечно, ответил согласием. 27 – го августа, с наступлением темноты, мы впятером, на конях двинулись в большой ичкеринский лес, где и пробыли до 29 – го августа.
С утра 30 – го августа, в этот лес стал стекаться сброд, который не знал даже друг друга. По одному, по два и по три всадника. Всего набралось с нами 23 человека. В числе этого сброда были и чеченцы и лезгины(тавлинцы), проживавшие в Хасав – Юртовском округе и Кизлярском отделе, были и ингуши и даже двое русских. С наступление темноты мы выехали из леса и поехали по направлению к Хасав – Юрту, прямо к экономии овцевода Архипа Месяцева. Экономя эта находится особняком в степи. Все время распоряжался не Зелимхан, а Гушмазуко.
Шесть человек вошли в дом Месяцева, а остальные стояли в оцеплении вокруг экономии. Телефона в экномии не было. Через несколько минут Гушмазукь, Зелимхан, Солтамурад и еще три абрека вывели Месяцева на двор; он сел на коня и поехал с нами. Попутно были захвачены и кровные английские лоршади Месяцева, которые предназначаются для продажи в Дагестане. Лошадей взято семь штук. Пленного Месяцева повезли через юртовые наделы селений Кади –Юрт, Ойсунгур, Бачи – Юрт и ночью достигли гор. В чинаровом бачиюртовском лесу, на двух туртухуторских полянах, шайка должна сделать продолжительную передышку и потом следовать через ваш участок по ущельям р. Аксая в Дагестан.
Я настоял на том, что надо осветить местность и произвести предварительную разведку, так как можно ожидать расстановку засад начальником участка, после поднятой тревоги. Шайка, а в особенности Гушмазуко, одобрили такое предложение, и я поехал вперед. Прикажи седлать коней и нам надо спешно ехать».
Через 15 минут, после этого сообщения, команда моя спускалась уже с крутизны в аксайское ущелье. В 4. 35 м. она была у подступов к туртухуторским высотам, где спешив команду, переводчик мой Муссахаджиев( сын кадия Саясаноского участка Веденского округа – прим. Sintara Khorni), оставил лошадей при трех коноводах.
К семи часам вечера, одолев высоты, команда вошла в вековой чинаровый лес, где оказалось две козьих дорожки.
На перекрестке этих дорожек Борганай остановился в раздумьи, так как были обнаружены следы и помет лошадей по двум противоположным направлениям. Оставалось идти к одному заключению – шайка для удобства действий в горах и укрытия разделилась на две части. Как выяснилось после, так оно было, но, проехав версты три, обе части сошлись на одном месте по темной тропинке.
Муссахаджиев разделил команду тоже на две части. По левой дорожке пошел сам с десятью партизанами и Борганаем, а по правой дорожке пошли остальные партизаны. Пройдя около трех верст, в чаще, правая команда услышала ружейную трескотню. И стало ясно, что левая часть команды наскочила на абреков. Идти по прямой линии к месту перестрелки, в виду сильно усеченной местности и лесной чащи, было невозможно, и они были вынуждены бежать к месту схватки обратно на перекресток дорожек, где разделились, и пробежав еще около двух верст, но, к сожалению, оказать помощь своим товарищам не успели минуты три. Перестрелка закончилась и разбитая шайка бежала. Что же оказалось? Левая часть команды, пройдя по упомянутой козьей дорожке около двух верст, наскочила на абреков, отдыхавших на поляне, после тяжелого перехода, в ожидании, вероятно, прибытия «разведчика» Борганая.
Встрепенулись абреки и схватили винтовки. Гушмазуко, увидев, стоявших перед ним чеченцев, державших винтовки на изготовку, обратился к ним с такими словами: « Чеченцв, что вы делаете? Ведь мы мусульмане… Не будем проливать братской крови, а давайте разойдемся по добру. Вед чеченский народ из – за нас обольется кровью». В ответ на это перводчик мой мой Муссахаджиев крикнул по – чеченски: «тоха!», что значит: «стреляй». Но мгновенно из шеренги выскочил мой партизан Буку Крымханов, обладавший огромной физической силой, и крикнул : «матоха!». Что значит: «не стреляй!».
На один момент создалось такое положение, что стрелять было невозможно, так как впереди стоял Буцу. Он подбежал к стоявшей шеренге абреков и поздоровался за руку с Зелимханом. Команда недоумевала, что это значило, продолжая стоять, держа наизготовку винтовки. В этот самый момент Зелимхан, увидев в шеренге партизанов Борганая, подобно Цезарю, воскликнувшему: « и ты, Брут!», произнес : « и ты, Борганай!», назвав его проституткой.
Буцу же, схватив за поясницу Зелимхана сзади, стал нести его к шеренге моих партизан. Его цель была такова: вынести Зелимхана за шеренгу в чащу, партизанам дать возможность стрелять в абреков, а Зелимхана взять живым, чтобы единолично получить сумму(8тысяч) и прославить имя свое в будущих песнях чеченских, как он Буцу голыми руками, унес легендарного абрека, державшего в терроре край.
Зелимхан, конечно, сопротивлялся, и между ними завязалась борьба, вызванная глупостью Буцу. В этот момент, ясно и понятно не могли перестреливаться партизаны с абреками, и та как между ними и абреками происходила возня. Однако, Зелимхану удалось обнажить кинжал и нанести Буцу 11 ран. После этих ранений Буцу выпустил из рук Зелимхана, который нанес ему последний, 12 – й смертельный, удар по шее. Завязалась перестрелка, длившаяся недолго. Первым был убит Гушмазуко, получивший шесть смертельных ран.
Абреки, отстреливаясь, бежали назад, на другую поляну, где паслись их лошади и лошади Месяцева. В результате этой перестрелки с моей стороны было убито два партизана и третий мой абрек Борганай, честно выполнивший свое обещание, и ранено шесть партизан, в числе их и переводчик Муссахаджиев. Со стороны абреков было убито пять – отец Зелимхана Гушмазуко, брат Зелимхана Солтамурад, тавлинец Магома Гудали – Газай – оглы, абрек из ингушей и пятый неизвестный.
Впоследствии, по свидетельству Месяцева, какой – то русский, который, владея чеченским и кумыкским наречиями, был, между прочим, и в роли перводчика.»
(с. 43 – 50)
,, .. Происшедшая 31 – го августа 1908 года схватка небывалая, так как не было случая, чтобы чеченцы, пренебрегая кровной местью, организованно, без всякого давления на них, вполне сознательно, а не в состоянии аффекта, при абсолютном отсутствии личной вражды или обстоятельств, нарушающих вековые основы традиций, стреляли в друг друга, но чеченцы сделали это..». С.53)
Источник: www.facebook.com
20.06.16.