Обозреватель: США будут наносить удар по Ирану из-за ракетных обстрелов американских военных баз в Ираке?
Цви Маген: США повышают уровень давления на Иран, чтобы привлечь его к каким-то переговорам. Очень может быть, что на сей раз Иран будет более покладистым в этом процессе. Вероятнее всего, американцы предпочтут не воевать. Иран не хочет поддаваться на давление США, а пытается каждый раз реагировать асимметрично. Возможностей для противостояния у него нет, поэтому он задействовал террор, удары по судам и другим объектам в районе Персидского залива.
— Иран пригрозил ударами по Израилю и ОАЭ, в случае военного удара американцев. Насколько велика возможность большой войны на Ближнем Востоке?
— Как Израиль относится к конфликту США и Ирана?
— У Израиля свои разборки с Ираном последние четыре года, если не больше. Израиль наносит удары по всем иранским объектам в Сирии, считая, что они направлены против него. Израиль не дает Ирану обосноваться в Сирии. Это — не простой конфликт. Поэтому Иран не смог ввести туда свои войска, и это хорошо. Если бы ввел, было бы только хуже. Его неоднократно предупреждали — если перейдет какую-то запрещенную черту, будет нанесен удар. Израиль умеет это делать, деликатно выражаясь. Конечно, никто не хочет вести военных действий, но если придется, Израиль спокойно может разобраться с этим.
— Иран владеет ядерным оружием или нет?
— Нет, ядерного оружия у него нет, и это основная причина всей мировой суеты. Все пытаются застопорить, остановить процесс его создания Ираном. Несмотря на это, он грозится, что продолжит разрабатывать его. Мол, ему не нравится, как к нему относятся, и у него свои планы на будущее. Уверен, что Ирану не дадут создать ядерное оружие.
— Почему Иран проводит такую агрессивную политику?
— Его можно сравнить с коммунизмом, который хотел захватить весь мир и планировал мировую революцию. Иран тоже нацелен на создание мировой империи, но на первых порах — на региональную империю. Он хочет объединить мусульман всего мира и, будучи уже мировой державой, захватить власть. Этим бредит весь исламский радикальный лагерь. Иран поднял планку выше и метит в мировые лидеры. Поэтому он занимается исламской революцией. Собственно, Касем Сулеймани проводил подрывные действия, чтобы расширить влияние. И кстати, Иран захватил влияние в четырех государствах региона — Ираке, Сирии, Йемене и Ливане. Его пытаются остановить, весь регион очень встревожен. Теперь Иран разжигает искусственную вражду с Израилем, ему нужен противник, против которого можно дружить и объединяться.
— Обязательно было убивать Сулеймани, нельзя было избежать его ликвидации?
— По-моему, это была правильная операция. Чтобы не уничтожать массу народа, можно убрать одного — будет тот же эффект. Так что людям лучше. Несмотря на весь этот фестиваль вокруг его похорон, не все в иранском руководстве сожалеют о его смерти. Смею предположить, что в России тоже не все об этом сожалеют, как и во всем регионе тоже. Сулеймани был лидером иранских «ястребов», и этот лагерь как раз не собирался договариваться с США. Он поднял планку террористической активности против США, а теперь это закончилось. Рано или поздно его кто-то бы убрал. Хорошо, что это сделали американцы.
— Его смерть усложнит попытку доминирования Ирана в регионе?
— Будучи под давлением, Иран хочет найти общий язык и договориться о каком-то перемирии с Западом и со всем миром. Страна находится под очень жестким экономическим и политическим давлением и под серьезными санкциями. Напоминаю, что в самом Иране происходят волнения, и это результат экономического спада. Поэтому основная цель руководства — выжить. Раньше или позже, но они будут вынуждены прийти к какому-то общему знаменателю.
— Население Ирана устраивает изоляция страны?
— Считается, что основная масса населения, тем более молодежь, предпочла бы сменить эту форму режима. Этот процесс уже выливается на улицы, поэтому руководство и взволнованно.
— Режим может измениться?
— Сам по себе режим не будет меняться, но под давлением он может сдать позиции и смягчить внешнюю политику. А вот внутреннюю не уверен.
— Какие интересы у России на Ближнем Востоке?
— Они в основном глобального толка. Россия считает себя кандидатом на одну из ведущих держав мира, поэтому выстраивает свое присутствие в разных регионах. В этом смысле Ближний Восток очень серьезен, и Россия хочет быть там ведущей державой. В сравнении с Восточной Европой у нее там больше шансов. Там у них плохо получается. Достижениями на Ближнем Востоке можно компенсировать неудачи, в частности и на Украине.
— Правда, что именно Сулеймани предложил России ввести войска в Сирию?
— Да, и России это тоже понравилось. Иран ведь не намерен был вводить свои войска, и Россия в этом отношении действительно получала очки, продолжив борьбу на стороне режима. А так, со стороны, чужими руками, почему бы и нет? Россия в этом случае была для Ирана вспомогательным видом оружия.
— С чем был связан неожиданный визит Путина в Сирию после убийства Сулеймани?
— Путин пытается наладить переговорный процесс между Ираном и США, разрулить обстановку в Сирии, включая присутствие Ирана и интересы Израиля. Путин теперь фигурирует как фактор, проводящий вид миролюбивой политики. Он — посредник. Ему нужно закрепить свой статус в Сирии и в регионе, а заодно, и отношения с Западом, в частности с США.
— Как у него получается?
— Все непросто. Россия пока игрок на этом поле, и если достигнет определенных результатов, то не исключено, что у нее получится. Но в этом кризисе тяжело что-то предвидеть однозначно.
— Со стратегической точки зрения, России разумно было вмешиваться в конфликт на Ближнем Востоке?
— Разумно в том плане, что она хотела вести свою игру на глобальном уровне, и это была одна из немногих возможностей сделать такое. Но, придя на Ближний Восток, она оказалась в очень сложном окружении, ведь все региональные игроки: Израиль, Турция, Иран и другие арабские государства вокруг Саудовской Аравии, присутствующие в Сирии, находятся в непростом конфликте. России пришлось его разруливать, но до сих пор она так и не смогла его решить.
— Почему России сложно вести свою политику в Восточной Европе, а на Ближнем Востоке — нет?
— В Восточной Европе ей противостоит НАТО, там идет достаточно жесткая игра. Результаты для России не очень позитивные. Это — санкции, давление, которые пока изменить невозможно. Вот на Ближнем Востоке Россия считает, что приобрела статус регионального и очень крутого игрока, и это влияет на ее статус на глобальном уровне. В этом отношении у нее больше результатов, чем в Восточной Европе.
— Война в Сирии заканчивается?
— Противостояние оппозиции и режима заканчивается. Но там не заканчивается присутствие других игроков, которые разбираются между собой. Да и сама Сирия в очень плачевном состоянии. Хотя перестрелки заканчиваются, Асад остается у власти, но реального влияния во всей Сирии у него нет.
— ИГИЛ (запрещенная в России организация — прим. ред.) уничтожен?
— В Сирии он разбит, но это не значит, что также разбиты его идеи. Это не точечная или региональная организация, поэтому я бы не сказал, что она окончательно исчезла. ИГИЛ существует и еще даст о себе знать.
— По странному стечению обстоятельств, утром 8 января при вылете из Тегерана потерпел крушение украинский самолет авиакомпании МАУ. По одной из версий, по данным СМИ, его сбила иранская ПВО. И, возможно, случайно.
— Это не исключено, но маловероятно. Пока этому нет доказательств. Не совсем понятно, для чего им стрелять по самолету, да еще у себя в столице. Это несерьезно. Но все может быть, мог кто-то и по ошибке выпустить ракету. Также самолет мог упасть из-за технической неисправности.
Chechenews.com
10.01.20.