Остановка Бротен (Bråten) на трамвайной линии, ведущей в Экеберг (Ekeberg), поздний снежный вечер в январе 1977 года. Время близится к шести, из трамвая 9-го маршрута выходит хорошо одетая пожилая женщина со свежим перманентом. Женщину зовут Гюнвор Галтунг Ховик. Здесь, в лесу недалеко от остановки трамвая, ей предстоит встретиться со своим связным из КГБ.

Он основательно покружил по Осло, чтобы избавиться от возможных преследователей. Но в тот момент, когда Ховик берет у мужчины конверт с деньгами, вдруг со всех сторон их окружают полицейские. Сильные руки хватают ее и отводят в сторону.

За ней пристально следили, но полицейские должны были быть уверены в том, что состоится новая встреча. И в тот момент, когда она встречалась со своим связным, они нанесли удар. Теперь у них были доказательства. У них были документы, которые должна была передать 64-летняя дама, и деньги, которые она должна была получить от КГБ. Полиция забрала ее с собой на Виктория террассе (Victoria terrasse), где располагалось Главное полицейское управление Осло.

Уже в тот же вечер пожилая женщина на допросе решила выложить все карты на стол.

Описание приведенной выше сцены заимствовано из репортажа «НРК» (NRK) и из книги «Ледяной поцелуй» (Iskyss) Алфа Р. Якобсена (Alf R. Jacobsen).

На тот момент, когда Гюнвор Галтунг Ховик была схвачена полицией в четверг 27 января 41 год тому назад, она почти 30 лет жила строго секретной двойной жизнью. С одной стороны, она была доверенным сотрудником посольства Норвегии в Москве. С другой стороны, она выдавала норвежские государственные тайны — на встречах с агентами КГБ. Всего это была 271 встреча.

Как же норвежка оказалась вплетена в шпионскую сеть? Ответ надо искать в любви — к мужчине и стране, которые, в конце концов, и сделали ее глубоко несчастной.

Гюнвор Галтунг Ховик родилась 6 ноября 1912 года. Она была второй из пяти братьев и сестер, происходила из солидной буржуазной семьи, жившей в промышленном центре Одда (Odda) в Хардангере (Hardanger). Ее отец Ян Ховик (Jan Haavik) был хирургом. Он был строг с детьми. Гюнвор рано покинула родной городок.

Отец хотел, чтобы дети пошли по его стопам. Сдав экзамены на аттестат зрелости, Гюнвор отправляется в Осло изучать медицину. Но с учебой ей не везет. Она решает стать медсестрой, и в 1934 году поступает учиться в Школу медсестер Санитарного общества норвежских женщин в Осло, пишет Алф Р. Якобсен в книге «Ледяной поцелей», посвященной жизни Гюнвор Галтунг Ховик.

Перед началом занятий в школе медсестер она отправляется домой, в Одду. И именно там, в ее собственном родном городке на Западном побережье Норвегии, зарождается ее огромный восторг и любовь к русской культуре. Танцевальная группа из Советского Союза путешествует по стране, и вот они дают представление в кинозале местной ратуши — в костюмах казаков.

«Гюнвор Ховик буквально заворожили звуки русских степей, магия музыки перенесла ее из тесной повседневности Одды в обетованную землю мечты», — пишет Якобсен в своей книге.

Когда Гюнвор переехала в Осло, она решила начать учить русский. В русской эмигрантской среде в столице она близко сошлась с 66-летним русским художников Валерием Карриком. Он стал ее хорошим другом, в эти годы он был для нее кем-то вроде отца.

В 1943 году Каррик умер. Гюнвор Галтунг Ховик переехала в Будё, чтобы работать там медсестрой в больнице. В разбомбленном городе было полно русских военнопленных. Они работали либо на строительстве Нурландской железной дороги, либо на рыбоперерабатывающем заводе.

Одним из пленных был Владимир Козлов. Советский русский прибыл в Норвегию в 1942 или 1943 году. Они с Гюнвор встретились, когда Козлова госпитализировали в больницу в Будё. Он был пациентом, она — медсестрой. Поскольку она хорошо говорила по-русски, они стали друзьями.

Несмотря на то, что это было опасно, Гюнвор пригласила Владимира к себе домой. Вот как Козлов описывает свой первый визит к ней в документальном фильме «Мой дорогой друг»:

«Я впервые пришел к Гюнвор. Постучал в дверь и услышал ее голос: „Войдите!» Я вошел и смутился. Поджав под себя ноги, на диване сидела красивая женщина. У нее были золотистые волосы, красная блузка и черная юбка. Она была такая красивая! Я не ожидал этого. Я видел в ней только медсестру. Одну из тех, кто заботился обо мне, пока мне было плохо. Но сейчас я увидел в ней женщину. И понял, что уже люблю ее».

Связь Гюнвор и Владимира продолжалась. Но жизнь Козлова в качестве военнопленного была тяжела, и их короткие встречи должны были оставаться тайной для всех. Козлов мечтал бежать из плена. Такой шанс представился, когда его должны были переводить из Будё в лагерь для военнопленных в Фауске (Fauske) в сентябре 1944 года. Ему помогли спрятаться в хижине, а потом перебраться в Швецию. Перед отъездом он передал Гюнвор записку с адресом своей матери в России.

Теперь Гюнвор жила, не зная ничего о своем любимом Владимире, но зато «Володчик», как она его называла, был в безопасности.

В 1946 году она стала работать секретарем в Министерстве иностранных дел в Осло. Сначала работала переводчиком комиссии, которая проводила норвежско-советскую границу на севере. Но через несколько месяцев ей выпал счастливый шанс. Освободилось место секретаря атташе по культуре Аугуста Ланге в посольстве в Москве. Гюнвор Ховик подала заявление и получила эту должность. 1 октября 1947 года она приступила к работе.

Благодаря работе в посольстве она могла попытаться найти своего прежнего возлюбленного.

Она пошла по адресу, который он дал ей, не зная, что находится под присмотром КГБ.

Встреча двух влюбленных была полна счастья и боли. Владимир не рассказывал Гюнвор, что у него в России жена и ребенок. Когда Гюнвор узнала, она восприняла это как предательство. Но их любовь становилась все сильнее.

«Когда между нами начались отношения, я сказал, что нам надо перестать встречаться, прежде чем все зайдет слишком далеко, и мы безнадежно влюбимся друг в друга. Это была очень опасная любовь. Но она сказала: „Что нам с этим делать, Володчик? Я влюбилась в тебя, и с этим уже ничего не поделаешь. И я собираюсь быть с тобой так долго, сколько это будет угодно Богу“», — рассказывал Владимир Козлов в документальном фильме «Мой дорогой друг».

Гюнвор все больше и больше затягивало в сети КГБ, хотя сама она этого и не понимала. Встречи с Козловым были нечастыми, и ей хотелось с ним переписываться. В это время шофером в посольстве стал работать Николай Трофимович Павлюк, а он был агентом КГБ. Он предложил передавать письма Гюнвор Владимиру и Владимира — Гюнвор. Письма передавались в парках и на улицах, в кафе и ресторанах Москвы, и благодаря этому влюбленная пара могла украдкой видеться. Павлюк представил Гюнвор человеку, который, как оказалось, был офицером КГБ.

И однажды вечером ловушка захлопнулась: апрельским вечером 1950 года Гюнвор пригласил на ужин человек, назвавший себя Валентином. Во время ужина он пригрозил ей, что, если она не подпишет обязательство работать на Советский Союз, она больше никогда не увидит Владимира, пишет Алф Р. Якобсен в книге «Ледяной поцелуй».

До смерти перепуганная, плачущая Гюнвор Галтунг Ховик обязательство подписала.

Все последующие годы КГБ вынуждал Гюнвор работать на себя. Осенью 1950 года ее заставили передать первые документы из московского посольства. Она предоставляла сведения о сотрудниках, дважды давала КГБ возможность ознакомиться с курьерской почтой посольства. Благодаря тому, что могли рассказать она, шофер Павлюк и другие русские, Кремль в 1950-е годы знал все, что должен был знать о происходящем в посольстве, пишет Якобсен в «Ледяном поцелуе».

Но постепенно появились подозрения в том, что кто-то занимается шпионажем. И подозревать стали Ингеборг Люгрен (Ingeborg Lygren), норвежку, которая начала работать секретарем посольства в 1955 году. Впоследствии оказалось, что Люгрен была агентом ЦРУ. Полиция же полагала, что она агент КГБ. 14 сентября 1965 года Ингеборг Люгрен была арестована Службой безопасности полиции по подозрению в шпионаже в пользу иностранного государства. Впоследствии дело было закрыто «по причине недостаточности улик», и Люгрен после трех месяцев пребывания в тюрьме была отпущена на свободу.

От ЦРУ Люгрен предложили компенсацию размером в $250 тысяч. Она от этой компенсации отказалась, но взамен потребовала компенсацию за моральный ущерб от Стортинга — и в конце концов получила 30 тысяч крон.

Настоящую же шпионку, Гюнвор Галтунг Ховик, взяли с поличным на остановке «Бротен» лишь 12 годами позже.

После восьми лет в Москве Гюнвор Галтунг Ховик отправили домой в Норвегию, где стала работать в Министерстве иностранных дел в Осло. С Козловым она простилась и больше не видела его никогда.

Возможно, Ховик думала, что все кончилось. Но нет.

Через два года после возвращения Ховик на родину местный резидент КГБ в Осло получил приказ уговорить ее возобновить шпионскую деятельность. Под сильным давлением резидента КГБ седеющая секретарша из Министерства иностранных дел стала уносить с работы копии документов, спрятанные в большой, специально сшитой сумке, пишет Якобсен. Именно в свои последние «шпионские» годы она, вероятно, представляла собой наибольшую ценность для КГБ, констатирует писатель.

3 февраля 1977 года «Верденс ганг» (VG) под заголовком «Работа, о которой шпион мог только мечтать» опубликовала на первой полосе статью, в которой писала: «Подозреваемая в шпионаже Гюнвор Галтунг Ховик занимала в Министерстве иностранных дел место, бывшее настоящим „золотым дном»: она отвечала за уничтожение всех документов в отделе торговой политики. Благодаря этому она получала всю внутреннюю переписку и конфиденциальные документы этого отдела».

Писатель Алф Р. Якобсен рассказывает, что тем, кто присутствовал на допросах Ховик после ее ареста, казалось, что она испытывает едва ли не облегчение, признаваясь в том, что совершила.

«Для нее было огромным облегчением избавиться от этого чудовищного груза, который давил на нее всю ее взрослую жизнь», — рассказывал писатель Алф Р. Якобсен в документальном фильме NRK об аресте.

Богдан А. Дубенский, полковник КГБ, работавший в Осло в 1957-1962 годах, сказал в том же документальном фильме:

«Я должен прямо сказать вам, что мы, конечно же, использовали имя Козлова, чтобы оказывать на нее давление. Но злоупотреблять этим в случае, если она не будет сотрудничать, угрожать ей тем, что Козлова будут преследовать, посадят в тюрьму и прочее, ничего подобного не было. Во всяком случае, когда я работал. Потом с ней работали другие, что они делали, я не знаю».

«Я испытывал по отношению к ней большую человеческую симпатию и никогда ею не злоупотреблял. Конечно, я сослался на Козлова. „Он рекомендовал обратиться к Вам. Он по-прежнему испытывает к Вам нежные чувства. И если Вы на это согласитесь, Козлову тоже будет хорошо».

Она ответила, что все это было так давно. „У меня с Козловым связаны наилучшие воспоминания, но я больше не хочу заниматься ничем подобным». Но ее все равно заставили».

Гюнвор Галтунг Ховик умерла в тюрьме Драммена (Drammen) 5 августа 1977, еще до начала суда.

Если верить книге «Ледяной поцелуй», она в тот день рано проснулась в своей тюремной камере. Умылась, привела себя в порядок, позавтракала. Когда надзиратели чуть позже вошли к ней в камеру, чтобы забрать после завтрака поднос, она, одетая, лежала на кровати. Она не дышала. Глаза слепо смотрели в потолок; сердце ее перестало биться.

Позже гадали, своей ли смертью она умерла.

«Должен сказать, что я практически убежден в том, что КГБ удалось ее „убрать»», — говорит бывший посол в Москве Уде Олгорд (Ole Ålgård), в мини-документальном фильме NRK.

«Произошло несчастье: ее взяли как шпионку. Но для российской стороны большой проблемой было бы начало судебного дела, когда все это день за днем раскручивалось бы в СМИ. Так что я совершенно убежден в том, что ее устранили».

Журналист и автор книги «Ледяной поцелуй», Алф Р. Якобсен, потратил много лет, чтобы разобраться в истории Гюнвор Галтунг Ховик и написать о ней.

«Меня буквально заворожила история Гюнвор Ховик. Она была женщиной, которая стремилась к главному в жизни: к любви. И это сделало ее глубоко несчастной. Холодная война приводила к тому, что любовь убивали, а жизни людей разрушались», — говорит Якобсен в беседе с VG.

«Ховик грубо использовала служба безопасности России при Сталине, которая шла по трупам для достижения своих целей. Это не значит, что надо игнорировать то, что делала она, она почти 30 лет предавала нашу внешнеполитическую службу. Думаю, что все испытывают двойственные чувства по отношению к тому, что она делала. Но всем всегда жалко тех, чью любовь использовали. Ховик попала в клетку, выбраться из которой не смогла».

Впрочем, Якобсен не верит в спекуляции по поводу того, что с Ховик расправился КГБ.

«В деле нет никаких документов, которые указывали бы на это».

Актриса Эллен Доррит Петерсен (Ellen Dorrit Petersen) сыграла главную роль «Веры Воге» (Vera Våge) в фильме «Ледяной поцелуй». Прототипом ее героини стала Гюнвор Галтунг Ховик. Фильм режиссера Кнута Эрика Йенсена (Knut Erik Jensen) вышел в 2008 году.

В беседе с VG Петерсен рассказал, что создавать характер, прототипом которого стала Гюнвор, было непросто.

«Я трактовал этот образ, исходя из всего того, что я узнал, из моего видения Гюнвор. Выбор, который она сделала, никогда не был выбором, я думаю, что КГБ оказывал на нее давление гораздо большее, чем просто угроза „упоминания имени» Козлова», — сказал Петерсен VG.

«Для меня была очень важной возможность прикоснуться к ее истории, я глубоко уважаю ее за то, что она поступила так, как поступила. И понимаю ее. Хотелось бы, чтобы случай ее смерти был расследован более основательно, но, возможно, это и неплохо — дать ее истории умереть вместе с ней и ее страстной любовью и способностью быть верной себе самой и тому, кого она любила. Хотя ей было отвратительно делать то, к чему ее вынуждало КГБ, она любила Россию. И русского».

https://inosmi.ru/social/20180502/242118283.html

Chechenews.com

02.05.18.