нравственные раны, нанесенные многолетним
изгнанием, и когда это изгнание окончится?
правду — это экстремизм. Дж. Оруэлл
На фото — выступление Бориса Ельцина на митинге в Назрани 24 марта 1991 г. Слева от Ельцина С. Беков, Г. Старовойтова, А. Пошев, Лида Цечоева, Хаджи, М. Долгиев.
У истоков становления Ингушской республики стояли герои ингушского народа: И. Базоркин, А. Газдиев, Ж. Зязикова, Д. Картоев, Х. Муталиев, Х. Хаматханов и другие. Они также, как и представители других репрессированных народов, боролись за возвращение на Родину из мест депортации: с риском для себя писали обращения в центральные органы власти, а также добивались личного приема у их представителей.
Однако возвращение депортированных народов на Родину во второй половине 50-х гг. XX века обернулось для них очередной трагедией, потому что на сталинский произвол наложился отпечаток половинчатости хрущевской реабилитации. Ни для одного из «наказанных народов»: калмыков, карачаевцев, крымских татар, немцев Поволжья, ингушей, чеченцев, не восстановили их национально-государственных образований в том виде, в котором они были до их депортации в 40-х гг. XX в. Репрессированные народы, не имевшие своих автономий: аккинцы, балкарцы, греки, корейцы, курды, поляки, турки, хемшилы возвратились в места традиционного проживания лишь частично.
Одной из вех борьбы ингушского народа за возвращение Пригородного района, незаконно отторгнутого хрущевским режимом при аморальном лоббизме осетинской власти, стал 15-тысячный митинг в Грозном 16 — 19 января 1973 г. Его организаторами, руководителями и авторами, предшествовавшего ему письма «О судьбе ингушского народа» в ЦК КПСС и Президиум ВС СССР, были И. Базоркин, А. Газдиев, Д. Картоев, А. и Б. Костоевы, А. Куштов, С. Плиев и другие (всего 27 человек). К митингу ингушей присоединились чеченцы из Грозного и окрестных сел. Они организовали кормление его участников, поддерживали словом и делом. Как пишет Марьям Яндиева «на второй день на площади чеченцев было почти столько же, сколько ингушей». Однако, в конечном счете, митинг был разогнан, а его участников подвергли репрессиям.*
С началом перестройки «наказанные народы» вновь подняли вопрос о своей полномасштабной реабилитации. Свой вклад в эту борьбу внес и ингушский народ, когда его представитель — Х. Фаргиев, с благословения И. Базоркина**, впервые за полвека после начала депортаций, 29 мая 1989 г. на Съезде народных депутатов СССР публично – на всю страну, поднял вопросы о реабилитации репрессированных народов и, во-вторых, восстановлении Ингушской автономии.
В последнем вопросе автор опирался на память народа о Идрисе Зязикове и Али Горчханове, загубленных сталинским режимом за отстаивание интересов ингушской автономии. Во-вторых, на борьбу И. Базоркина и его соратников в 50-х – 70-х годах. В-третьих, на опрос, который провел среди ингушского населения Чечено-Ингушетии и Пригородного района весной 1989 г. Демократический Союз Ингушетии «Нийсхо» (Справедливость) во главе с Иссой Кодзоевым, с формулировкой «Я – за Ингушскую АССР». Собрали 62 тыс. 600 подписей. Их вместе с обращением в ЦК КПСС и ВС СССР доставили в Москву и вручили адресатам в начале апреля 1989 г.***
6 июня 1989 г. Муса Дарсигов в Совете Национальностей ВС СССР повторил запрос о восстановлении ингушской автономии. 14 июля по предложению поэта О. Сулейменова было принято Постановление ВС СССР с поручением рассмотреть и подготовить предложения по вопросу «осуждения практики репрессий… народов… и полной их реабилитации».
Итогом деятельности депутатов от «наказанных народов» С. Авторханова, А. Айдамирова, Р. Аушева, М. Дарсигова, Д. Кугультинова, С. Хаджиева, Х. Фаргиева и их сторонников, в том числе А. Сахарова и О. Сулейменова, стала Декларация Верховного Совета СССР «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечению их прав».
В процессе ее подготовки Х. Фаргиевым было составлено несколько запросов, подписанных десятками др. депутатов, в их числе Р. Аушевым и М. Дарсиговым.**** Секретариат ВС СССР, в соответствии с регламентом, распечатывал и распространял их среди депутатов. Это была, помимо других, одна из форм пропаганды за реабилитацию «наказанных народов». В процессе принятия Декларации выступили С. Авторханов, М. Дарсигов, Д. Кугультинов, А. Сахаров, Х. Фаргиев и другие. Представление о ее значении дает выдержка из преамбулы Закона «О реабилитации репрессированных народов», где сказано, что ВС РСФСР принимает его, «опираясь на международные акты, Декларацию Верховного Совета СССР от 14 ноября 1989 года…» и другие правовые документы.
В результате запросов, поданных Х. Фаргиевым, подкрепленных десятками подписей других депутатов, в том числе и всех чеченцев;*
мощного давления 8-дневного стотысячного митинга ингушей, созванного организацией «Дякасте»,** поддержанного «Нийсхо» и Оргкомитетом;
ежедневных правительственных телеграмм, отправляемых Х. Фаргиевым от имени митинга и с его резолюцией в адрес Съезда народных депутатов СССР;
выступления на нем С. Хаджиева от 26 марта 1990 г. была создана Комиссия Совета Национальностей ВС СССР во главе с А. Беляковым для рассмотрения ингушского вопроса. Главенствующая роль в ее создании принадлежит ингушскому народу, все другие задействованные лица выступали от его имени, опираясь на его волю и решимость. В Комиссию, наряду с другими, вошли Председатель ВС Чечено-Ингушетии Д. Завгаев и М. Дарсигов. В ее работе с правом совещательного голоса участвовали Р. Аушев, Б. Богатырев, И. Костоев и Х. Фаргиев в Москве, Чечено-Ингушетии и Северной Осетии.
Х. Фаргиев подготовил в помощь Комиссии историко-юридическую справку «Проблемы ингушской автономии».*** Вместе с рядом документов, собранных им в архивах и сброшюрованных в отдельные книги, данная справка была вручена членам Комиссии А. М. Белякову, А. Акаеву, Ю. Р. Боярсу, М. Ю. Дарсигову, С. Б. Лаврову, Ю. Н. Мариничеву, П. Д. Осипову. Они провели много встреч с ингушским населением Чечено-Ингушетии и Северной Осетии, изучали архивные материалы. Итогом работы Комиссии стало признание необходимости и обоснованности включения Пригородного района в границах 1944 г. в состав Чечено-Ингушетии.
Весомый вклад в вопрос о создании Ингушской республики внес и ВС Чечено-Ингушетии во главе с Д. Завгаевым. 30 марта и 12 июня 1990 г. были приняты обращения к Первому съезду народных депутатов и ВС РСФСР с просьбой ускорить рассмотрение вопроса о восстановлении автономии ингушского народа. Следующий шаг — Декларация о государственном суверенитете Чечено-Ингушской Республики (27. 11. 1990 г). Ее статья 17 констатировала «справедливость требования ингушского народа о восстановлении государственности и необходимость решения вопроса возврата территорий, отторгнутых в результате сталинских репрессий. Союзный договор будет подписан Чечено-Ингушской Республикой после… возврата отторгнутых территорий Ингушетии».
Эти Обращения и дополнения в Декларацию о суверенитете инициировали 24 ингушских депутата ВС ЧИР: А. Албогачиев, Х. Арчаков, С. М. Беков, Х. Дзейтов, М. Дикажев, М. Зурабов, М. Келигов, И. Кодзоев, Б. Манкиев и другие. В их числе были и А. Алмазов, А-Х. Аушев и Р. Татиев, возглавившие ингушские районы в итоге кадровой революции, осуществленной «Нийсхо» в начале 1990 г. Они всегда отстаивали вопросы реабилитации и восстановления ингушской автономии.
С. Беков – Председатель Совмина ЧИР, нанес «удар» и по партийной линии. Он, выступая в секции «Национальная политика КПСС» на XXVII съезде партии 5 июля 1990 г., заявил о необходимости реабилитировать репрессированные народы и восстановить «автономию ингушского народа в ранге автономной республики» с возвращением ему «исконных территорий с центром в правобережной части г. Орджоникидзе».
Было бы крайней степенью несправедливости и благоглупости утверждать, что выступления отдельных деятелей имели гораздо большее значение, чем Обращения и Декларация, принятые высшим государственным органом ЧИР — Верховным Советом, и партийный натиск Председателя Совмина С. Бекова.
Однако аморально и необъективно не указать на самого главного организатора и двигателя процесса реабилитации – все репрессированные народы. Именно они на протяжении всего рассматриваемого времени проводили митинги, демонстрации, пикеты, подписывали обращения в органы власти, избирали депутатов, поддерживали движения и организации,**** которые, стоя на плечах своих народов и от их имени, боролись за реабилитацию. Все они, включая и национальные органы власти, в борьбе за реабилитацию опирались на то, что уже было сделано их предшественниками. Таким образом, это был консолидированный натиск всех «наказанных народов». Поэтому автора коробят верещания некоторых деятелей о своей великой роли, забывших, что «Я» без народа – это пустое место…
Последним законодательным актом ВС СССР в отношении репрессированных народов стало его Постановление от 7 марта 1991 г. «Об отмене законодательных актов в связи с Декларацией Верховного Совета СССР от 14 ноября 1989 года…» Включение данного вопроса в повестку дня очередной сессии ВС СССР произошло, в том числе, и в результате двух депутатских запросов от 18 и 20 февраля 1991 г., составленных Х. Фаргиевым и подписанных еще 21-м депутатом.
В них говорилось о необходимости отмены указанных законодательных актов и принятии закона о реабилитации репрессированных народов. В ходе обсуждения повестки дня сессии, где рассматривались и вышеназванные запросы, выступили, в том числе подписавшие их, С. Авторханов, М. Дарсигов, Д. Кугультинов, С. Умалатова, Х. Фаргиев. Верховный Совет СССР отклонил вторую часть запросов, а по первому вопросу, включенному в повестку дня сессии, 7 марта 1991 года при активном участии, в том числе и выступлений указанных лиц, было принято вышеупомянутое Постановление. Оно отменяло репрессивные правовые акты и рекомендовало Верховным Советам республик рассмотреть и решить вопросы национально-государственного устройства, административно-территориального деления, возникшие в результате депортации народов (ст. 4). Таким образом, это Постановление стало еще одним правовым обоснованием для принятия Верховным Советом РСФСР Закона «О реабилитации репрессированных народов».
Кульминационной точкой этой борьбы стало принятие Закона «О реабилитации репрессированных народов» (26 апреля 1991 г.). Большую подготовительную работу, обеспечившую его прохождение, своими выступлениями, запросами, разъяснительной и пропагандистской деятельностью среди депутатов провели Первый Зампредседателя ВС РСФСР Р. Хасбулатов, В. Дорджиев, А. Аслаханов, И. Алероев, А. Арсанов, Б. Богатырев, С. Джамалдинов, И. Костоев, С–Х. Нунуев и другие. Ее завершающим аккордом становится Закон «О реабилитации репрессированных народов», автором проекта которого был И. Костоев. Проекты других депутатов, ВС РСФСР не принял к рассмотрению в силу их юридической и политической слабости. И. Костоевым был также разработан и проект закона «Об образовании Ингушской Республики», принятого 4 июня 1992 г. Данные факты автор подтверждает как очевидец и участник различных заседаний Съезда и ВС РСФСР, в том числе в дни принятия Законов, и архивной выпиской.*****
Несомненную роль в принятии данного закона оказало ходатайство Патриарха Алексия II к Верховному Совету РСФСР. Оно было написано после его посещения ингушской делегацией во главе с М. Дарсиговым, А. Пошевым и другими. Также к ВС РСФСР обратился Д. Лихачев после встречи с делегацией Ингушетии в составе С. Бекова, Сулумбека Мамилова, Умалата Льянова, Мальсагова, Вахаева и Хусейна Плиева. В день принятия закона 26 апреля 1991 г. Б. Ельцин, представляя депутатам обращение Д.С. Лихачева, сказал: «К нам обращается совесть нации…»
Немного забегая вперед, следует отметить, что последнее не имеет никакого отношения к самому Борису Ельцину. Он стал для репрессированных народов, в особенности для ингушей и чеченцев, олицетворением злокозненности, двуличия, лжи, подлости, беззакония, жестокости и палачества Российского государства.
Однако процесс реабилитации репрессированных народов, в конечном счете, обернулся для них трагедией, а для российского государства правовым и моральным позором. В чем состояла трагедия процесса реабилитации «наказанных народов» в 1989 – 1992 гг? Одновременно с ним был запущен механизм показательной для всех репрессированных народов расправы – этнической зачистки Пригородного района и г. Владикавказа от ингушей в октябре — ноябре 1992 г. Ее творцами стало союзное и российское государство в соавторстве с властями Северной Осетии. Так, государство одно рукой писало акты реабилитации, а другой – готовило их торпедирование в духе Иосифа Сталина и его многолетнего подручного Никиты Хрущева.
Знали ли о политической обстановке в Северной Осетии ингушские депутаты? Да. Неоднократно Р. Аушев, Б. Богатырев, М. Дарсигов, И. Костоев и Х. Фаргиев на приемах у руководителей партии и государства СССР и РСФСР, органов безопасности, МВД и Прокуратуры, в депутатских запросах и выступлениях били тревогу по поводу провокационных и противоправных действий осетинских властей. Они выражались в незаконном введении режима Чрезвычайного положения в Пригородном районе, создании псевдогвардии и ополчения за счет бюджета, их вооружении из российских арсеналов и раздувании истеричной пропаганды против ингушского народа. Наряду с этим проводились различные провокации, нагнетающие напряженность в регионе.
Этот шабаш беззакония с 1989 по 1992 годы вершился Верховным Советом и Правительством Северной Осетии с молчаливого благословения, попустительства и прямой военно-финансовой поддержки союзных и российских властей. Именно поэтому центр был глух к обращениям депутатов, ибо ему было необходимо залить процесс реабилитации кровью с целью его дискредитации и неисполнения.
В марте 1992 г. Исса Кодзоев опубликовал в газете «Даймохк» (Отечество) статью, в которой говорилось о недопустимости веры государству, ведущему Кавказ к крови, а не миру. Х. Фаргиев 25 июля 1992 г., выступая на Чрезвычайном съезде ингушского народа в Назрани, заявил, что государство не собирается исполнять закон «О реабилитации репрессированных народов», и закончил буквально такими словами: «Я предчувствую кровь, которая здесь прольется…»
О масштабах геноцида, этнической зачистки, совершенной властями России и двух Осетий можно судить по материалам уголовного дела № 18/92642-92, возбужденного 30. 12. 1992 г. Генеральная прокуратура РФ в процессе расследования установила, что в Северной Осетии с 30 октября по 6 ноября 1992 г. «совершено около 6000 преступлений, пострадало более 8000 человек… погибли 414 чел., из них осетин 95 чел., ингушей 309 чел. Захвачено в заложники и убито 204 чел., из них 23 осетина и 181 ингуш. Всего… погибли 618 чел., ранено 939 чел., 1200 чел. подверглись незаконному лишению свободы. Уничтожено или повреждено около 3000 жилых домов, похищено… 1500 единиц автотранспортных средств. Причинённый ущерб составляет свыше 50 млрд. рублей, в том числе ингушскому населению около 38 млрд. рублей».
Далее последовал совершенно неожиданный «правовой» кульбит: «Уголовное дело № 18/92б42-92 производством прекратить за отсутствием в деянии состава преступления» (8 февраля 1995 г.). Таким образом, Генпрокуратура РФ признала совершение шести тысяч преступлений, установила широкий круг должностных лиц государства (России и Осетии), виновных в нагнетании психоза ненависти к ингушам, подготовки, вдохновлении, организации и проведении этнической чистки, но не нашла в этих деяниях состава преступления…
Данное постановление стало образцом алогичности и правового нигилизма как Генпрокуратуры, так и, стоящего за ней, государства. Поэтому оно достойно занесения в Книгу рекордов Гиннеса… Материалы уголовного дела доказывают вину руководства СССР, РФ и осетинской власти в геноциде ингушей. Государство в лице Генпрокуратуры подтвердило свою ответственность за бойню 1992 г. Поэтому не удивляет прикрытие уголовного дела: объективное расследование привело бы на скамью подсудимых высшие должностные лица бывшего СССР, России, Северной и Южной Осетии.
Исходя из всего вышеизложенного, можно сказать, что только винтики и жертвы российско-осетинской государственной пропагандистской машины будут обвинять в бойне 1992 г. представителей ингушского народа, которые при его поддержке и по воле Всевышнего оказались на гребне борьбы за реабилитацию. Их вина состояла лишь в том, что они, как и представители других депортированных этносов, парламентскими средствами требовали восстановления справедливости в отношении как своего, так и всех других «наказанных народов». Из провокационной деятельности и зловония этих гнусных винтиков и их невежественных жертв вырисовывается одна очень показательная деталь. Их мнение о причинах геноцида ингушей в 1992 году полностью совпадают с измышлениями, которые мутными потоками извергает российско-осетинская пропагандистская машина.
Геноцид ингушского народа 1992 года вызрел в недрах сталинско-хрущевского беззакония. Современное российское государство, не исполняя закон «О реабилитации репрессированных народов», взращивает условия для новых кровавых катаклизмов… Неисполнение данного закона, при невозможности отмены «любви к отеческим гробам», является одной из бомб замедленного действия, заложенной Российским государством под территориальную целостность страны. Патриотизм не подчиняется власть имущим и неизбежно срабатывает в момент перехода количества беззакония, творимого в отношении народа, в качество протеста — взрыва. Так, в свое время любовь русских к Отечеству смела монгольское иго. Таков закон истории и философии.
«Обоснования» политиков и экспертов о невозможности полномасштабной, а не демагогической, реабилитации репрессированных народов не имеют ни малейшего отношения к понятиям право и мораль. Конституция РФ не предполагает отказ от исполнения законов, исходя из учета уже сложившихся реалий сталинско-хрущевского беззакония и грабежа, политической конъюнктуры и прихотей власть предержащих. Значит, государство не устраняет, а закрепляет сталинско-хрущевский правовой произвол и безнравственность в отношении репрессированных народов.
Российское государство продемонстрировало всему миру свой отказ от «учета сложившихся реалий» передачи Н. Хрущевым Крыма Украине. И в то же время оно силой оружия (1992 г.), мощью аппарата и загулом пропаганды, оправдывающей отказ от исполнения Закона, давит на репрессированные народы, требуя, чтобы они смирились с незаконной передачой кликой Н. Хрущева их исконных земель другим этносам.
Государство, не исполняя этот Закон, подрывает единое правовое пространство страны и выступает не в роли его хранителя и защитника, а диверсанта-подрывника… Это не злопыщущие измышления автора, а вывод, следующий из Конституции РФ. Россия — правовое государство (ст. 1, ч.1). Его основной признак — верховенство закона, а не пожелания и прихоти власть имущих. Тем более подлежит исполнению закон «О реабилитации репрессированных народов», который признан Конституционным Судом РФ соответствующим Конституции (1 декабря 2005 г.). Его решение «окончательно и обжалованию не подлежит». Де-факто Российское государство наперекор Конституции РФ и решению Конституционного Суда РФ отказывается от исполнения данного Закона.
Во-вторых, с конституционных позиций заявления госдеятелей федерального и регионального уровня о невозможности исполнения этого закона расцениваются как «пропаганда … агитация, возбуждающие … национальную или религиозную ненависть и вражду» (ст.29, ч.2). В-третьих, государство наотрез отказывается исполнять свою «обязанность по защите прав и свобод человека и гражданина» (ст.2), из которых, естественно, и состоят депортированные народы.
Стоит еще раз отметить, что ни Конституция РФ, ни один правовой акт России не содержит юридической нормы, допускающей отказ должностных лиц государства от исполнения законов, а тем более публичных призывов к их неисполнению. Правовые принципы запрета таких отклонений заложены самим государством в Конституцию и Закон «О противодействии экстремистской деятельности» (ст. 1, ч.1).
Репрессированные народы не в состоянии забыть кровавые вехи лишений своей депортации также, как и русские не забывали и не прощали злодеяний нацистского зверья на оккупированных землях России. Отличие заключается в том, что нацистские нелюди понесли возмездие, которое им вместе с русскими воздавали и представители репрессированных народов, пока сталинизм не погнал их с фронта в депортацию.
Неисполнение закона – это государственное напоминание «наказанным народам» о геноциде 40-х гг., половинчатости реабилитации 50-х — гг. и этноциде ингушей в 1992 г. Эти факты воспринимаются ими как предостережение государства о возможности проведения подобных репрессий в настоящем и будущем. Их примером являются «правовые» акты осетинских органов власти, противоречащие федеральному законодательству и ограничивающие право на возвращение ингушей – беженцев от геноцида, в места их прежнего проживания. Также они ущемляют права и свободы ингушей, уже проживающих там. А государство безмолвствует, потакая осетинским властям – подрывникам единого правового поля страны.
Наглядным пособием по унижению чести и национального достоинства ингушей является бетонированная твердыня государственного беззакония, которая возведена российско-осетинской властью на границе между Ингушетией и Северной Осетией. Речь — о Черменском посте, на котором уже 25 лет в нарушение Конституции РФ попирается право ингушей «на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства» (ст. 27). Здесь ежедневно протекает процесс насаждения государством «ненависти либо вражды, а также унижения достоинства человека либо группы лиц по признакам… национальности… отношения к религии» (УК РФ, ст. 282, ч.1).
Вот такая безрадостная картина предстает взору репрессированных народов. Что делать? И какая польза будет от предпринятых действий? Вот два глобальных вопроса, стоящие сегодня перед ними. Писать обращения, как показала практика прошедших двух десятилетий, совершенно бесполезно, но тем не менее их надо писать. Во-вторых, парламентская борьба и судебные иски. Наиболее оптимальным вариантом, на взгляд автора, стала бы деятельность депутатов всех уровней. Избрание достойных депутатов всецело зависит от преданности репрессированных народов Всевышнему, их честности, воли, принципиальности, патриотизма, служения истине, а не лжи и наживе…
Хамзат Фаргиев,
член Политсовета ДСИ «Нийсхо»
03. 06. 2015
(В марте 2016 г. внесены изменения и дополнения)
* М. Д. Яндиева. Общегражданский митинг ингушей 1973 года.
Общегражданский митинг ингушей 1973 года (часть II)
** И. Базоркин в 1989 – 1990 гг., пока позволяло здоровье, принимал активное участие в работе «Нийсхо», бывал на заседаниях штаба и различных мероприятиях, участвовал в обсуждении документов, внося в них отпечаток своего разума и духа. Для нийсхой он был моральным и политическим авторитетом.
*** Эти подписи вместе с обращением доставили по адресату Р. Х. Аушев, С-С. Ахильгов, А. Базоркина, Д. Кодзоева, А. Котиев, М-С. Плиев, В. Хамхоев, М. Яндиев. Сбор подписей в Малгобекском районе проводили друзья и соратники автора, в их числе ныне покойные: М. Гелисханов, М.К. и М.Х. Дзейтовы, М. Льянов, М-Г. Цечоев, Т. Эгиев;
и здравствующие: А. Албогачиев, С. Батыров, А. Богатырев, Б. Газиков, Ш. Коригов, М. Нашхоев, Р. Ужахов, М. Хамчиев, Б. Харсиев, А. Цицкиев и Х. Фаргиев. Всего было собрано 8 тыс. подписей.
**** Копии запросов, в том числе по поводу создания Комиссии по ингушскому вопросу, датированные июнем 1989 — мартом 1990 гг., подготовленные автором, подписанные большим числом депутатов, хранятся в его архиве.
* Вопрос о восстановлении Ингушской автономии, поднятый автором 29. 05. 89 г. был встречен в штыки чеченскими депутатами. Особенно тяжелые споры по этому поводу у автора были с С. Авторхановым, С. Хаджиевым и М. Эсамбаевым. Однако впоследствии все запросы и начинания, касающиеся этого вопроса всеми чеченцами до единого поддерживались.
**«Дякасте» (Отечество) – общ.-политическая организация. Ее создали Н. Кодзоев, Я. Медов, В. Хамхоев и М. Яндиев, ранее входившие в число основателей «Нийсхо».
*** Данная справка опубликована на странице Х. Фаргиева на сайте Проза.ру. Ее можно найти по след. ссылке: http://www.proza.ru/avtor/hamzatfargiev
**** Национальные движения и организации: балкарцев — «Тёре»; карачаевцев — «Джамагат»; калмыков — Народный фронт Калмыкии; немцев Поволжья — «Возрождение»; движения аккинцев, крымских татар и чеченцев; ингушей – «Дякасте», «Нийсхо», Оргкомитет (Народный Совет Ингушетии).
и здравствующие: С. Батыров, М. Беков, А. Богатырев, И. Дашлакиев, И. Кодзоев, И. Костоев, Х. Костоев, З. Мамилов, А. Муталиев, Х. Оздоев, И. Н. Оздоев, А. Тангиев, М. Тебоев, Б. Тимурзиев, Р. Ужахов, В. Фаргиев, М. Хадзиев, И. Ханиев, Ю. Цалоев, А. Цицкиев и Х. Фаргиев. М. Беков – основатель, главный режиссер Ингушского театра, занимался и координацией взаимодействия с движениями Прибалтийских стран, Грузии и Армении.
***** Решение Комиссии Совета Национальностей ВС РСФСР по национально-государственному устройству и межнациональным отношениям за подписью ее Председателя Сыроватко В. Г.: «В соответствии с Постановлением Съезда народных депутатов РСФСР от 21. 06. 1990 года «О подготовке и рассмотрении проектов законов РСФСР», направляется проект закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов», подготовленный членом Верховного Совета РСФСР Костоевым И. Ю. и доктором юридических наук Коваленко А. И.» (Гос. архив РФ, фонд р 10026, опись 4, дело 961).***************************************************************************************************************
На фото августа 2015 г. друзья-соратники автора — члены Политсовета ДСИ «Нийсхо». Слева направо: Хасан Оздоев, Ибрагим Костоев (автор проекта закона «О реабилитации репрессированных народов» — единственного, допущенного к рассмотрению ВС РСФСР, и принятого в качестве закона 26 апреля 1991 г.), Исса Кодзоев, Исса Дашлакиев, Х. Фаргиев, Муса Хадзиев, Руслан Ужахов, Закри Мамилов.
Хамзат Фаргиев