Известный чеченский видеоблогер Тумсо Абдурахманов уже два года не может вернуться на родину — в Чечню. В ноябре 2015-го в Грозном автомобиль Абдурахманова, занимавшего на тот момент должность замглавы республиканской компании «Электросвязи», был остановлен кортежем «руководителя администрации главы и правительства» Чечни Ислама Кадырова.
Родственнику Рамзана Кадырова не понравилась борода Абдурахманова. «Чеченские власти» попытались обвинить молодого человека в религиозном экстремизме и связях с терроризмом. Тумсо был вынужден покинуть республику. Вместе с семьей он перебрался в Грузию, где намеревался получить убежище. Но в Тбилиси ему отказали, объяснив это тем, что его пребывание в Грузии противоречит интересам страны. Летом этого года Абдурахманов покинул Грузию. О своих дальнейших планах он рассказал в эксклюзивном интервью Newcaucasus.com.
— Тумсо, когда ты покинул Грузию, ты отказывался назвать место, куда перебрался. Можешь ли ты сказать сейчас, где находишься? С тобой ли твоя семья? Получил ли ты убежище?
— Я по-прежнему не могу назвать страну, в которой сейчас нахожусь. Не могу из соображений своей безопасности. Опасаюсь различных провокационных действий со стороны России, которые могут усложнить мое, и без того, сложное положение в настоящее время. Моя семья находится со мной. Мы все вместе находимся под арестом в специальной тюрьме для семейных. Мое прошение о предоставлении политического убежища находится в процессе рассмотрения. Мы ожидаем решения.
— Почему ты покинул Грузию? Тебе отказали в убежище, но насколько известно, тебя не вынуждали покинуть страну. Грозила ли тебе в Грузии опасность? Как ты считаешь, могли ли грузинские власти выдать тебя Грозному?
— Грузию я покинул по причине отказа в предоставлении мне убежища. Мотивация отказа была явно политическая. Когда я обжаловал данное решение в Тбилисском суде, суд так же поддержал решение министерства по делам беженцев и отказал мне. Было очевидно, что решение принято в каких-то высоких кабинетах и суд здесь был бессилен. Принуждение покинуть страну — это понятие очень растяжимое. Да, ко мне не залетал спецназ в масках и мне не угрожали депортацией, но само решение министерства по делам беженцев, а далее и суда, это был отчетливый посыл от грузинской власти: «уезжай по-хорошему, не доводи до греха».
А в конце мая 2017 года, я увидел и пример «греха», когда в центре Тбилиси был похищен Афган Мухтарлы и затем он оказался в руках азербайджанских властей. Этот случай конечно ускорил принятие мною решения об отъезде. Также начиная с апреля 2016 года, власти Грузии чинили мне всевозможные проблемы, связанные с моим пребыванием в стране. Например, моим близким родственникам и друзьям просто закрывали въезд в Грузию. Без объяснения причин их разворачивали на границе. Мне приходилось ограничивать свое общение с теми, чей бизнес или работа были связаны с Грузией, чтобы не создавать им проблем из-за себя.
— А ты уверен, что они сталкивались с проблемами на границе именно из-за тебя?
— Да, я в этом уверен абсолютно. Мой друг был депортирован из аэропорта Тбилиси после того, как на вопрос «Есть ли у вас знакомые в Грузии», а это стандартные вопросы для чеченцев при пересечении границы, он наивно дал мои данные, не подозревая, что это может обернуться проблемой. Моим ближайшим родственникам не позволили въехать в Грузию по суше, но там начальник КПП был более сговорчивым и сообщил им, что они смогут въехать в Грузию только после того, как вопрос предоставления мне убежища будет решен положительно. Мне пришлось тогда подключить УВКБ ООН Грузии и запросить им убежище прямо на границе, что бы им позволили въехать.
— Нет ли у тебя обиды на Грузию?
— Нет, у меня нет обиды на Грузию, наоборот, я благодарен этой стране за то, что она дала мне возможность спастись от преследования в самый тяжелый момент. Да, конечно, я бы высказал множество претензий к конкретным службам Грузии, например, к Службе государственной безопасности, и именно на них у меня есть обида, но это не портит моего, в целом, хорошего мнения об этой стране.
— Продолжают ли чеченские власти разыскивать тебя? Грозит ли тебе преследование, если ты вернешься на родину?
— Да, преследование продолжается. Сфабрикованное в отношении меня уголовное дело не прекращено. Я нахожусь во всероссийском федеральном розыске. Решением суда избрана мера пресечения в виде ареста. И, разумеется, в случае моего появления на территории России или на территории союзных с ней государств, я буду арестован и передан чеченским властям.
— Не связываются ли с тобой каким-нибудь образом представители чеченского руководства и не предлагают ли вернуться на родину, например, под гарантии безопасности?
— Они предпринимали такие попытки в конце 2015, начале 2016 годов. Последние переговоры прошли в апреле 2016 года. Тогда они пытались уговорами заставить меня вернуться, обещали по возвращению решить все проблемы, прекратить уголовное дело. Эти переговоры опубликованы на моем канале в YouTube. После этого попыток связаться со мной больше не было, зато уже пытались заставить меня замолчать посредством давления на моих родственников.
— Как вообще в Чечне, да и в целом на Северном Кавказе относятся к людям, чьи религиозные взгляды отличаются от официально принятых? Речь идет о противостоянии между приверженцами т.н. «традиционного» и «чистого» ислама.
— На Кавказе власти применяют практику террора в отношении носителей любых религиозных взглядов, отличающихся от официально принятых. А официально принятым является т.н. «традиционный ислам» или как его еще прозвали в народе «путинский ислам». Но масштабы террора отличаются от региона к региону. По жестокости ведения борьбы с инакомыслием лидирует конечно Чечня. Например, в соседней Ингушетии существуют мечети, которые официально не подчиняются местному муфтияту, и в этих мечетях открыто практикуется не «путинский ислам». С ними, конечно, борются. На имамов совершаются покушения, периодически ФСБ проводит обыски в их домах, а также в домах прихожан и т.д. Но это никак не сравнится с Чечней.
В Чечне не только все мечети подчинены муфтияту и их деятельность полностью подконтрольна власти, там даже нет отдельных личностей, которые могли бы читать проповеди, не согласованные с муфтиятом, например, у себя на дому или в интернете. Власть пытается взять под контроль даже убеждения людей, лезет им в души и любое инакомыслие является преступлением, наказанием за которое может быть публичное унижение или даже смерть. Примеров очень много. Достаточно вспомнить Шоипа Тутаева, чеченского проповедника, который был депортирован властями Болгарии в Россию, а затем оказался в руках «кадыровцев». Его показали по местному ТВ, униженно стоявшего перед Рамзаном Кадыровым и целой свитой работников духовенства, которые его порочили и оскорбляли, а он читал стихи, возвеличивающие Ахмада и Аймани Кадыровых (родители Рамзана Кадырова – прим. ред.), написанные, якобы, им самим.
— Что ты можешь сказать об т.н. Исламском государстве? Почему этот проект оказался нежизнеспособным? Как думаешь, какое у него будущее?
— Я предпочитаю называть этот проект «ИГИЛ». Это откровенно террористическая организация, по жестокости подобных которой я не припомню. Такие проекты, как правило, не имеют шансов на долгое существование, они существуют лишь до тех пор, пока это выгодно их создателям. Но и забыть об этом проекте нам вряд ли дадут. Думаю, мы еще долгое время будем слышать в СМИ о том, что ИГИЛ берет на себя ответственность за то или иное чудовищное преступление. И по какой-то странной случайности, всегда это преступление будет выгодно России или какой-либо другой стране, входящей в Совет безопасности ООН.
— Недавно во время спецоперации в Тбилиси был убит Ахмед Чатаев. Как ты думаешь, могут ли подобные события (например, та же спецоперация в ущелье Лопота в 2012 году) негативно повлиять на отношения между грузинами и чеченцами?
— Подобные события вольно-невольно оставляют свой негативный след. И в первую очередь это почувствуют на себе чеченцы. Но не думаю, что это скажется на отношениях обычных людей. Просто со стороны грузинской полиции и спецслужб будет более пристальное внимание к чеченцам, возможно будут какие-то рейдовые мероприятия в Панкисском ущелье, возможно, для чеченцев будет осложнен въезд на территорию Грузии и т.д. Но все это временные меры. К какому-то серьезному осложнению отношений между нашими народами это не приведет. На протяжении всей новейшей истории Россия предпринимала немало попыток поссорить чеченцев с грузинами, но это не давало ожидаемого ею результата. Думаю, это не удастся и в будущем.
— Скажи, каким ты хочешь видеть Кавказ, и в частности, Чечню в будущем?
— В идеале я бы, конечно, хотел видеть Северный Кавказ единым мощным и процветающим государством, но надежд на то, что это может произойти в обозримом будущем, нет. К этому пока не готов сам Кавказ, населяющие его народы. Потому, сейчас я хочу видеть Чечню суверенным государством. Я хочу, чтобы Россия вывела свои войска с наших земель, вернулась к мирному договору, подписанному в 1997 году президентом Чеченской Республики Ичкерия Асланом Масхадовым и президентом Российской Федерации Борисом Ельциным, и оставила нас в покое, без ведения присущих ей гибридных войн. Чтобы мы могли спокойно жить на своей земле, сами распоряжаться своими ресурсами, дружить с соседями и исповедовать религию так, как надо, а не так, как хотят в Кремле.
Тамара Кавтарадзе, специально для Newcaucasus.com
Chechenews.com
06.12.17.