Идея, что все изменится к лучшему, если США откажутся действовать на мировой арене, гармонирует с политическими инстинктами президента Обамы, замечает в своей статье в The Wall Street Journal Гарри Каспаров, председатель Human Rights Foundation. Обама знает, что бездействие труднее критиковать, чем действия.
Однако насилие на Восточной Украине, приток сирийских беженцев в Европу и другие события демонстрируют, что у бездействия тоже могут быть ужасные последствия, продолжает Каспаров. «Соглашение об ИЯП с Ираном тоже, вероятно, возымеет катастрофический и далеко идущий эффект», — пишет он. Но во всех случаях, когда Обама робеет и откладывает действия «на потом», звучит фраза: «Могло быть хуже».
Каспаров возражает: трудно вообразить, в каком смысле ситуация сейчас могла бы стать хуже, если бы в 2013 году США атаковали Асада. «Также пришлось бы поверить чересчур пылким ядерным угрозам Москвы, чтобы счесть, будто на Украине сейчас все было бы еще хуже, если бы НАТО взяло под охрану украино-российскую границу, едва Путин вторгся в Крым», — пишет он.
Недавно убеждение Обамы в необходимости ограничить и сократить мощь США проявилось в нормализации отношений с Кубой, отмене санкций против Ирана, «отношении к путинской силе, которая вторглась на Украину, как к партнеру по заключению мира в напрасном Минском соглашении о прекращении огня», пишет Каспаров.
Каспаров считает: Куба, Иран и Россия фактически ни от чего не отказались, но получили в качестве награды международную легитимность и внутриполитическое доверие, а также экономические выгоды.
По мнению Каспарова, вместо того, чтобы действовать с позиции силы и добиваться уступок, Белый дом вечно предлагает уступки сам.
Каспаров выделяет несколько фаз в развитии диктатуры: она часто приходит к власти при поддержке народа, сваливает вину за проблемы на предшественников и ограничивает права граждан. С уничтожением демократии у диктатуры остается только один способ легитимных притязаний на власть — конфронтация и конфликт. «Активизируется пропаганда, обличающая мифическую «пятую колонну» и обычных «козлов отпущения» — например, иммигрантов и меньшинства», — говорится в статье.
Следующая, обычно финальная фаза, — диктатор обнаруживает некие «национальные интересы», которые следует отстаивать за границей. Она особенно опасна, так как страна-агрессор обычно выходит из нее через войну или революцию.
Иран вступил в фазу конфронтации много лет назад. «Путин переключился на этот режим после вторжения на Украину и не может позволить себе пойти на попятный», — говорится в статье.
Каспаров также считает: «Робкое предупреждение, что не надо соваться в Сирию, с которым на этой неделе выступил госсекретарь Керри, окажется не более эффективным, чем «красная линия» Обамы» в 2013 году. Иран вскоре еще энергичнее поддержит Асада, прогнозирует он.
Трупы малолетних беженцев на европейских берегах — «самый трагичный из возможных символов того, что хватит убаюкивать себя мантрой времен Обамы «Все могло быть хуже» и пора действовать ради перемен к лучшему», — заключает автор.