Вопрос о том, что будет после Путина, волнует не только здравомыслящих россиян, но и многих людей на Западе. Отчасти пользуясь этим, кремлевская пропаганда, ориентированная на Европу и США, с помощью «системных» либеральных журналистов периодически запускает мысль о том, что после Путина будет намного хуже, так как некому станет сдерживать «патриотический электорат» и к власти могут прийти неконтролируемые радикалы.
Этот же аргумент, кстати, используется многими как оправдание того обстоятельства, что Путин-де фактически не может прекратить войну в Донбассе, опасаясь вызвать разочарование «ура-патриотов», чьи имперские амбиции порождены его собственной политикой и запущенной им машиной пропаганды.
Швейцарская газета Basler Zeitung прямо писала о том, что «Путин угодил в украинскую ловушку»: «Националисты, постепенно укрепляющие свои позиции в России, призывают его поддержать восстание на востоке Украины и ввести на эту территорию российские войска». О том, что боевики могут выйти из-под контроля Кремля и угрожать самой России, писал в самом начале «новоросской авантюры» и российский аналитик Владислав Иноземцев.
С одной стороны, перечисленные авторы правы: рост радикальных настроений в России на фоне развязанной Кремлем войны в Украине растет. С другой стороны, порой возникает ощущение, что правящая верхушка в России пользуется этой ситуацией для шантажа западных лидеров по принципу: если уйдет Путин, то к власти в стране придет условный «Гиркин», и тогда будет еще хуже. В связи с этим возникает вопрос: насколько на самом деле велика вероятность такого сценария, насколько «ура-патриоты» подконтрольны российским властям?
Последние три-четыре года ознаменовались в России многими социальными переменами, в частности, появлением и расцветом так называемых «общественных деятелей», формально с властью не связанных, но фактически всячески поощряемых ею. К их числу относятся в первую очередь Николай Стариков, Сергей Кургинян и депутат Государственной думы от партии «Единая Россия» Евгений Федоров, которые занимаются созданием агрессивных и жестко централизованных молодежных групп, поддерживающих власть. Для таких организаций характерны бесспорный культ лидера, чьи измышления признаются истиной в последней инстанции, радикальный «ура-патриотизм» с обязательной ненавистью к «либералам», Западу и любым демократическим процессам внутри России и за ее пределами. При этом «либеральным» именуется любое инакомыслие, даже имеющее самую что ни на есть патриотическую основу.
Впервые «образ врага» концептуально обрисовал Сергей Кургинян на митинге в поддержку Путина на Поклонной горе 4 февраля 2012 года. «Скажем «нет» тем, кто хочет отнять у нас Россию, кто молится на Горбачева – этого убийцу Советского Союза… Нет – их подлости, их проискам, всему тому, что они волокут с собой. Выметем из политического процесса оранжевый мусор!» – выкрикивал Кургинян с трибуны.
Однако больше всего в создании образа врага преуспел Евгений Федоров. По его мнению, Россия на данный момент фактически находится в оккупации, «платит дань США», и все политически и финансовые системы страны, включая деятельность СМИ, находится в зависимости от «внешних врагов». Соответственно, российские граждане, возглавляющие их представительства на местах, являются «вражескими агентами», а проще – «врагами народа».
«Сейчас наше выступление поднимается. Если оно провалится, враг пойдет на нас… Это будет вопрос ликвидации страны. Для меня, как политика, очевидно: у нас есть три-четыре года, чтобы решить проблемы суверенитета. Дальше мы откатываемся обратно со страшным скрипом, воплями и потерями людей», – пугает Федоров в своем видеоинтервью. Сюда же входит и борьба с «внутренними врагами» – в этом же интервью Федоров заявляет, что народная поддержка даст Путину возможность «вычищать американских агентов» из органов власти и СМИ. Для облегчения расправ над неугодными активисты Национально-освободительного движения ратуют за проведение референдума по изменению Конституции страны.
После начала войны в Украине своеобразной «иконой» многих ура-патриотов стал российский «ополченец» Игорь Гиркин (Стрелков), создавший впоследствии собственное движение «Новороссия». В каком-то смысле он окончательно радикализовал и консолидировал «патриотическое» движение: в украинском Донбассе воюют одновременно как близкие Гиркину боевики, так и добровольческие батальоны, Федоров проводит с Гиркиным совместные конференции и т. д. Еще одной точкой смычки пропутинских сил стал «Антимайдан», одним из руководителей которого выступил уже упомянутый Николай Стариков.
Перечисленные движения ведут активную деятельность в социальных сетях, и из их среды вырастают довольно популярные блогеры и журналисты. Большое место в их деятельности занимает травля неугодных и написание доносов. Отдельно следует выделить радикальные православные группы, казачество, военные и ветеранские организации и другие движения, также включенные в число штурмовиков «Антимайдана». Нельзя забывать и об экспертах-реваншистах, поддерживающих имперскую идею либо в облике СССР (Сергей Кара-Мурза), либо в ее дореволюционном варианте (Леонид Решетников), либо в смеси того и другого (Степан Сулакшин), либо в причудливом философско-мистическом обрамлении Александра Дугина. Все эти «эксперты» имеют свои научно-исследовательские центры, в той или иной мере интегрированные в систему власти или, по крайней мере, получающие финансирование от тех или иных представителей российской элиты. Данные центры, в свою очередь, являются не только советниками властей, но и площадками, обеспечивающими формальное взаимодействие чиновников и «общественных активистов» посредством различных конференций и круглых столов, громко именуемых «научными». Соответственно, вопрос, который здесь возникает: насколько все эти центры, движения и люди подконтрольны российской власти?
Во-первых, очевидно, что все эти структуры действуют не только с согласия, но и при поддержке если не всей российской власти, то той «башни» Кремля, которая представлена силовиками и имеет в современной России наибольший вес. Не стоит забывать, что в стране безжалостно пресекается любая деятельность, которая по каким-либо причинам не нравится властям. Однако, помимо соответствующей поддержки в СМИ, для всех перечисленных организаций создаются условия для проведения встреч, конференций, организуются мероприятия на высшем уровне, выделяется финансирование.
Во-вторых, заметно, что выступать все «патриоты» могут против любых фигур в российской политике – за исключением Владимира Путина. Иногда поддержка президента доходит до абсурда, поскольку входит в противоречие со всеми иными их тезисами. Так, руководитель «Центра научной и политической мысли и идеологии» Степан Сулакшин в статье «Новороссия как экзамен российского политического режима» обличает нынешний российский режим не менее жестко, чем его противники из «либерального» лагеря, хоть и с иных позиций. Несмотря на то что Сулакшин является ярым сторонником аннексии Крыма и вмешательства в дела Украины в Донбассе, он отмечает: «Диагностируется масштабная угроза стране – ее изоляция, ирано-иракоподобные санкции, серьезная война, которая на наших глазах уже развивается, полномасштабный системный кризис страны. Эти угрозы и риски действующий политический режим в России ни предупредить, ни эффективно отразить не в состоянии. Получается, что политический режим сам по себе является угрозой для благополучия страны». Однако вместе с тем Сулакшин заявляет: главное, что теперь предстоит его соратникам, – это «совершенно открытая, искренняя борьба за Путина, а не против Путина, за иную политику страны на президентском уровне».
Говорить о неуправляемости и неподконтрольности «радикальных патриотов» в России неверно. Эта «неподконтрольность» создается искусственно – скорее всего, как подстраховка президента от возможного дворцового переворота. В России появляется все больше сил, готовых радикально бороться с любыми течениями во власти и вне ее, но преданных лично президенту. Самым радикальным таким течением является, безусловно, кадыровский спецназ, притом, как справедливо было сказано в фильме «Семья», лично Путин является единственным болтом, которым вся эта конструкция «прикручена» к России. Так же можно сказать и про другие организации.
Подобная ставка на личную преданность косвенно может свидетельствовать об одном: Владимир Путин готов до последнего держаться за власть и сознательно готовит почву против любого возможного сменщика, кандидатуру которого не одобрит он сам. Понятно, что возможный «сменщик» сможет «перепрограммировать» тесно связанных с Кремлем идеологов и лидеров патриотических движений, но и в таком случае сохраняется вероятность того, что их последователи заметят слишком быструю и нелогичную смену курса и сохранят верность Путину. Похоже, Кремль сознательно готовит почву для неизбежной гражданской войны в случае смены власти.
Несмотря на частичную неподконтрольность «низов», Путин не может закончить войну в Донбассе – не только и не столько из-за страха «недовольных патриотов», сколько из-за того, что он замкнул на войну всю модель существования России. Это ужасы демонстрируемых по телевидению кадров войны невольно погружают людей в бездну ада, по сравнению с которой любые экономические трудности кажутся незначительными. Это с помощью войны создается образ врага и формируется культ личности Путина, именно война заложена в основу консолидации общества.
Ксения Кириллова
Источник: ehorussia.com
06.07.15.