До призыва в советскую армию, успел прочитать почти всех известных, и малоизвестных поэтов и писателей Кавказа.
В том числе «кавказские повести» Владимира Икскуля. Не будем говорить, свойственна ли такая жертвенность осетинам, и где автор выкопал этот персонаж…Но там есть эпизод когда в осетина Габо стреляют, но он продолжает танцевать…
И есть еще один эпизод, когда друга одного осетина арестовали царские полицейские, и ведут его по направлению к городу.А его друг, на пути его следования постоянно показывается на глаза жандармам, и старается чтобы его тоже арестовали. Не будем говорить о наивности этих акций, чтобы разделить участь своего друга.
Иногда читал об одном и том же герое у разных авторов. Например, прочитал о чеченском абреке Зелимхане, повесть осетинского писателя Дзахо(Константин) Гатуева, и роман чеченского поэта и писателя Магомеда Мамакаева.
Но мой читательский интерес не был загнан в строгие рамки, только лишь художественных произведений.
Я читал про себя строки из устного народного творчества чеченского народа. И не только читал их, но и перелагал их на песни. Разумеется, я был главным героем этого эпоса!
Когда Адин Сурхо ворвался в шатер черкесского князя Мусоста, и уводил свою невесту это был я!
Когда Жанхот после битвы узнал, что его друг убит, и не пожелав предстать перед родными друга, стыдясь, что он остался жив, а его друг убит, развязал свой живот обмотанный башлыком, изрешеченный вражеским пулями, и вывалил внутренности, которые он поддерживал одной рукой, чтобы умереть от потери крови, это был я!
Когда группа чеченских молодцев так же после битвы не увидели своего односельчанина, и подумав, что он мертв, считая для себя позором вернуться в родное село без него, разделились на две группы и решили перебить друг друга, я тоже был в одной из этих групп!
Но моя сабля так и осталась сухой, и я остался в живых только лишь потому, что мой односельчанин которого мы считали мертвым, вернулся нагруженный оружием,из погони за убегающим врагом!
И наконец, добрый молодец, который поехал к такому же доброму кабардинскому молодцу Курсултану, с каким-то важным делом, не помню точно, это было давно и я в то время был помоложе!
И когда не зная, что мой храбрый кунак-кабардинец ушел ночью исполнить мою просьбу, его молодая жена зашла в спальню, и я ненароком коснулся ее пальцем, я схватив кинжал, отрубил этот палец!
И этот мой поступок по всей видимости лег в основу повести Лоьмы-Льва Толстого »Отец Сергий»
В устном творчестве чеченского народа, очень много моментов, то есть примеров, чтобы использовать в воспитании подрастающего поколения, порядочными и мужественными людьми.
В этой маленькой заметке из цикла своих мемуаров, не ставлю задачу введения в мир национального эпоса, чеченской своеобразной Иллиады.
Просто то, что я с вами хочу поделиться, это результат моего увлечения чеченским фольклором и роль в этом вышеназванного писателя, и его кавказских повестей не стоит преувеличивать
Для того чтобы раскрыть тему обозначенную в названии, нам надо сначала окунуться в атмосферу советской армии.
Как и всех восемьнадцатилетних меня тоже призвали туда исполнить долг, хотя я ничего не брал взаймы ни у конституции, ни у армии, ни у советской власти!И игнорировать брошюрку под названием »Конституция СССР» у меня было намного больше, чем у моих сверстников!
И так, наврав всем врачам призывной комиссии, как обладатель идеального стопроцентного здоровья, я отправился в двухлетний отпуск от гражданки…
Путь этот был нелегким!
Сначала нас продержали целые сутки в казарме, что находилась в сборном пункте совхоза »Аргунский»
Там были двухярусные койки но без матрацев. Призывники команды с секретным номером 2805, уже дома почувствовали дух советской армии, не отходя от кассы!
Не спешите думать что эту ночь мы провели заваливщись на бесматрацные койки, или сидели тихо, думая о »священном» долге.
От нечего делать, мы упражнялись в танцах: табуретки там были, и недостатка в балалайках или гитарах мы не испытывали вовсе.
Инстинктивно, запад ЧИАССР соревновался в темпе и продолжительности танцев с другой частью общего дома, под единым зонтиком АССР!
Самым стремительным танцором был носитель ингушского диалекта современного чеченского языка,
лицо которого выражало тройную ярость присущую низконевысокорослым!
Из тридцати трех чеченоингушей он запомнился мне навеки! Когда в Омском батальоне нас учили шаганию, то есть отучивали от просто гражданско-нестроевого шагания. А рота грозного танцора находилась на втором этаже. Однажды утром решил нанести визит земляческой дружбы.
И увидел такую картину, и услышал знакомый голос даже два перекликающиеся голоса:
Дорогу чеченам!
Этот танцевальщик Селим, и его со-диалектник Хаматхан спускались со второго этажа размахивая самым легальным оружием- солдатскими ремнями и били по головам мундироносящих не-чеченоингушской национальности!
Мне это не понравилось, но времени на исправление понтозависимых не было, тем более эти фразы были их защитой!
Я в свои восемьнадцать лет был так нагружен фольклором, и здоровался с группой ровесников Ассаламу 1алайкум х1ай нохчийн кура к1ентий!Ассаламу Алайкум эй чеченские гордые молодцы!
И в дорогу я взял с собой книгу «Б1е мукъам»(Сто мотивов),где-то килограмм земли с огорода родительского дома, и овальный среднего размера, портрет абрека Зелимхана.
На оборотной стороне написал на русском языке приблизительно так: »Орел орлов, Храбрый рыцарь Кавказа, Национальный герой чеченского народа Зелимхан Гушмазукаев.Он один выступил против русского полка.Даже после его cмерти враги боялись подойти к его трупу…»
В местах где выдавали обмундирование, и в некоторых батальонах, где до конечного пункта города Омск, наша команда из тридцати трех чеченцев и ингушей посещала солдатскую баню, офицеры и сержанты почти всегда спрашивали:
«Это ваш дед?» Я с гордостью отвечал: «Это национальный герой чеченского народа!»
И почти все они всегда читали эту надпись, и как ни странно, никто не комментировал. А были и те из них, кто хвалил за то »что держу марку».
И наконец, наша команда под кодовым номером 2805, добралась до части. После месячного курса молодого бойца, нас раскидали по разным частям.
Меня, чеченца Сайд-Эми, и ингуша Хаматхана направили в особую часть, где служили в основном призывники после техникумов и училищ, и большая часть которых были призваны из столицы СССР, Украины, больших индустриальных городов
советского союза. Интернационал был полный. Может возникнуть вопрос:»как мы сельские мальчишки попали в такую часть?
Ответ был найден на второй день. Дневальный прокричал: Рядовые Абубакаров, Ражапов, Султыгов, в канцелярию части!
В канцелярии нам выдали высочайшую индульгенцию вести себя вольно, не равняясь, лицензию на наставление синяков на скрытые части тел сослуживцев.
В обмен на эти привилегии мы должны были установить жесточайший порядок, не только в отдельно взятом взводе, где числились наши исторические имена и фамилии, включая мою короткую, состоящую всего лишь из десяти слов, но и во всей части!Сказать, что наше трио прыгало до потолка высокой, морозной казармы, радуясь что на нас возлагают эти палаческие функции, это было бы сверхнаглой ложью!
Мы это не восприняли как высочайшее доверие командования части!
Командование, чтобы вечером и ночью насладиться спокойствием, и не перестать дружить с алкоголем и договариваться с женщинами по поводу возможности соблазнения их, хотели переложить свои обязанности на нас!То есть: днем они управляли ротой, а ночью мы должны были иx заменить!
Но до нашего прибытия в гарнизоне дислоцированном в поселке Войновка, пригороде Тюмени, где чеченцы из нашей команды провели два дня, и устроившие кухонно-столовый батл с метанием тяжеловесной солдатской посуды друг в друга, на чемпионате показа мускулов, и тестирования качества солдатской посуды, между десятью чеченцами с одной стороны, и с другой стороны, с представителями одной из многочисленных и древнейших народов советского союза, диктат уже был установлен!
И нам просто надо было открывать свои нерусские рты, иногда заниматься понтометанием, чтобы отучить от гражданки таких же мальчишек как мы, у которых не только молоко, но и домашний кефир не высох на губах…
Когда сержант из стольного града под редким названием Москва, Славнов, который еще имел секретный позывной »Слон» рассказал, что такого количества летящей друг в друга посуды, и такой ужасной картины он не видел, мы поняли, что сильно напрягаться нам не стоит!
Дело было сделано, и нам оставалось просто закрепить их достижения!
И двухметровые украинцы из Львовской области, к тому же похожие на горцев Чечни, стали нашими закадычными друзьями.И не спешите думать что их напугал наш страшный совсем мальчишеский вид!
В этой части до нас служили Руслан Накаев и Закаев Иса.
И прочно вписались в историю части, и уже были обладателями счастья по причине того, что их имена навеки исчезли из списков части!
Но это не помешало им остаться в памяти сослуживцев…
И картофелефил Парамон из Белой Русии когда стал киржаком(после приказа минобороны), выплеснул свою двухлетнюю обиду сообщив, что Иса Закаев запорол его службу тем, что он удостоенный величайшей чести быть коптерщиком, вынужден был выдавать ему каждое утро новые носки(не путать с портянками).
На это мы ему соболезнование не выразили, только нежно-грубо поправили его: «Не чечен а чеченец! Так же как не армян, а армянин!
Он хотя был под влиянием любимого напитка из рода винно-водочные, все же грубить не стал.Нередко, те кто были из нового призыва наставляли этим »дедам» тату под глазами, в знак прощания!
Разумеется, клички молодой старый дед или старик, на нас чеченцев не распространялись!
Слава о наших »ратных подвигах» совершенных в городе Омск, и продолженных когда в железнодорожном составе состоящем из военнослужащих, в ответ на ограбление и
избитие двух наших сотоварищей из западной части Чечено-Ингушетии, а вы уже знакомы с ними- это были суровый танцор Селим, и друг табачных изделий Хаматхан, мы нанесли визит недружбы в вагон, состоящий на девяносто девять процентов из представителей одного из немалочисленного, древнего народа,
мы не только отобрали то что было награблено, но и сверх этого еще заставили их заплатить за моральный ущерб, шла впереди нас…
Единственная стычка произошла с другом степей, но успевшим удачно урбанизироваться Халиком, который решил протестировать одного из нас, приказав ему вытрусить его одеяло. Это было неслыханным, даже незаслуженным оскорблением!
К тому же в то время в командировке находился Мовлади Даудов, чеченец воспитанный бабушкой, без родителей.
Он домой не торопился.
Он когда пил огненную воду, рассказывал нам по секрету, что дома его никто не ждет!
И честно признался, что не помнит, когда он в последний раз ночевал в казарме.
На недружескую акцию Халика, которому очень неудачно дали это имя, мы отреагировали: потащили его в умывальник.Двое встали у двери, потому что необходимость в свидетелях напрочь отсутствовала!
Но украинцы Гроза, Войтюк, Щесняк, от души искренне, очень попросили нас не трогать своего со-ровесника по призыву!
.Они уже были девятнадцати с половиной летними »стариками»!И из-за отсутствия синдрома Наполеона, они сами себя правопреемировали на диктат вновь прибывщих, оправдываясь тем, что они вместе получали…
Мы уступили просьбе, приняв извинение городского, цивилизованного степняка, за опрометчивость, за плохое знание этно-этнографии,
за непростительную глупость, но только присвоили его одеяло, не в качестве военного трофея, а просто потому, что отопление в казарме отсутствовало,
по причине замерзания батарей.И к тому же компенсацию за моральный ущерб никто не отменял!
Но и не обошлось без утрат и жертв с нашей стороны!
Один из тех, кто покидал эту казарму в составе взвода, украл бушлат с исторической надписью Чеченец!
Впоследствии до нас дошла весть, что тот кто стырил или прихватизировал бушлат, два месяца пролежал в военном госпитале.
Видать чеченские военнонесовсемобязанные прочитали вору лекцию о неприкосновенности частной собственности, и так как ему предрекли длительный отдых, и ничегонеделание, посоветовали не отходя от кассы, прочитать »Капитал» бородатого вахаббита и экстремиста Карла Маркса…
Но оставим это долгое введение, переходяшее в фазу нудности! На новом месте службы, на окраине города Тюмень, после двухмесячного изучения устава, и нудных для некоторых, но не для меня политзанятий, меня назвав мою короткую фамилию вызвали к командиру части.
Вы пьете?
спросили меня прямо в мой бритый, нерусский лоб.
Никак нет!
А по праздникам выпиваете? Никак нет! А на день рождения наверняка пропускаете рюмку-другую?
Я за свою жизнь ни разу не пил и не курил! наивно выдал я правду.
На следующий день меня включили в группу отправляющуюся в город Свердловск, в полк, в железнодорожную школу.
В этой группе были одни призывники с Кавказа.
За нехваткой оных, включили и троих лиц славянско-некавказской внешности, которые по совместительству были носителями родного в доску, и единственного языка который могли озвучить их уста, русского…
,
Там я стал владельцем второго аттестата, правда с оценками на балл ниже.Получил твердые четверки за предмет, о существовании которого я и не догадывался.
Этот аттестат и стал причиной моей вечной командировки с железнодорожным составом, который являлся собственностью войсковой части 51422.
Целый армейский год ,мы с моим напарником чеченцем, исколесили значительную часть железных дорог, советского союза. Потом овощебизнесмен из Кюрдамира, дал на лапу и даже на руки, деревянно-бумажные ассигнации госбанка СССР, моему командиру части Губаревичу, сыну картофельной и даже по сoвместительству Белой Русии, и он в порыве нежно-благодарных чувств заменил чеченца— азербайджанцем Ифтихаром. Это меня ввергло в долгоиграющую ярость, но делать было нечего.
Так как он не очень то был в ладах с великим и могучим языком, великого по численности народа, пришлось с ним повозиться. Но то, что он знал язык Великого Азербаджанчского поэта Низами, и пусть не напоминают, что он помимо азербайджанского говорил и даже творил на фарси и арабском, и то, что он не владел моим вторым языком, стало фактором сближения двух культур, но никак не отчуждения…
И здесь, несмотря на вашу занятость, должен открыть невоенную тайну: Еще до окончания средне-средняцкой школы, мы с моим старшим братом Адамом прочитали роман Мамеды Ордубады »Меч и перо» о Низами. Где и познакомились с знаменитым поэтом »поближе».
И мы почти подходим к станции нашего назначения Хребет, что находился по крайней мере тогда, в Миасском районе Челябинской области. Так же к месту моего творческого »подвига» свидетельствуя собственной персоной, что в жизни всегда есть место подвигу!
Однажды, летом 1980 года, мой исторический жд-состав стоял на загрузке на станции Хребет, недалеко от города Златоуст,
и на одной линии столба водруженного на стыке Европы -Азии, который впервые я увидел на спичечной коробке, будучи учеником старших классов средней школы.
Здесь немного должен вплести в этот свой исторический рассказ, немного хвастовства! Я бы назвал этот миниэпизод: от села Гойты- до столба Европа-Азия!
Было это ночью.Я отправился к этому столбу ступая по шпалам, которые не были моего размера.
Добрался я туда под улюлюканье двустороннего леса, и возможно волки наблюдали за мной тайно, словно жалея меня, и за мою наивность даже не покусали меня.
Постоял там для исторического приличия, минут десять. Не сфотографировал! Не было ничего под рукой, даже простого карандаша!Но думаю, я еще успею снять этот нерусский, двупланетный вид на камеру!
На станцию Хребет мы возвращались неоднократно, на загрузку, поэтому наш состав так и назывался хоппер-дозаторная вертушка.
Во всяком случае, так было написано в командировочном удостоверении, выдаваемом в штабе любой железнодорожной части. Вместе с этим документом нам выдавали и продовольственный аттестат, или как это называли довольствие в виде продуктов питания, или же на выбор деньгами 78 рублей, на две души и тела.
И случилось так, что несмотря на явно не игоревский вид, Ифтихар стал Игорем, и увязался за одной щедрой женщиной, или же инициатива исходила от той, не помню.
Сколько раз я уговаривал Ифтихара-Игоря не наносить визит к ней, заменяя его мужа, который работал в ночную смену на единственной фабрике этой станции.
Не только на почве ревности, но так же из-за неприятия наших не угро-финских лиц, классических усов азербайджанца, и моих усов под кодовым названием «подкова» конфликт был неизбежен.
Я до армии побывав в различных селах, поселках, деревнях Новосибирской, Тюменской, Горьковской областей. знал цену
русочалдоноугорского гостеприимства.
Единственное место где мы не сдавали тест на прочность национального чеченского духа, это было эстонское село Розенталь, Татарского района Новосибирской области.
Этого не произошло как я теперь понял, потому что они как и мы, были жертвами одной и той же колониальной системы, по простому »друзьями по несчастью!»
Случилось это после того, как я реализуя детскую мечту ночью, по шпалам,сходил на место встречи или же разъединения двух континентов, к столбу Европа/ Азия.
Это было где-то два, или три часа пополудни.Мы в своем вагоне мирно сидели, никого не трогали и даже в мыслях не было таког. Я нежно-грубо ласкал струны балалайки, переделанного на чеченский лад, с более тонкими струнами.
Внезапно появился неприятный гул, и сразу же мы услышали:
«Эй вы чурки, выходите нам надо поговорить!» Как старший команды, я сразу же отреагировал и увидел кодлу местных маргиналов, с железными прутьями, камнями, железными тормозными колодками, разными железками, и цепями от »Дружбы», разумеется не от дружбы народов, а от одноименной пилы…
Сразу же сообразил, что это стая собрана оскорбленным мужем той женщины, и просто это национальный вид спорта русобыдло, и национальная реакция на присутствие у них дома нерусских!
Забыл сказать, что с нами был дезертир, которого сейчас назвали бы казаком из Краснодарского края.
Вернувщись из штаба части, где я продлил командировку, и взял полагающиеся на двоих 78 рублей, я подумал, что дали на мою голову еще одного стажера, хотя и русоязычного!
»Хорошо, что обойдусь передачей собственного мастерства, и буду свободным от уроков русского языка, подумал я тогда!»
Но ему »светил» дисбат от самовольного оставления своей воинской части.
И он не очень-то расстраивался от мысли ожидающего его участи. А просто ждал своего часа!
А мне даже и в голову не пришло, что меня тоже могут привлечь к ответственности, и даже не было в мыслях сдать его кому следует!
То ли это было с моей стороны юношеской бесшабашностью, то ли это был недостаток ума.То ли здесь сработал инстинкт чеченскости, когда ты во избежание вечного позора, не только не мог выдать своего гостя, но и должен был защитить его всеми сподручными средствами, если не было оружия!
Но тогда не было времени на философские раздумья.Я приказал Ифтихару-Игорю и казаку закрыть прочно все люки, и без моей команды не выходить из вагона!
До сих пор я с усмешкой вспоминаю, что кричал этот мой ровесник-казак:’Что я зря платил каждый месяц по семьдесят пять рублей!Я могу выйти против ста человек, и семьдесят из них сделаю калеками!».
Я провел с ними экстренное минутное политзанятие: Тема: Мы военнослужащие!Наш мундир не позволяет нам вступать в драку с гражданскими людьми!»
И вспомнив персонажи прочитанных мной романов ,повестей, поэм, стихов о Кавказе, сел и стал играть на пондаре(балалайке) чеченские классические мелодии, и так искренне от души, как будто играю в последний раз!
И как я сам заметил, я играл от души когда кто-то злил меня!
И мои родственники мне говорили, что я играю подчеркнуто отлично, когда делаю это не по чьему-то заказу, а добровольно!
Я играл чеченские мелодии, а камни, прутья, железки, тормозные колодки для вагонов, ударялись в деревянные стенки вагонов, почти в те же самые вагоны, в которых переселяли наших предков в 1944 году.
Баталия длилась где-то около минут тридцать-сорок.После того как храбры, добры молодцы прекратили свою одностроннюю атаку, мы увидели почему-то неразбросанные в разные стороны орудия битвы, а приличного размера холм.
А железных тормозных колодок, весом в четыре килограмма каждый, хватило бы по моим приблизительным подсчетам, на состав с двадцатью вагонами, благо станция находилась рядом.
И дежурной по станции Хребет, Южно-Уральской железной дороги и начальнику станции, который был родом из пшеничной Украины, хватило железной выдержки и стальной воли, чтобы в порыве праведного гнева и из-за следования так называемому гражданскому долгу, не позвонить в милицию!
Тем, с которыми мы непосредственно общались, даже если не из-за дружеских, чисто человеческих отношений, а потому что состав нагруженный «сверхсекретным материалом» не мог тронуться с места ни на один сантиметр, без моей такой надписи
и моей собственной подписи:
«Хоппер-дозаторная вертушка номер 439, находится в транспортном положении , и может следовать по путям МПС, с установленной скоростью, до станции назначения!»
После указа миндобороны Устинова, вышел казус с названием ждсостава вертушка!
После того как свыше двух лет отдал служению Министерству Путей Сообщения(МПС)и по совместительству Красносоветской армии, поехал в Урус-Мартан, в военный комиссариат чтобы сняться или встать на воинский учет.
Как и полагалось, в то время на должность военнейшего комиссара избирали по внешнему облику.Это должно было быть лицо финно-угорско-чалдонского типа, и лицо кавказской расы не могло занимать эту должность!
Это лицо, которое было по языку славянином, по происождению шведом, а по типу лица угро-финном, спросило какую специальность я освоил в армии.
Я ответил, что я был старшим механиком хоппер-дозаторной вертушки. И ирония еще заключалась в том, что я имел на руках и комaндировочное предписание, которое было просрочено, но я не сдал ее в штаб последней моей части, что находилась в Рязанской области!
И этот погоновладелец сказал мне в нежно-грубой форме, что вертушка это такое же нецензурное слово как и мокрушечник!
И пригрозил мне, что отправит обратно в армию, чтобы я вспомнил свою воинскую специальность!
Я ему ответил так же как и слышал от своего отца, хотя по-настоящему не вникал тогда в смысл этого слова:
«Я пуганный!»
У меня дома был надежный тыл -Мой отец, который »завалил» в Казахстане одного чудака министерства обороны ЧМО, за слова разрешенные официальным Кремлем:
» Ты чечен-бандит!» и прошедщий политическую школу не отходя от кассы, в лагерях Соликамской зоны, и должен быть благодарен Сталину, что испустил дух в марте 1953 года.Но у него была обида на него, что он не попрощался с этим миром, в момент суда над собой!
ОН по каждому поводу произносил как тантру: Делан не1алт хуьлийла х1окху 1едална! Да будет проклята Богом, эта власть!
Конечно, я втречавщийся с такими же отвратительными рожами в возрасте пятнадцати лет, когда тупой мвд-шник тупым ударом сбросил с моей головы мою каракулевую шапку, положив начало рукоприкладству тупых милиционеров, и представщий перед самым гуманнейшим судом Вселенной, в закрытом зале судебного заседания,
и уже был готов провести десять или пятнадцать лет не на воле, и знал, что такое черный ворон не понаслышке, хотя я до сих пор считаю этот вид траснспорта серым вороном,
был далеко не мальчишкой, и прошел через кое-что похлеще, и принимал любые угрозы от русоговорящих с усмешкой!
Мне помогали в этом они сами своей врожденной тупостью, и сверхнаглостью, и отстутствием всякой логики в поступках и словах, возможно поэтому я мстил государству с преобладающим таким населением, тем, что заполнял свой школьный дневник на своем в доску родном, чеченском языке, который до сих находится на задворках официальности…
Но это совершенно другая история, как любит напоминать Леонид Каневский…
Публикуется впервые в качестве бонуса для друзей интернационала Фэйсбука…
Chechenews.com
31.07.23.