В древности в Закавказье, в районе Мцхеты, проживал коренной для этих мест народ, который, как и дурдзуки (дзурдзуки) имел, по нашему мнению, в своем названии термин дур//тур («крепость», «замок», «укрепленное поселение»). Этим народом являлись бунтурки.
Впервые бунтурки упоминаются в грузинском источнике «Мокцевай Картлисай» («Обращении Грузии»), относимом к X веку. Процитируем соответствующее место из этого источника:
«Когда царь Александр обратил в бегство сыновей Лота и оттеснил их в полуночную страну, он нашел сперва свирепые племена бунтурков, живших по течению реки Куры, в четырех городах с их предместьями. Он нашел город Саркине, Каспи, Урбниси и Одзрахе и крепости их: Цихе-диди, крепость Саркине; Уплис-цихе, крепость Каспи; крепость Урбнискую и Одзархскую.
И удивлялся Александр и узнал, что они (бунтурки) были потомки иевусеев, ели всякую плоть, не было у них могил, мертвых пожирали… И царь, не будучи в силах бороться с ними, ушел» [1, сс. 1-4].
Кажется странным, что автор «Обращения Грузии» описывает бунтурков звероподобными дикарями и вместе с тем отмечает, что они были жителями городов и крепостей, то есть цивилизованным народом. Однако, при сопоставлении «Мокцевай Картлисай» с «Жизнью картлийских царей» Леонти Мровели, мы сможем выяснить примечательную деталь: звероподобными дикарями, поедающими трупы («прах»), в этом втором источнике названы не бунтурки, а грузины (картлийцы):
«Александр завоевал все края земные. Прошел он с запада на юг, на севере перевалил [горы] Кавказа и явился в Картли. И нашел он всех картлийцев злейшими из всех племен и родов, ибо, прелюбодействуя, не блюли они родства при вступлении в брак, съедали всякую тварь, поедали прах, как звери бессловесные, и об образе действий их нет слов.
И, видя этих насельников вокруг той реки Куры, жестокие языческие племена, каковых мы называем бунтурками и кипчаками, дался диву Александр, ибо никакое из племен не творило [ничего] подобного. Возжелал он изринуть их из городов тех, но в ту пору не осилил, ибо нашел их крепости сильными и города мощными. [Вслед за этим] вновь пришли племена халдейские, и они также обстроились в Картли [2, сс. 27-28].
Следует обратить внимание, что в обоих древнегрузинских источниках, которые мы процитировали, бунтурки описываются жителями городов и крепостей. Города и крепости эти были так укреплены, что, как пишет Леонти Мровели, Александр Македонский отступил от них, «ибо нашел их крепости сильными и города мощными». Именно эта характеристика и позволяет нам связать название этого народа с термином «дур»//«тур» в значении «крепость», «укрепленные поселения», который мы разбирали в предыдущей главе.
Что касается «дикости», приписываемой в древнегрузинских источниках картлийцам (грузинам) и бунтуркам, ясно, что ни бунтурки, живущие в городах, ни картвелы, имеющие, судя по приведенным свидетельствам, такой же уровень цивилизованности, не могли быть в ту эпоху народами, жившими в промискуитете и пожирающими человеческие трупы. По всей видимости, грузинские средневековые авторы описывали их такими сочными красками только для того, чтобы, будучи христианами, представить язычников и былое язычество как можно в более омерзительном виде. Поэтому, не обращая больше внимания на эти выдуманные мрачные характеристики, попытаемся добыть из приведенных описаний интересующие нас исторические сведения.
Многие исследователи-кавказоведы, следуя очевидному созвучию названий, отождествляли бунтурков с турками (тюрками). Даже средневековый автор Леонти Мровели называет бунтурков рядом с тюркоязычными кипчаками, как бы подчеркивая их общее происхождение, хотя, конечно, в эпоху Александра Македонского никаких кипчаков (как и вообще тюрков//турок) на Кавказе не было и не могло быть, и эти сведения, отражающие более позднюю ситуацию, контаминированы. Что касается значения компонента «бун» в названии бун-турки, то тут мнения специалистов сильно расходятся.
Тем не менее, целый ряд ученых (Н.Я. Марр, И.В. Абуладзе, М.К. Андроникишвили, Г.А. Меликишвили) считает, что компонент «бун» в названии «бунтурки» попал в грузинский из иранского и означает «коренной»; отсюда «бунтурки» – «коренные турки» [3, с. 165], что соответствует древнегрузинским письменным источникам, описывающим их как коренных, древнейших жителей Картли [3, с. 164]. Следует отметить, что Г.А. Меликишвили [4, с. 37] пытался представить бунтурков «пришельцами с севера», то есть, народом пришлым, некоренным, однако Г.Дж. Гумба резонно опровергает это мнение, отмечая, что «в источниках бунтурки предстают как коренное население Картли и нигде нет упоминания об их приходе откуда-то [3, с. 164].
Между тем, такая этимология (бун-турки = «коренные турки») позволяет вычленить из названия «бунтурки» этноним «турки». Проведя тщательный анализ имеющихся в его распоряжении источников, Г.Дж. Гумба приходит к выводу, что бунтурки являлись нахчийским («нахским» по его дефиниции) народом [3, сс. 164-169]. Однако, следует подчеркнуть, что по поводу происхождения бунтурков и самого этнонима «бунтурки» наше мнение не совпадает с версией Г.Дж Гумбы.
Мы полагаем, что бунтурков («коренных турков») из грузинских источников необходимо сопоставить с древним народом turuki (turukii), который в ассирийских письменных источниках локализуется к северу или востоку от Ассирии, в «странах Наири», в перечне хурритских этнополитических образований [5, с. 135, примеч. 1]. Название это передано с детерминативом mat, который, по мнению И.М. Дьяконова, может означать как «страну», так и «племя» [6, с. 266, примеч. 11].
Между тем, датский ассиролог Jørgen Læssøe со ссылкой на целый ряд своих коллег, ученых-востоковедов, отмечает, что народ (племя) turukii (turukki) не только представлял собой хурритов, но и, по его мнению, являлся хурритской элитой [7, с. 87]. Возможно, связано это с тем, что turukii//turukki, судя по их названию, обитали в замках и крепостях, что навевает аналогию со средневековыми европейскими и восточными аристократами.
Есть еще одно (кроме созвучия названий) обстоятельство, которое позволяет нам выявить хурритское происхождение бунтурков. Как мы видели выше, «Обращение Грузии» отмечает, что бунтурки происходили от иевусеев. Дело в том, что иевусеи, основатели и древнейшие обитатели Иерусалима, были хурритами [8], и это снова, как и во многих других случаях, связывает нахчийские субэтносы со страной Шами//Шема (с Большой Сирией, включавшей в свой состав и Ханаан).
Не исключено также, что обозначение чеченского тайпа Туркой происходит от названия хурритов-бунтурков, чье наименование, восходящее к хурритскому этнониму turukii//turukki, содержит основу тур – «замок», «крепость», «укрепленное место». Это тем вероятнее, что бунтурки, как уже отмечалось выше, описываются жителями укрепленных городов и крепостей и эта деталь является наиболее яркой их характеристикой.
Возможно, этноним «бун-турк» («турк») каким-то образом отразился в названии старинного города (позже селения) Тургай, о котором А.И. Фон-Плотто сообщает словами местного старожила: «Давно, очень давно было то время, когда подгорная поляна нынешнего Елисуйского наибства населена была грузинами. Главный город их, Ках (теперь большое село) – от него получила название Кахетия – назывался прежде Тургай» [9, с. 9].
Учитывая, что бунтурки локализуются в округе Мцхеты [4, сс. 37-38], отметим, что основателями этого города, являвшегося древнейшей столицей Грузии (Картли) считаются мосхи (месхи) [10, с. 309], [11, с.96, примеч. 58], потомками которых, очевидно, являются представители современного чеченского тайпа Мескарой (Мескархой). Поскольку, нахчийский этнический облик мосхов (месхов) в достаточной мере обоснован Г.Дж. Гумбой [3, сс. 188-208], не будем подробно останавливаться на этом вопросе. Укажем лишь на два интересных факта.
Во-первых, выясняется, что племенное название мосхи//месхи, фиксируемое с глубокой древности в ассирийских, урартских и античных письменных источниках, означает, как отмечал российский историк-кавказовед французского происхождения Иван Шопен, «жителей башен», «башенников» [12, с. 199], что позволяет нам с некоторой осторожностью отождествить мосхов//месхов с бунтурками. Разночтения в их названиях вызваны, по нашему мнению, тем, что свои этнические имена, означающие в обоих случаях «жители башен», «башенники», мосхи//месхи и бунтурки получили из разных языков.
Кстати сказать, И.И. Шопен считал, что мосхи//месхи тождественны двалам, которые, в свою очередь, тождественны дурдзукам (дзурдзугам) [12, с. 198]. По мнению И. Шопена, название нахчийцев-двалов также означает «жителей крепостей», «башен» [12, сс. 198-199]. Ученый считал, что название «двал» является производным от термина «двар», означающего «ворота», «крепость»; соответственно, область Двалети (с суффиксом местности «ти» в конце) произошло от «Дварети» и означает «страна укрепленных мест», «страна крепостей, башен». Переход фонемы -р- в -л- типичен для нахчийского языка (см. пхьар «кузнец», пхьалгIа «кузница»; мур «черед, очередь», в итум-калинском диалекте мул и т.д.).
Во-вторых, знаменитый грузинский средневековый поэт Шота Руставели оказывается по происхождению месхом (мосхом), что заставляет предположить у него нахчийские корни. Уточним: Шота Руставели является достоянием Грузии и великим сыном грузинского народа, но происхождение у него, возможно, нахчийское. Во всяком случае, Шота Руставели прямо называет себя месхом. Приведем соответствующее место из заключительной части его поэмы «Витязь в тигровой шкуре» (в переводе на русский язык Шалвы Нуцубидзе): [13, с. 272]:
«Пронеслась их жизнь, как будто сновидение ночное,
Претерпели страсти мира и времен коварство злое.
Кто б назвать решился вечной жизнь, мгновение земное?
Мне ли, месху Руставели, мерить рифмой зло такое?»
В переводе Н.Н. Заболоцкого этот стих звучит так:
Пронеслась их жизнь земная, как ночное сновиденье,
И ушли они из мира – таково его веленье!
Даже тот, кто долговечен, проживет одно мгновенье!
Месх безвестный из Рустави, кончил я мое творенье.
_____________________________
- Обращение Грузии. (Перевод с древнегрузинского Е. С. Такайшвили).//Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 28. Тифлис, Канцелярия Главноначальствующего на Кавказе, 1900 г., 1-216 С.
- Мровели Леонти. Жизнь картлийских царей. Извлечение сведений об абхазах, народах Северного Кавказа и Дагестана. (Перевод с древнегрузинского, предисловие и комментарии Г.В. Цулая). М., «Наука», 1979 г., 102 С.
- Гумба Г.Дж. Нахи: вопросы этнокультурной истории (I тысячелетие до н.э.). Сухум, Абгосиздат, 2016 г., 543 С.
- Меликишвили Г.А. К истории древней Грузии. Тбилиси, изд-во АН Грузинск. ССР, 1959 г., 507 С.
- Дьяконов И.М. История Мидии от древнейших времен до конца IVвека до н.э. М.-Л., изд-во АН СССР, 1956 г., 485 С.
- Дьяконов И.М. Ассиро-вавилонские источники по истории Урарту (АВИИУ).//ВДИ, 1951 г., № 2, 257-356 С.
- Jørgen Læssøe. People of Ancient Assyria. Their Inscriptions and Correspondence. (Translated from the Danish by F.S. Leich-Browne). New-York: Barnes & Noble, 1963. 169 pages.
- Хурриты.//Электронная еврейская энциклопедия. https://eleven.co.il/jewish-history/ancient-period/14577/
- Фон-Плотто А.И. Природа и люди Закатальского округа.//Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. IV. Тифлис, 1870 г., 1-62 С.
- Услар П.К. Древнейшие сказания о Кавказе.//Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. X. Тифлис, типография Меликова, 1881 г., 581 С.
- Помпоний Мела. Хорография. (Комментарии А.В. Подосинова). М., Университет Дмитрия Пожарского, 2017 г., 512 С.
- Шопен (Chopin) И.И. Новые заметки на древние истории Кавказа и его обитателей. СПб, типография Н. Тиблена и Ко (Н. Неклюдова), 1866 г., 503 C.
- Шота Руставели. Витязь в тигровой шкуре. (Перевод с грузинского Шалва Нуцубидзе). М., Госиздательство художественной литературы, 1941 г., 283 С.
(На изображении: 1. Древняя Мцхета; 2. Шота Руставели)
Chechenews.com
09.07.24.