Российская пропаганда представляет ее как предательницу, злостного карателя и опытного снайпера. Она очень женственная, любит современную украинскую поэзию и увлекается гончарством. Но это не помешало ей взять в руки автомат и пойти на российско-украинскую войну. Она россиянка, которая чувствует себя украинкой больше, чем некоторые украинцы.
Все просто, знаете. Война — это не то, когда ты читаешь о ней в Сети. Это не то, когда ты видишь ее по телевизору. Это не то, когда ты едешь туда, где слышны выстрелы и взрывы. Это — когда ты работаешь по цели, а цель работает по тебе.
Она очень женственная, любит современную украинскую поэзию и увлекается гончарством. Но это не помешало ей взять в руки автомат и пойти на российско-украинскую войну.
Она россиянка, которая чувствует себя украинкой больше, чем некоторые украинцы. У нее есть статус участника боевых действий, но нет гражданства страны, за которую воевала. У нее позывной «Валькирия», и российская пропаганда представляет ее как предательницу, злостного карателя и опытного снайпера, на счету которого десятки боевиков «ДНР» и «ЛНР». На самом же деле «Валькирию» зовут Юлия Толопа. В зоне боевых действий она воевала в составе «Айдара», участвовала во всех операциях, к которым привлекали батальон. А в 2016-м подписала контракт с ВСУ и воевала еще полгода. И несмотря ни на что она любит поэзию и мечтает когда-то вернуться к гончарству…
В тему: Воевавшей за Украину россиянке не дают гражданство, а «сливший» ее России Ляшко — обманул
В тему: Порошенко пообещал украинское гражданство воюющим за Украину иностранцам
Меня поразило и умилило то, что она разговаривает на украинском. Очень старательно, почти без русизмов. И мой первый вопрос был не о войне, а о поэзии.
— Юлия, ваша страница в соцсети пестреет поэзией. Что именно вам нравится?
— Современные авторы: Сергей Жадан, Вера Полозкова, Екатерина Бабкина…
— А вы пишете стихи?
— Писала.
— О чем?
— О себе. О том, что во мне происходит.
— А о войне?
— Нет.
Якби вона почала писати спогади про кожну з отриманих ран, її книга мала б такий самий успіх, як тора або коран…
Сергей Жадан
— Юля, вы гражданка России. Как получилось, что вы воюете против России?
— Сначала я приехала в Киев на Майдан посмотреть своими глазами на то, что там происходит. В самом ли деле так ненавидят русскоязычных, и в самом ли деле едят российских младенцев. Я была поражена Майданом. Ничего из того, о чем говорят российские СМИ, там не было. Люди просто стояли за свои права. На Майдане я познакомилась с многими людьми, которые потом стали моими друзьями, с которыми я со временем поехала на войну и дальше служила в «Айдаре».
— Наверное, страшно ехать в другую страну, когда там происходит что-то непонятное. — Сколько вам было лет?
— Восемнадцать.
— Как вас родители отпустили?
— Я не живу с мамой с 14 лет. Просто сказала родным и поехала.
— А что побудило идти на войну?
— Введение российских войск в Славянск. Я просто поняла в тот момент, что это настоящая агрессия. Ведь Россия не имела права вводить войска на украинскую территорию. Поэтому надо было защищать Украину.
— Как на ваше решение отреагировали близкие в России?
— Отрицательно. Дедушка из-за этого со мной до сих пор не разговаривает. С мамой немного общаюсь…
…В голові у дівчинки відблиски золоті. На зап\’ястях дзвіночки, метелики в животі, на подвір\’ї великі, вологі багряні квіти. В снах у неї щоночі закінчується війна, і, коли стихає пострілів зла луна, всі до одного живі повертаються звідти…
Екатерина Бабкина
В тему: В Киеве ативисты требовали выполнения обещания Порошенко о гражданстве для инстранцев-добровольцев
— Итак, вы служили в батальоне «Айдар». Какие функции выполняли?
— Сначала, с июня 2014-го, была в составе диверсионно-штурмовой группы, позже стала командиром боевой машины-2.
— Как вы стали командиром боевой машины?
— В 2014-м, в июле, мы делали зачистку в Георгиевке и на окраине села отбили у боевиков БМП-2.
— Значит, вы в 18 лет руководили мужчинами?
— Да. Но к тому времени мне было уже 19. И все эти мужчины, с которыми я служила на БМП, со мной прошли не один бой. Мы очень хорошо друг друга понимали. Все было хорошо.
— Как вообще воевать, будучи женщиной? Эти все женские заморочки, душ, гигиена, место для сна…
— На это не обращаешь внимания. Если не просишь все время о помощи, к тебе относятся просто как к солдату. Нет разницы — мужчина ты или женщина. Ты просто выполняешь свою работу.
— Но быть боевой единицей в условиях боевых действий — это очень тяжело физически.
— Знаете, на самом деле женщина сильнее мужчины. Я не могу этого объяснить, но мне там легче. Намного проще и легче. И физически, и психологически. Меня не напрягает физическая работа. А во время последнего контракта вообще легче было, я блиндажей не строила и деревьев не пилила.
— И такое делать приходилось?
— Конечно.
— Но вам же хоть немного помогали ваши побратимы?
— Если была какая-то экстренная ситуация, то да.
— Есть две крайние позиции относительно женщин на войне: одни — за полное гендерное равенство в ВСУ, другие считают, что война — не женское дело. Каково ваше мнение?
— Война — это дело профессионалов. И не важно, мужчина ты или женщина. Знаете, женщины бывают намного сильнее мужчин. Я видела мужчин, которые посреди боя, увидев, что убили побратима, впадали в ступор или бросали автомат и убегали. Женщины же за период контракта могут вынести с поля боя десятки «двухсотых» и «трехсотых». Это — статистика.
— В ходе боевых действий вы были ранены…
— Да, у меня контузия и два ранения. Несложные, касательные. И перелом ребер. Но ничего сложного… Вот только контузия… Она ощущается. Головная боль, тошнота, иногда теряю сознание, давление поднимается.
— Вы получаете медпомощь, которая предусмотрена для ветеранов?
— Конечно. Просто сейчас нет времени на это. Месяца через два-три лягу в госпиталь. Наверное…
— Чем сейчас занимаетесь?
— Воспитываю ребенка и бегаю по инстанциям по поводу гражданства.
— У вас дочка?
— Да, Мирослава, 2 года 4 месяца. Она — гражданка Украины.
В тему: «У меня больше ненависть не к сепарам, а к предателям присяги на верность народу Украины»
— Какая проблема в получении вами украинского гражданства?
— На данное время у меня статус лица, требующего дополнительной защиты. Чтобы получить гражданство, нужна из России справка о моей несудимости. Но я эту справку взять не могу, и все это прекрасно понимают. Ведь в России я в розыске в связи тем, что воевала против Российской Федерации. Но, знаете, наличие этой справки не значит, что я сразу получу гражданство. Наверное, просто есть запрет предоставлять гражданство добровольцам. Вот и все. И еще, смотря на все события, происходящие сегодня в стране, я иногда думаю: вот если сейчас мне предоставят гражданство, не заберут ли его у меня через несколько месяцев? И не отправят ли меня «домой»?
…Ми ще маємо мапу — загубимось ще не сьогодні. Ми ще маємо час, бо на все свої певні години. Наша жовта країна така безпорадна у жовтні І такі нескінченні до щему дощі наші сині…
Екатерина Бабкина
— Значит, вам безопаснее быть в Украине со статусом лица, требующего дополнительной защиты?
— Возможно. Но я хочу получить гражданство Украины. Я чувствую себя украинкой больше, чем 80 процентов населения этой страны.
— Почему так?
— Во-первых, мои родственники — выходцы из Украины, во-вторых — дом не там, где ты родился, а там где тебе хорошо. Вот и все.
— Если у вас нет украинского гражданства, наверное, нет никаких льгот и выплат, предусмотренных для ветеранов и мамочек?
— У меня дочка — украинская гражданка, поэтому я получаю на ребенка от государства 860 грн. Единственное — мне перестали платить помощь как матери-одиночке, потому что последние полгода я служила в ВСУ по контракту. Кроме того, у меня статус участника боевых действий, оформила его в 2016-м.
— То есть получить этот статус имеет право даже негражданин Украины?
— Да, в законе не прописано, что для получения статуса УБД гражданство является обязательным.
— Юля, до войны, до Майдана, вы жили в России. Где учились, чем занимались?
— Училась на 2-м курсе медицинского университета в Кисловодске. У меня незаконченное медицинское образование, но медиком быть не хочу. А еще занималась спортом, увлекалась гончарством.
— Чем планируете заниматься в Украине, на мирной территории?
— Не знаю еще. Я только что приехала после очередного контракта. Адаптируюсь.
— Что скажете о ПТСР у военных, о психологической помощи ветеранам в Украине?
— Я никогда не обращалась за ней. У меня нет ПТСР. Но бывает, что кроет. Лучший выход из этого состояния — это общение с друзьями, которые тебя понимают. Главное — не замыкаться в себе.
— У вас маленькая дочка — это большая ответственность, как справляетесь?
— Есть люди, которым я небезразлична, которые помогают.
— Когда вспоминаете о войне, что всплывает в памяти?
— Даты. Я очень хорошо помню даты, когда и что случилось. Первое, что сейчас пришло в голову, — 12 июля 2014 года, город Желтое — мы подорвались на фугасе, и я единственная выжила…
— Снится война?
— Нет, ни разу.
— Когда сообщат, что война закончена, что сделаете в первую очередь?
— О, я не знаю… если буду в это время на фронте, обниму всех…
— Вы собираетесь снова идти на фронт?
— Если будет нужна моя помощь, то да. Конечно!
— А если будете на мирной территории?
— Наверное, сяду и буду плакать. А вообще, я об этом не думала. Я еще подумаю об этом…
Стережіть її, янголи, беріть під крило легке. Скажіть їй хай зберігає спокій, коли входить в чергове піке…
Сергей Жадан
—
Юлия Вовкодав, опубликовано в издании ZN.ua
Chechenews.com
29.11.17.