Написано по воспоминаниям Мусы Бакаева и Шамиля.
Нагорный Карабах — идеалы и действительность
(Mirosław Kuleba „Imperium na kolanach” стр. 43-46)
В 1972 году Муса Бакаев участвовал в забастовках горняков в Риге. Тогда ему было 17 лет и носил вымышленные польские имя и фамилию Людвик Камаишко. В 1976 году попал в тюрьму на 11 лет по 58, политической, статье. В сентябре 1991 года стал начальником штаба чеченской Национальной Гвардии. Позже поехал воевать в Карабах. «Всю свою жизнь я мечтал о свободе, но в 1991 году народ разделился и все эти взаимные претензии мне очень не нравились.
Подумал, что нужно бы подучиться профессии военного. Было нас шестеро, мы сели в поезд и поехали в Баку. Пришли в штаб вооруженных сил Азербайджана. Я им показал свой военный билет. В советской армии служил разведчиком — корректировщиком огня. Меня направили в войсковую часть 3655 внутренних войск, на фронт под Агдам в Нагорный Карабах».
Бакаев стал командиром взвода разведчиков, позднее командиром разведки полка в звании старшего лейтенанта. Первым серьезным заданием, какое получили Чеченцы, было найти и доставить «живого или мертвого» русского пилота истребителя СУ-27, сбитого Армянами. Пилот катапультировался и приземлился на территорию, которую контролировали Армяне, в районе горных сел Желитан и Гелитан. Азербайджанцы очень хотели скрыть тот факт, что на их стороне воюют русские летчики. На поиски выдвинулось три группы, общей численностью 150 человек. В группе Бакаева было 10 Чеченцев и 20 Азербайджанцев.
Летчика, живого и здорового, разве что без обуви, которую он потерял при катапультировании, нашли через трое суток. В селе Желетан группа Бакаева попала в засаду. Из десятерых человек, шедших впереди, от ураганного огня погибли двое и еще один получил ранения. Азербайджанцы, шедшие сзади, сбежали. Бакаев послал четырех своих бойцов за помощью, a сам с двумя товарищами остался с раненным.
Раненным был «Малыш», которому к тому моменту только исполнилось 15 лет. Через несколько часов ожидания Чеченцы поняли, что помощи не будет и что нужно пробиваться самим. Двое несли раненного, Бакаев прикрывал их огнем. До нейтральной территории шли с боями двое суток. Для предотвращения гангрены, рану «Малыша» дезинфицировали мочой. За эту операцию Бакаев получил звание капитана и отпуск на Родину.
Чеченцы вообще не охотно вспоминают о своем участии в войне на территории Нагорного Карабаха. Приняли в ней участие из-за тех же побуждений, что и позднее в абхазской войне — хотели бескорыстно помочь своим братьям по вере, мусульманам, подучиться военному делу до будущей войне с Россией и добыть оружие. Однако их обескураживал «удивительный» характер той войны, в которой огромную роль играли закулисная деятельность разведок и замаскированный русский спецназ, а не солдатское ремесло.
«Когда мы приехали к ним в штаб, Азербайджанцы разложили перед нами большую карту — вспоминал один из офицеров Басаева. — Я посмотрел и говорю — завтра нужен будет вертолет, хочу облететь всю линию фронта. Там было несколько генералов. Испугались. Никто из них не согласился лететь. У Азербайджана была собственная регулярная армия, но никто не хотел воевать. За нашими спинами продавали Армянам села, а потом армянские боевики занимали их без единого выстрела».
Муса Бакаев утверждает, что Армяне были хитрее и лучше воевали. «На их стороне были и наемники из Америки. Мы убили одного негра, на нем был прекрасный комбинезон, который не пробивали пули. Завалили его только выстрелом из гранатамета. Воевали в малых группах, которые назывались батальонами и полками, они были малочисленны, но их было немного. Мы там не воевали все время, принимали участие только в интересных операциях. Не выходили на ночные дежурства, не выполняли приказов их командования. Азербайджанцы считали нас «вольными стрелками».
Парней Басаева тоже тянуло в Карабах. Сначала поехали на «Джихад», т. е. на священную войну с неверными, трое из них. Потом начали уезжать следующие. В начале мая 1992 года Шамиль собрал своих бойцов. «Я им сказал, что поеду в Карабах и посмотрю, стоит ли это того. Если да, то поедем воевать все вместе, если нет, то заберу оттуда тех, кто туда уже уехал. И поехал посмотреть. Попал как раз в период, когда 5-6 мая Азербайджанцы отдали Шушу и отходили в Лачину. Я был везде, в Агдаме, Физуле, Мартуни… То, что я там увидел, это был дурдом. Мои ребята служили в азербайджанском спецназе. Я им сказал — это не наша война, Азербайджанцы сами не хотят воевать, нам нечего здесь делать. Возвращаемся домой!»
Басаев привез обратно в Грозный семерых своих парней. Двое осталось на фронте, сказали, что вернутся через две недели. Не приехали, а до Грозного дошлo известие, что они попали в плен. Шамиль решил их освободить.
«Эти двое были со мной с самого начала, товарищей не бросают в беде. Взял из батальона десять человек и мы поехали в Карабах. Я намеревался взять в плен как можно больше Армян и обменять их, чтоб спасти своих парней. Когда мы приехали, оказалось, что они вообще не в плену, были неделю в окружении, потом сами вышли из него. Был там еще один чеченский батальон, Азербайджанцы опять не воевали, но когда наших в режиме «сигнала тревоги» вызвали на фронт, мы тоже с ними пошли. Там был Умалт Дашаев и наши товарищи по оружию. Я не хотел там воевать, но коль уж приехали… Армяне организовали крупное наступление и до того как мы подошли, успели занять два села.
Мы пошли туда на следующий день, двадцать человек, Умалт с шестью людьми дорогой по верху, я низом. Азербайджанцы исчезли. Мы были очень злы на них из-за того что они не хотят воевать, и по дороге, в полный рост, без единого выстрела, вошли в село. Армяне не стреляли в нас, только отошли в другое село. Мы за ними. Оттуда они тоже ушли. Таким образом, без единого выстрела, мы освободили два села.
Потом вернулись на базу. Говорю парням — Азербайджанцы бросили нас, подвели. Возвращаемся, нужно создавать батальон у нас дома. Умалт отвечал — мы приехали чтобы учиться здесь воевать, чтобы набрать опыт перед войной с Россией. Я сказал, что и дома наберемся опыта. И мы вернулись».
В боях на территории Карабаха приняло участие несколько сотен Чеченцев. Однако Азербайджанцы расформировали чеченский батальон и раскидали добровольцев по разным своим подразделениям. «Если освобождено какое село, то там одни Чеченцы и ни одного Азербайджанца — говорит Муса Бакаев. — А это была плохая реклама. Однако в Карабахе мы увидели настоящую войну и научились воевать. Потом было значительно легче воевать и в Абхазии, и позднее у нас. В Карабахе мы познакомились с ошибками, хитростями и мудростями войны».
P.S. Пост посвещаю армянским сказочникам, пишущим байки о участии в этой войне Шамиля.
Источник: www.facebook.com
06.06.16.